Лиза Клейпас - Канун Рождества в Пятничной гавани
У Марка, приехавшего заранее, чтобы успеть занять хорошее место в длинных рядах стоянки перед посадочным терминалом, оказалась куча свободного времени, которое нечем занять. Люди вокруг выбирались из машин, выгуливали собак, кто-то пошёл к зданию вокзала, чтобы перекусить или купить журнал. А день стоял пасмурный и туманный, и время от времени холодными редкими каплями налетал дождь.
Чувствуя себя неспокойно, в дурном расположении духа Марк зашагал к вокзалу. Ему ужасно хотелось есть. У Шелби сегодня утром не было настроения выходить куда-нибудь, чтобы позавтракать, а дома она держала только кукурузные хлопья.
Выходные они провели хорошо. Сидели у Шелби дома, разговаривали, смотрели кино. В субботу заказали ужин из китайского ресторана.
Бриз с пролива Розарио принёс чистый солёный воздух — будто холодные пальцы скользнули по шее под его лёгкой курткой. Мурашки побежали по спине. Марк глубоко вдохнул морской воздух, ему хотелось быть дома, хотелось… чего-то.
Войдя в здание вокзала, Марк направился было к кафе, но тут увидел женщину, волочащую дорожную сумку к ближайшему автомату. Губы сами стали расползаться в улыбке, стоило ему увидеть длинные рыжие пряди.
Мэгги Конрой.
Мысли о ней не покидали его все выходные. Стоило отвлечься, как в голове начинали прокручиваться всевозможные сценарии новой встречи с нею. Его интересовало о ней всё: что она любит на завтрак? Есть ли у неё собака или кошка? Любит ли она плавать? Когда же он пытался унять своё любопытство, само то, что приходилось что-то унимать, лишь подогревало его.
Он подошёл сбоку и заметил, что между тёмно-рыжими бровями появилась морщинка — Мэгги внимательно изучала содержимое автомата. Почувствовав его присутствие, она подняла взгляд. Вместо запомнившейся ему неунывающей, яркой энергии сейчас в нём читалась уязвимость — и всё в Марке отозвалось. Сила собственной реакции на эту женщину застала его врасплох.
Что случилось за эти дни? Она провела их с родными. Они поссорились? У них неприятности?
— Здесь нет ничего съедобного, — сказал он, кивнув на ряды пакетиков за стеклом.
— Почему это?
— Ни на одной упаковке в этом автомате нет срока годности.
Мэгги посмотрела на витрину, как будто для того, чтобы проверить его правоту.
— Это неправда, что «Твинкис» никогда не портятся, — ответила она. — Их можно хранить в течение двадцати пяти дней.
— В моём доме они хранятся примерно три минуты. — Он посмотрел в её тёмные глаза. — Могу я сводить вас пообедать? Судя по тому, что объявили, у нас есть ещё, по крайней мере, два часа.
Мэгги долго колебалась.
— Вы хотите поесть тут? — спросила она.
— Нет, недалеко есть ресторан, — покачал он головой. — В паре минут ходьбы. Мы засунем вашу сумку ко мне в машину.
— В том, чтобы пообедать, нет ничего плохого, — сказала Мэгги таким тоном, будто уговаривала себя.
— Я проделываю это почти каждый день. — Марк потянулся за её сумкой. — Давайте, я понесу.
Она пошла за ним к выходу из вокзала.
— Я имела в виду, пообедать вместе. Вдвоём. За одним столом.
— Если хотите, мы можем сесть за разные столики.
Он услышал, как у Мэгги вырвался смешок.
— Мы будем сидеть за одним столом, — решительно заявила она, — но не разговаривать.
Пока они шли вдоль дороги, туман сгустился до мелкого дождика. Воздух стал белым и сырым.
— Идёшь, как сквозь облако, — сказала Мэгги, глубоко дыша. — Когда я была маленькой, то думала, что облака должны быть очень вкусными. И однажды попросила кусочек облака на десерт. Мама положила мне в тарелку взбитых сливок. — Она улыбнулась. — Вкус оказался и в самом деле чудесным, как я себе и представляла.
— А вы тогда знали, что это просто взбитые сливки? — спросил Марк, зачарованный тем, как туман заставляет повлажневшие волосы ложиться вокруг лица лёгкими завитками.
— Да, конечно. Но это не имело значения… главное, что я оказалась права!
— Мне трудно понять, где проводить границу для Холли, — сказал Марк. — Они пишут письма Санта-Клаусу в том же самом классе, где узнают, что динозавры действительно существовали. Что же я должен говорить Холли про то, что реально, а что — выдумка?
— Она уже спрашивала про Санту?
— Да.
— И что вы ответили?
— Я сказал, что так и не решил это для себя, но многие люди в него верят, поэтому она, если хочет, может верить.
— Прекрасный ответ, — одобрила Мэгги. — Фантазия, игра в «понарошку» очень важны для детей. Те, чьё воображение не органичивают, на самом деле лучше различают выдумку и реальность, чем остальные.
— Откуда вы это знаете? От феи, живущей у вас в домике на стене?
— Хамите, — широко улыбнулась Мэгги. — Нет, я это знаю не от Клевер. Я много читаю. И интересуюсь всем, что связано с детьми.
— Мне нужно знать больше, — в его голосе послышалась грустная ирония. — Я из последних сил пытаюсь не испортить то, что осталось от детства Холли.
— Насколько я могу судить, у вас прекрасно получается. — Повинуясь неосознанному порыву, она взяла его руку и чуть сжала — жест утешения и одобрения. Во всяком случае, Марк был почти уверен, что она это имела в виду. Вот только его рука обхватила её ладошку и превратила непринуждённое соединение в нечто иное. Нечто сокровенное. Собственническое.
Мэгги ослабила пожатие. Марк чувствовал, как свои собственные, её нерешительность, её невольное удовольствие от того, как подходят друг другу их ладони.
Всего лишь касание рук, ничего из ряда вон выходящего. Но оно словно сместило земную ось. Он, казалось, не в силах был разобраться, сколько присутствовало в его чувствах физического и сколько… другого. Всё смешалось, спуталось новым для Марка образом внутри него.
Мэгги отняла руку.
Но он всё ещё чувствовал отпечаток, форму её пальцев, будто поры его кожи впитали какую-то часть Мэгги.
Ни один из них не произнёс ни слова, пока они не вошли в ресторан. Здесь были стены, отделанные тёмными деревянными панелями, древняя исцарапанная мебель, обои с неопределённым рисунком. В воздухе витали запахи еды, алкоголя и чуть заплесневелого ковра. Одно из тех заведений, что открываются с лучшими намерениями, но постепенно смиряются с тем, что туристы составляют бóльшую часть посетителей, и снижают планку. Всё же, в нём можно было прилично провести время, а из окон открывался вид на пролив.
Равнодушная официантка подошла, чтобы принять заказ на напитки. Марк заказал виски, хотя обычно пил пиво. Мэгги попросила было стакан дежурного красного вина, но потом передумала.
— Нет, подождите, — сказала она. — Мне тоже виски.
