Хитрюга - Настоящее зрение (СИ)
Дженни отошла от холодильника и, собираясь посмотреть, что же принесла сердобольная старушка, повернула голову, чтобы посмотреть на хозяина дома, но того уже не было на месте.
- Правда никому не нравится, - сказала она, расставляя руки по краям стола.
Внутри было довольно неприятно и одиноко. Число людей, которые считали ее плохой, рос с такой скоростью, что кризис конца нулевых с его обесцениванием зелененьких купюр едва ли мог за этим поспеть. Было желание позвонить Мэнди и встретиться с ней на пляже, чтобы отвлечься, говоря обо всем на свете, но она тут отбросила эту идею, вспоминая о предательстве подруге. Так же, была шальная идея набрать Рейчел и поговорить с ней, надеясь, что та прогонит все плохие мысли у нее в голове, но испугавшись, что может ее отвлечь или просто помешать, отвергла и это предложение.
Стоя на кухни и смотря на дурацкие контейнеры с какой-то вкусной, но чужой едой, Дженни закрыла глаза. Единственное, что ее сейчас радовало это осознание того, что последнее слово в этот раз осталось за ней.
Глава 18.
Жара в Сан-Рафи́ все сильнее господствовала, и уходить не собиралась, перевалив уже за тридцать градусов и поднимая его значения выше с каждым днем. Можно было сказать, что городок стал неким филиалом ада на земле, но за такие слова Дженни легко можно было назвать еретичкой и сжечь на костре, чтобы другим было неповадном.
От мыслей об огне и ритуальных танцев старушек, не желающих оставлять ее дух здесь, становилась еще невыносимее. Вся одежда прилипла к девчачьей фигуре, создавая ощущения, что та хочет ее задушить и весьма успешно, стоить отметить.
Просидев в школе и желая с головой окунуться в теплую воду, позагорать на пляже и просто поплавать, девушка направилась в старую часть города, печально смотря вслед тем, кто отправлялся на побережье, смеясь и громко слушая музыку. Дженни же, спасаясь кондиционером в машине, вышла на улицу и сразу чуть не растаяла, как мороженое. Доползая до двери, она хотела выжить всю свою одежду, но такую сексуальную революцию здесь явно не приняли бы, поэтому пришлось терпеть. Страдать, но терпеть.
- Кто? - спросил все тот же голос за дверью.
- Впусти, а то я растаю, - проняла девушка, чувствуя, что уже близка к этому состоянию.
Преграда, не дающая попасть в дом, открылась и Дженни рванула в прохладное помещение, глубоко вдыхая более-менее свежий воздух.
- Отлично… - прошептала она, чувствуя, что процесс таяния остановлен. - Спасибо.
Джеймс ничего не ответил и, закрыв дверь, ушел в мастерскую.
- У! Какие мы обидчивые!
Убираясь на втором этаже, девушка снова почувствовала жару, скорей всего из-за открытого окна, оставленного, видимо, хозяином дома. Умывшись и почувствовав минимальную прохладу, которая испарилась быстрее, чем ее карманные деньги, Дженни осенило: ведь парень слепой и, если снять топ, оставаясь в одном лифчике и шортах, он ведь этого даже не узнает. Довольно улыбнувшись и отметив про себя, что она, как минимум гений, верхняя одежда была удалена с тела, давая больше воздуха и прохлады, чем можно было рассчитывать. Девушка повязала ненужную элемент своего наряда на бедра и продолжила уборку.
Спустя полчаса Дженни уже спускалась вниз, собираясь приготовить обед и внимательно смотря себе под ноги, поскольку лестница, даже для видящих, была довольно крутой, не говоря уже о хозяине дома, когда услышала свое имя. Резко подняв голову, она увидела удивленное и растерянное лицо преподобного Стивенсона и не сразу сообразила, что случилось, но догадка ударило в нее, как молния в одни часы из известной трилогии, заставив поднять руки и скрыть свой позор ладонями.
- Дженни, это…
- Новая униформа! - перебила его девушка. - Я же не виновата, что тут так жарко. И да, скажите спасибо, что я ножу нижнее белье. Ему все равно как я выгляжу, а мне хоть немного попрохладнее.
- Что случилось? - поинтересовался Джеймс, явно не понимая, что случилось.
- Ничего страшного, - заверил его Стивенсон, отвернувшись и положив ладонь на плечо парня, который был его немного выше. - Надеюсь, что это не повториться.
- Как знать, преподобный, как знать. У меня есть много идей для современной Золушки. У Дисней было все очень демократично и устарело. Современные же версии ходят в мини или вообще, голые.
Дженни спустила с лестницы и, отвернувшись, снова надела топ.
- Так лучше? - спросила она, поворачиваясь к ним лицом.
- Намного, - смущенно ответил мужчина и, прочистив горло, добавил: - Я пойду в мастерскую. Жду тебя там.
И, развернувшись, направился к самой дальней комнате. Проходя мимо девушку, он опустил голову и легко улыбнулся, думая о чем-то своем.
- Снова чай?
- Спасибо, но в этот раз я откажусь.
Как только дверь за ним закрылась, Джеймс сделал шаг вперед.
- Ты ходишь по моему дому полуголой?
- Спорим, что это самое сексуальное, что они видели за всю свою жизнь? - ответила Дженни, подходя к нему почти что впритык, состроив хитрую мордашку. - Жаль, что тебе не удалось насладиться видом.
Тихо засмеявшись, она покинула комнату, получив, только ей известное удовольствие от смущения служителя церкви из-за ее вида и растерянного выражения лица парня, когда уходила.
- А день сложился неплохо.
Глава 19.
В пятницу ей удалось успеть после школы и на пляж и на отработку. Бодрая, после купания и охлажденная приятной водой, Дженни спокойно мыла посуду на кухни, заметив, что после произошедшего вчера, Стивенсон еще долго не будет ходить сюда в гости. На лице появилась улыбка, вспоминая реакция преподобного на полуголое девичье тело, как резкий, но короткий крик донесся до ее ушей. Остановившись, девушка прислушалась, гадая, показалось ли ей это или же действительно только что был вопль боли. Бросив в раковину тарелку, запачканную какой-то гадостью, принесенной дамочкой с бешеной собакой, она направилась к двери мастерской, куда более часа назад скрылся Джеймс. Думая, стоит ли стучать или войти просто так, ее рука уже дернула ручку, открывая взору мастерскую парня. С последнего раза, как она тут была, не многое изменилось, кроме, пожалуй, количества крестов, стоящих у окон. Их стало раза в два больше.
Быстро осмотревшись, Дженни увидела хозяина дома, сидевшего за столом, к середине, которого была прикрепленная полукруглая пила. Сам же Джеймс сидела за ним, держа руку у груди. Он был без очков, и все его лицо выражала ужасную боль.
