Imanka - Ты проиграл. В тени твоих ресниц
— Чем он лучше?
Пальцы с силой сжались на щеках, вынуждая открыть рот. Казалось, что он прорвет мне щеки и выдавит зубы. Язык начал требовательно ласкать мой. Я мычала и сопротивлялась, как могла. Родриго только больше распалялся. Я уже чувствовала, что он возбужден, понимала, что надо что-то делать, потому что сейчас Родька натурально меня изнасилует — он больше не контролирует себя. Я прекратила дергаться и полностью расслабилась, только из глаз лились слезы. Отвернулась, чтобы не видеть его. Господи, как противно! Как же противно… Билл! Билл! Билл! — стучалось сердце в висках. — Помоги мне, Билл! Помоги мне… Спаси меня… Родриго ослабил хватку. Одним пальцем повернул к себе лицо. Сплюнул и проворчал:
— Какая же ты жалкая… Смотреть противно… Сиди здесь. Я через час вернусь с помощью, и мы вытащим твоего Билла из передряги. Если его не съедят к тому времени. Тут уж я бессилен. Или нет. Не могу тебя здесь оставить…
— «Боливар не выдержит двоих», — бесцветным голосом произнесла я. — Езжай с Богом, Родриго. Нам очень нужна твоя помощь.
Он еще раз сплюнул, вскочил на лошадь и был таков.
Я села по-турецки, сжалась в комок и тихо заплакала, так и не заметив, как из-за деревьев на верху за нами наблюдали воины майри.
***
Нельзя сказать, что майри обошлись со мной не вежливо. Меня просто отконвоировали обратно в деревню без каких-либо лишних вопросов и насилия. Да я и не сопротивлялась… Они подошли ко мне, скрюченной, скромно и как-то застенчиво постучали копьем по спине, я поднялась и поплелась за ними. Вот, собственно, и всё. Никаких мыслей в голове. Никаких планов побега или еще чего-то. Даже не страшно. Устала, наверное, сильно… Вымоталась… Хотя уже перед самой деревней в голову пришла забавная мысль, что если Билла изловили не майри или вообще никто не изловил, а он отстал и заблудился, то этот поступок станет самым идиотским поступком в моей жизни. Н-да… И не просто идиотским поступком, а еще и последним в этой гребаной дурацкой жизни… Что сделано — то сделано. Надо было раньше думать…
Мне предложили забраться в маленькую хижину. К столбу не привязали, изогнув баранкой, — и то хорошо. Только бы по кругу не пустили. Я, конечно, люблю секс, но что-то мне подсказывало, что вряд ли подобное удовольствие будет полноценным. А если они извращенцы? Твою мать! Меня сегодня один раз уже пытались убить и один раз чуть не изнасиловал собственный друг. Какой насыщенный, однако, день. Если ночь будет такой же веселой, то, Господи, пусть я сдохну сейчас и немедленно… Дверца за спиной закрылась. Темно и ничего не видно. Страшно. Очень страшно. Лица коснулись чьи-то руки… Я отшатнулась в сторону, зажимаясь. Не дамся без боя. Господи, пусть я сдохну немедленно! Пожалуйста! Не дамся! Спаси и сохрани! Не дамся! Звезда, звезда, помоги мне!!! Я не дамся!!! Господи, спаси и защити!!!
— Мари, Мари, Мари! — забормотал кто-то, ухватив в темноте меня за лодыжку. — Мари! Это я. Не бойся.
— Би! — я вцепилась в его пальцы и поняла, что не могу больше шевелиться. Подтянула ноги к животу, его руку прижала к губам и разревелась.
Он лег рядом, обнял и уткнулся носом в плечо.
Не знаю, сколько я ревела, Билл все это время молчал и не шевелился. В какой-то момент я даже решила, что он уснул, и лежала тихонечко, чтобы не потревожить его сон.
— Прости меня, — произнес вполголоса.
— За что?
