Карен Роудз - Сердцу не прикажешь
Загородное шоссе сделало едва заметный поворот, а затем круто пошло вверх. Казалось, что подъему не будет конца. Квинт не отрываясь глядел на экран монитора и, стиснув зубы, сильнее жал на педали. Он не снизил скорости, а напротив, даже прибавил ходу на этом опасном склоне. Ведь заслужил же он наказание за свою нелепую выходку в минувшую среду.
Только сегодня утром он узнал, что Элизабет унаследовала кое-какое имущество от совершенно неизвестного ей родственника. Для Квинта эта новость была не очень-то приятна, потому что могла нарушить его планы, а идти на попятный было уже поздно.
Совершенно очевидно, что вновь обретенное благосостояние может не лучшим образом повлиять на исход его спора с Кином. Квинт еще не придумал, как преодолеть возникшее препятствие, но понимал, что обязан что-то предпринять. Элизабет нуждается в этом не меньше его самого. Ему уже открылась истина, на познание которой у девушки уйдут годы. Благосостояние – это не просто деньги. В определенном смысле сейчас на карту поставлена судьба Элизабет.
На мгновение в его голове вновь зазвучали умиротворяющие аккорды композиции «Звездная пыль», и перед глазами возник образ Элизабет Мейсон в изумительном зеленоватом платье. Она плыла под музыку в его объятьях. Квинт отогнал видение и вновь сосредоточился на экране монитора.
К концу трассы дорога стала подниматься еще круче. Квинт налег на педали тренажера, изо всех сил стараясь сохранить скорость. На лбу выступила испарина, трикотажный спортивный костюм пропитался потом.
– Думай о деле, болван, – прорычал Квинт сквозь стиснутые зубы. Он всем телом налег на педали, чтобы преодолеть последний участок подъема и взобраться на гребень холма. Рельеф местности на экране монитора неожиданно выровнялся. Потом за гребнем холма дорога пошла под уклон. Машина шла по инерции. Квинт смог расслабиться и откинуться на сиденье. Он был разгорячен, и не только физическое напряжение было тому причиной.
Позади остался еще десяток миль, а перед глазами Квинта так и стояло это проклятое зеленоватое платье с ромбовидным вырезом на спине и нежная бархатистая кожа, видневшаяся в вырезе. Квинт взял с разгона очередной подъем. Налегая на педали, он неотступно твердил: «Дело, только дело!» Наконец гонка была окончена, и Квинт отправился под холодный душ.
– Вот-вот пойдет снег, Вив, – заметил Байрон Томпсон. Он наклонился вперед и взглянул на этикетку шерстяного костюма, который примеряла его невеста.
Через плечо Байрона Вивиан Элледж посмотрела на заиндевелые стекла витрины. Пока она возилась в примерочной, над кварталом сгустились тучи. Солнечное утреннее небо стало серо-стальным.
– Опять, – с тоской простонала Вивиан.
– Ну ладно, милая, – принялся успокаивать ее Байрон. – Пролетит какой-то месяц, и мы будем наслаждаться, лежа на песчаном пляже. Я очень надеюсь, – продолжал он, – что ты не забудешь надеть черный купальник с кружевной отделкой. Тот самый, что я привез в прошлом году из Парижа.
– Он что, еще не надоел тебе? – с улыбкой спросила Вивиан, поглаживая Байрона по щеке.
– Разве он может надоесть? – ответил Байрон, целуя невесте руку. – Должен тебе признаться, что единственная причина, по которой я собираюсь жениться на тебе, – это твой вид в этом купальнике.
Оба засмеялись. Вивиан нравился грубоватый юмор Байрона. И вообще, все в нем восхищало ее.
– А почему бы в таком случае нам не проигнорировать грандиозные и трудно осуществимые желания наших друзей и родственников по поводу свадебной церемонии? Давай улизнем прямо сейчас! – Вивиан понизила голос, чтобы крутившийся около них служащий универмага не услышал ее. – Я бы тогда могла прямо завтра надеть твой любимый купальник.
– Ты искушаешь меня, Вив, – улыбнулся Байрон. – Однако у нас еще остались кое-какие препятствия, которые необходимо устранить, – добавил он, помрачнев.
– Ты имеешь в виду, конечно, Ники?
– Я имею в виду Ники. Ну а потом Надин.
Вивиан задумчиво кивнула и смахнула со лба Байрона темную прядь вьющихся волос.
– Да, я понимаю, дорогой, – сказала она, – и, разумеется, сожалею об этих сложностях.
– Успокойся, – заметил он. – Ты же не виновата в том, что мне не удалось расположить к себе Ники.
– Но и ты тоже не виноват, – ответила Вивиан. – Ведь ты так старался. И вообще я не понимаю, почему Ники неласков с тобой.
– Мы справимся с этим, – успокоил ее Байрон, но в голосе его звучала скорее решительность, чем оптимизм. – И с Надин тоже все уладится.
«Да, – подумала Вивиан в полном унынии, – и с Надин тоже».
Байрон предпринимал настойчивые усилия, чтобы найти взаимопонимание с ее своенравной золовкой. Он был не на шутку озабочен мыслями о том, какое положение займет Надин в жизни их семьи. Эта проблема волновала и Вивиан.
Она была благодарна Надин за все, что та сделала для нее после смерти Тодда три года назад. Однако эта женщина донимала ее своими поистине экстравагантными выходками. Она, например, считала вполне уместным, находясь в обществе Байрона, всякий раз напоминать ей о своем брате. Настало время, чтобы Надин, хочет она того или нет, зажила своей собственной жизнью.
Дверь магазина открылась, и вошел Ники. Вивиан напряглась.
Всякий раз, когда к ним с Байроном присоединялся Ники, Вивиан превращалась в сплошной комок нервов. Для нее это состояние было крайне тягостным, ведь Вивиан очень любила сына. Однако чем реальнее становилась перспектива ее брака с Байроном, тем чаще в душу закрадывался страх. Возможно, из-за Ники ее и теперь постигнет неудача. Сын уже расстроил предыдущую помолвку.
– Ну, как тебе мой новый наряд, Ники? – Вивиан закружилась перед сыном, а потом протянула руки, чтобы обнять его. Она ни в коем случае не хотела, чтобы Ники заметил ее состояние.
– Здорово, – ответил Ники и прильнул к матери. Затем, разомкнув объятия, он отошел подальше от Байрона и уставился в пол.
– Ну, Ник, куда сегодня ты поведешь свою мамочку на ленч? – бодрым тоном осведомилась Вивиан.
Мальчик в ответ молча пожал плечами и продолжал водить по ковру носком ботинка. Глядя на двоих мужчин, дороже которых не было для нее никого на свете, Вивиан была почти уверена в том, что история повторяется. Сначала Ники отгораживается глухой стеной отчуждения, а затем следуют всякие неприятные происшествия. И ее свадьба расстраивается…
5
У Элизабет буквально рябило в глазах от цифр, с которыми ей сегодня пришлось иметь дело. Она работала уже почти двенадцать часов. От кофейного стола Элизабет перебралась к обеденному и устроилась возле него на постели. Оставаться в прежней позе было невозможно. Усталость в шее и спине стала невыносимой.
