Сьюзан Ховач - Грехи отцов. Том 2
— У твоей мамы добрые намерения, — неопределенно говорю я, пользуясь пустой фразой, чтобы смягчить напряжение, сопутствующее этой теме.
— Может быть. Но она по-прежнему вызывает у меня отвращение.
— Почему? Она ничего такого собой не представляет, просто маленькая старая леди, не лишенная пикантности и живости. По-моему, она прелестна.
Вики вздрагивает, но ничего не говорит.
— Что произошло на самом деле, Вики, когда твой отец взял над тобой опекунство? Дени приставал к тебе, и это так взбесило твою маму, что она отослала тебя жить с Корнелиусом?
— Себастьян! — Ее искренне ужаснуло мое мрачное воображение. Здесь я, очевидно, перегнул палку. — Конечно, нет! Что за чушь! О, Боже, мне же было всего десять лет!
— Некоторым мужчинам нравятся маленькие девочки.
— Да, но Дени не был Гумбертом, а я Лолитой.
— Тогда я не понимаю, — откровенно говорю я. — В этой головоломке не хватает связующего звена. Тебе нравился Дени?
— Вначале да, несмотря на то, что он потом начал сердиться на папу. Он был привлекателен. Он был намного моложе мамы и слегка похож на Элвиса Пресли. А мне в какой-то мере нравился Элвис, — прибавила она так, словно эта мысль пришла ей в голову только Что, хотя я не могу понять почему.
Я могу понять, Элвис — безопасен. Он надежно спрятан за экраном, так что Вики может наслаждаться его сексуальностью и не чувствовать никакой опасности. Теперь я на сто процентов уверен в том, что ее брак с Сэмом закончился сексуальной катастрофой, и мне бы очень хотелось, чтобы я мог открыть дверь Викиному «психо» и выпустить оттуда все эти запутанные чувства. Что он такого делал, что она стала бояться секса? Нет, нет, может быть, я делаю поспешные выводы. Я только что понял, что мысль о сексе ей противна, но отвращение к сексу и страх перед ним — две разные вещи. И что самое безумное во всем этом — это то, что даже несмотря на отвращение к сексу, она по-прежнему в достаточной мере интересуется им, чтобы чувствовать в душе симпатию к Элвису. Так что, она не совсем безнадежна. Если бы она действительно думала, что секс — это хобби дьявола, то она повсюду кричала бы, чтобы Элвиса распяли на Капитолийском холме за его сексуальную привлекательность.
Если я хочу чего-нибудь добиться от Вики, я должен пытаться разобраться в путанице, которая царит в ее голове. Думай, думай, думай.
Очевидно, Вики первоначально до смерти боялась мысли о сексе; наша сцена Ромео и Джульетты в Бар-Харборе подтвердила это, и в свете моих новых познаний я теперь начинаю думать, что она провела свою юность с ужасающей мыслью, что она, повзрослев, может стать похожей на свою мать. Это объясняет, почему она вышла замуж такой молодой, почему она была девственницей, когда выходила замуж, почему никогда не было никакого намека на то, что она не на сто процентов верна Сэму. У таких красивых девушек, как Вики, всегда очень много возможностей завести интрижку, но Вики была слишком напугана, чтобы воспользоваться любой из них. Может быть, тогда, в Бар-Харборе, когда она увидела меня, грубо говоря, со спущенными штанами, у нее была истерика не потому, что она была шокирована видом моего непривлекательного юного тела, а наоборот, она нашла этот случай интересным и ужаснулась из-за боязни, что она превращается в подростковый вариант своей матери.
Да, это заманчивая теория для объяснения прежней Вики, но это едва ли объясняет сегодняшнюю Вики, которая давно оставила в прошлом Бар-Харбор, девственность и подростковое беспокойство о сексе. Я думаю, что она преодолела свой страх перед сексом, направив свое половое влечение в русло брака. На том этапе брак был для Вики единственным ответом на вопрос. Когда перед ней стоял пример ее матери, она, должно быть, думала: секс за пределами брака — это ужасно, он приговаривает меня к вечному проклятию, а супружеский секс это прекрасно, супружеский секс это хорошо, супружеский секс означает, что я могу расслабиться и получить удовольствие. Корнелиус, вероятно, как-то дал ей это понять. Я даже слышу, как он это говорит. Бьюсь об заклад, что в том доме на Пятой авеню Вики была не единственная, кто боялся, что она станет похожа на свою мать.
Нам все еще не удалось понять, почему она решила считать свою мать людоедкой, но давайте пока забудем об этом; давайте на минутку оставим Вивьен в покое и поразмышляем о Корнелиусе. Конечно, ясно без слов, что Вики зациклилась на своем отце, но большинство девушек в той или иной степени страдают этим, и это необязательно предвещает беду. Во всяком случае, выйдя замуж за взрослого мужчину, обладающего качествами, какие она видела в своем отце, она сумела побороть в себе фантазии на тему Эдипова комплекса. Боже мой, Эдип получил неблагоприятные отзывы. Фрейд здесь сильно переборщил. Бедный Эдип! Бог мой, как, черт возьми, он мог знать, что Иокаста была его матерью, когда он с детства ее не видел? Как все же некоторым не везет…
— Себастьян, — говорит Вики, — твое молчание ужасно меня нервирует. О чем ты сейчас думаешь? Не говори, попробую догадаться. Ты думаешь, что я сумасшедшая.
— Правильно. Я восхищен, что ты сумасшедшая. Мне не нравятся нормальные люди. Нормальные люди обычно скучные и глупые. Если бы было больше таких ненормальных людей, как мы, то мир был бы намного лучше.
Она смеется.
— Но я нормальная, Себастьян!
О, да, ты нормальная, Вики, но ничем не можешь этого доказать. Ты оригинальная, ты другая, ты не глупая, не скучная и не заурядная. Вот поэтому я называю тебя ненормальной и такой ты мне очень нравишься. Поэтому я тебя люблю. И поэтому я собираюсь сделать все, что в моих силах, чтобы освободить тебя от оков нормальности, в которых ты так долго и так несправедливо томилась.
Я думаю, что первый год ее супружеской жизни был нормален. Всем было видно, что она на седьмом небе от счастья, так что, вероятно, вначале с сексом все было в порядке. Но что же произошло потом? Почему все стало так плохо?
— Ты не слушаешь, Себастьян? — сердито говорит Вики. — Я сказала, что я нормальная!
— Прекрасно. Тебе не нравится слово «ненормальная». Тогда как насчет нестандартная?
— Что может быть более стандартным, чем быть женой и матерью? Так или иначе, я не хочу быть нестандартной. Мы все должны подчиняться правилам, если собираемся приспособиться к обществу и добиться успеха в жизни, не так ли? И я хочу добиться успеха, не хочу быть неудачницей.
— Самая успешная вещь, которую ты можешь сделать в жизни, — говорю я, — это понять, кто ты, и быть тем, кто ты есть на самом деле. В противном случае ты убиваешь свое подлинное «я». Это не путь к блаженству. Это путь к депрессии и отчаянию.