— За то, что втянул тебя в это. За то, что вот такой я неуклюжий. За то, что ты сейчас здесь…
— Я с тобой. Больше мне ничего не надо.
— Даже если нас завтра убьют из-за меня?
— Даже если нас завтра убьют из-за меня.
— Почему ты не пошла с Родриго?
— Потому что мне не нужен мир, где нет тебя.
— Фрррр, – недовольно выдохнул он. — Сколько пафоса! Мари, тебе нельзя жить только моим миром.
— Я больше не умею по-другому, — недовольно буркнула я. Вот так всегда, только захочешь мужчине в любви признаться, он тут же все испортит. — Почему ты вообще согласился поехать в буш? Ты ведь терпеть не можешь все эти вылазки на природу!
— Потому что ты хотела поехать, а я хотел сделать тебе приятно. К тому же… — он усмехнулся и замолчал. Аккуратно высвободил руку и сел, обхватив колени. — К тому же мне было интересно посмотреть на твоего… — Опять пауза и смешок. — Скажи, тогда в Москве хоть что-нибудь было правдой?
— Би, — голос дрожит. Села перед ним на колени. — У меня принцип: я не рассказываю моему потенциальному мужчине о тех, с кем спала раньше, чтобы не было ненужной ревности и постоянных сравнений. Во-первых, я на самом деле даже не смотрела на тебя, как на мужчину. А, во-вторых, я глупо проболталась, потому что не смотрела на тебя, как на своего потенциального мужчину, и механизм защиты не сработал.
— Вот как? — хмыкнул. — Продолжай.
— Потом я не знаю, что произошло. Я как-то незаметно для себя поняла, что ты что-то очень близкое и родное, что я хочу быть с тобой, хочу тебя любить, хочу жить в тени твоих ресниц маленьким лучиком, чтобы каждое утро ловить твое пробуждение, чтобы каждый вечер дарить тебе сон, чтобы каждый день наполнять радостью…
Тишина в ответ. Лишь слышу, как шумно выдыхается воздух. Губы поджаты — я не вижу, я это знаю. Но остановиться уже не могу. Пусть будет, что будет. Я скажу ему. Скажу всё…
— Но и к этому я пришла не сразу. Я боролась с собой. Боролась с этим чувством. Я запрещала себе набирать в Интернете название твоей группы и твое имя. Я выключала телевизор и радио, если слышала твой голос. Я болела, по-настоящему болела и боролась с собой. Но чем активнее я боролась, тем хуже мне становилось. Там, в Каракасе, чтобы избавиться от мыслей о тебе, я полезла в баррио. Родриго говорил об этом в Макдональдсе. Баррио — это кварталы бедняков, воров и убийц. Я заблудилась и чуть не погибла там ночью. Ты звонил в тот день Полине, искал меня… Я забилась куда-то, смотрела на звезды, думала о тебе, вспоминала, как мы бегали по лужам, и поняла, что назло всем выживу, потому что у меня есть ты. Даже если ты меня не любишь, все равно ты есть у меня.
— Но это не мешало тебе спать с ним, — спокойно и твердо.
— Би, давай вспомним, как мы расстались? Я весь день к тебе ластилась, ты гнал меня…
— Я застал вас с Томом.
— Том мне царапины обрабатывал!
— Сидя перед тобой, полуголой, на коленях полуголый?
— Ты даже не дал объяснить! А потом? Ты вылил на меня ведро помоев! Ты флиртовал с другими! Ты при мне пытался снять каких-то девок да еще просил меня тебе помочь с переводом! Охренеть! Ты ударил меня! — я вскочила и заметалась по хижине, размахивая руками, рискуя врезаться во что-нибудь в полной темноте. — Ты прогнал меня, Билл! Ты-прог-нал-ме-ня! Ты дал понять, что ничего не было, нет и не будет! Родриго хоть как-то пытался мне помочь, старался вытащить из депрессии, ограждал от всего…
