Елена Богатырева - Испытание
– И что же теперь? Уже не собирается?
– Я как-то не удосужился поинтересоваться.
Не видел ее с самых похорон.
– Да? – Дина была вполне удовлетворена ответом, но продолжала разыгрывать ревнивое раздражение. – Почему же?
Нагнувшись к Дине, Вадим почти ласково сказал ей на ухо:
– Да вы не хуже меня это знаете.
Дина бросила быстрый взгляд на Викторию и замолчала.
Идея вложить деньги в подобное предприятие Дине понравилась, она аккуратно сложила в сумочку документы, переданные ей Вадимом для изучения, и, вернувшись в бар, они выпили по фужеру шампанского.
Усадив Дину в машину рядом с водителем, Вадим осторожно взял Викторию за руку и, дождавшись пока Дина опустила стекло, сказал полувопросительно:
– С вашего позволения, я похищаю вашу дочь…
Дина бросила тревожный взгляд на Вику, растерянно пожала плечами, и в тот же момент машина рванула с места…
Они стояли на улице до тех пор, пока машина не скрылась за поворотом.
– Почему она распоряжается твоими деньгами? – спросил Вадим.
«Где твое слабое место? Почему мать помыкает тобой?» – услышала Вика.
– Меня не интересуют деньги.
– Ты знаешь какое у тебя имя?
– Какое?
– Не существующее.
– В каком смысле?
– Его нет в святцах. А значит у тебя нет святого покровителя.
Вадим смотрел на нее изучающее.
– Имя не настоящее. Тебя как будто нет, ты – не реальная.
– Это плохо? – с вызовом спросила Виктория.
– Для кого?
Они рассмеялись.
Глава 9
Костя Санников возвращался с работы переполненный двумя чувствами. Первое – чувство всеобъемлющего счастья – делало его походку медленной и вальяжной, исполненной несколько неуместной на улице торжественности. Второе – страх, что первое чувство может оказаться ошибкой, – заставляло вдруг ускорять шаг и поспешать к дому, задыхаясь от безумной догадки: такого полного счастья не бывает, все – сон, она ушла…
Но он возвращался домой вот уже седьмой день, а счастливый сон не прекращался: Лариса открывала ему дверь, неизменно улыбаясь, сажала ужинать и с нетерпением ждала рассказа о сегодняшних его клиентах…
После сеанса гипноза, проведенного Мариной, Лариса переменилась. Она часто сидела погруженная в собственные мысли, беззвучно шевеля губами или улыбаясь чему-то.
– Ты ведь собиралась искать своих, – напомнил ей как-то Костя. – Когда начнешь?
– А я уже начала, – она посмотрела на него так странно, что Костя не рискнул уточнить, как именно она это делает.
Днем Лариса занималась с Николаем Савельевичем специальной гимнастикой и каждую ночь не выходила из его комнаты, пока он не засыпал.
Костя подслушал однажды, как Лариса что-то тихо то ли напевает, то ли бормочет, сидя у его кровати.
– Ты не пытался помочь отцу? – спросила она Костю.
– Помочь можно только тем, кто хочет, – вздохнул он. – Ты и сама знаешь.
– Знала, – кивнула она. – Но сейчас я знаю и другое. Есть люди, которые не только никогда не попросят о помощи, но и не примут ее. А если и принимают хоть какую-то малость, то не рады этой помощи, а уязвлены ею. Они умеют отдавать, а брать не умеют и не хотят.
– Ну вот, – развел руками Костя. – Это как раз про отца.
– Конечно. Потому что такая цель, как поправить собственное здоровье для таких людей слишком ничтожна и эгоистична. Они палец о палец не ударят, чтобы помочь себе. Но если есть высокая цель, касающаяся близких людей…
– Какая же?
Дыхание у Кости враз перехватило. Он смотрел Ларисе в глаза.
– Ты ведь догадываешься, наверно, – сказала она и замолчала.
– Не очень… – пробормотал Костя и в ту же секунду его накрыл приступ странной болезни: он охрип, его бросило в жар, пульс участился, а вздох не завершился выдохом.
– Поженить нас с тобой, а потом гулять с внуками в скверике.
Костя попробовал глотнуть воздуха, но тщетно.
К приступу странной болезни прибавилось легкое покалывание безумия на самом кончике языка, с которого рвался вопрос: «А это возможно?»
Они смотрели друг другу в глаза целую вечность, прежде чем Лариса сказала:
– Я думаю…
И тут из прихожей донесся странный звук: будто кто-то скребся в дверь. Костя с Ларисой удивленно взглянули на часы – половина двенадцатого. А потом они вместе поднялись, чтобы открыть.
– Нет, нет, – быстро сказал Костя. – Я сам.
Он бросился к двери с одним желанием – быстренько убить того, кто помешал ей ответить, и вернуться назад, чтобы выслушать все-таки…
Костя резко распахнул дверь, посмотрел на визитера и тут же дверь захлопнул. Там за дверью стояло настоящее чудовище: его однокурсник Артем Жуков.
Пережив первое потрясение, Константин взял себя в руки, выдавил улыбку и снова открыл дверь.
– Здравствуй, – настороженно сказал Артем. – Рад тебя видеть.
И протянул руку. Костя ответил крепким рукопожатием и жестом предложил приятелю войти.
– Извини, что так поздно. Я здесь по делу.
И так случилось, что оказался совсем без денег.
Не приютишь на пару ночей?
– Конечно, пожалуйста…
Костя провел его на кухню и познакомил с Ларисой. Артем слово в слово повторил ей все, что сказал Косте.
– У вас украли деньги? – спросил она.
– Нет, я их отдал. Один человек попал в сложную ситуацию, и я ему помог. Правда, – он виновато посмотрел на Костю, – сам теперь нуждаюсь в некоторой помощи… Ты позволишь мне воспользоваться телефоном?
– Конечно! – Костя проводил его в коридор к телефону и вернулся к Ларисе.
– Почему у тебя такой несчастный вид? – шепотом спросила она.
– О! Ты не знаешь этого страшного человека? Большей зануды на нашем курсе не было. Пожалуйста, ни о чем его не спрашивай.
– Почему?
– Потому что он станет отвечать.
– А что в этом плохого?
Костя задумался. Трудно было вот так сразу объяснить что такое Жуков.
– Например, если ты спросишь его, как забить гвоздь, он расскажет тебе о работе завода по штамповке гвоздей, производства по изготовлению молотков и не забудет историю архитектуры.
– При чем здесь архитектура?
– Это он тебе тоже объяснит.
– Он полиглот?
– Нет, он частный детектив.
– В самом деле? – воскликнула Лариса. – Знаешь, я никогда не видела частных детективов живьем. Только в кино. Давно он…
– Тц… – Костя приложил палец к губам. – Про детектива – это строго между нами. По крайней мере два года назад он тщательно скрывал свое занятие…
Они замолчали, и из коридора донесся голос Жукова:
– Нет, – говорил он с волнением. – Я ничего не забыл. Объясни ей, пожалуйста, что деньги и проездной предназначались для нее и возвращать мне ничего не нужно. Только умоляю, будь предельно вежлива…
