Барбара Делински - Мечта
– Простите, – прошептала Джессика, боясь, что Картер неверно истолкует ее поведение. – Сама не понимаю, что на меня нашло. Обычно я лучше себя контролирую.
– Но у вас были причины для того, чтобы так нервничать, – спокойно возразил Картер. – Любой человек когда-нибудь выпускает свои эмоции из-под контроля.
Джессика не могла поднять на него глаз. И не могла сказать ему ни слова – воздух был наполнен чувственной аурой, исходившей от Картера. Джессика подпала под власть этой ауры, и ничего поделать с этим было невозможно. Наконец, проклиная себя за слабость, Джессика откашлялась и заговорила:
– Я… м-м-м… я сварила кофе. Не хотите ли чашечку?
Но Картеру просто необходимо было выйти на улицу и подышать свежим воздухом. Находиться так близко к Джессике он больше не мог. Слишком уж она была слаба и уязвима, и слишком сильно его влекло к ней.
– Может быть, нам лучше немного пройтись? – предложил Картер. – Так нам проще будет обсуждать план, который вы набросали для меня. Вы ведь его подготовили перед нашей встречей, не правда ли?
На этот раз Джессика открыто посмотрела ему в глаза:
– Да.
– Прекрасно.
Ему вспомнился легкий шелк блузки Джессики, когда он гладил ее плечи. Хотя на ней была шерстяная юбка до середины икры, черные плотные чулки и домашние теплые туфли, но тонкая шелковая блузка, красиво обрисовывающая ее грудь, не могла защитить Джессику от холода.
– Может быть, вы наденете свитер или еще что-нибудь? На улице холодно, – предупредил он ее.
Кивнув, Джессика достала из шкафа пиджак и быстро надела его. Так быстро, что Картер не успел ей помочь. Ему пришло в голову, что она тоже хочет как можно скорее выйти на улицу, чтобы избавиться от томительного влечения, но тут же упрекнул себя за такие глупые мысли. То, что произошло между ними, со стороны Джессики было не более чем временным помрачением рассудка.
Она никогда не позволила бы себе почувствовать влечение к такому, как Картер. Хотя вряд ли слово «влечение» вообще входило в ее лексикон. Да и сам Картер никогда не мог испытывать по отношению к Джессике ничего подобного. Слишком сложным она была существом, чтобы он мог испытывать к ней такие же чувства, как и к другим земным женщинам. Картер плохо ее знал и понимал, что разгадать ее характер будет очень непросто.
Они вышли на улицу через парадную дверь и, минуя мощеную подъездную дорожку, ведущую к огромному газону, стали спускаться к океану.
– Сейчас самое лучшее время года, – заметил Картер, полной грудью вдыхая весенний воздух. – Весной все дышит свежестью и молодостью. Недели через две на деревьях появятся почки.
Он перевел взгляд на Джессику, которая растерянно смотрела на океан. Хотя Картер понимал, что его вопрос сейчас не совсем кстати, ему надо было как-то отвлечь Джессику от грустных мыслей.
– А что именно вы хотите сделать из поместья Кросслинов? Если, конечно, вы всерьез намерены за все это взяться.
Она с минуту помолчала. Засунув руки в карманы пиджака, Джессика стояла, высоко подняв голову и расправив плечи. Свежий воздух и прогулка помогли ей успокоиться и стряхнуть себя то странное наваждение, которое овладело ею, когда Картер находился так близко.
– Я пока точно не знаю.
– А вы останетесь здесь?
– Не знаю. Мне будет тяжело здесь оставаться. Но еще тяжелее уехать отсюда. Поэтому я еще не решила. Для меня все это слишком сложно.
Они остановились. Джессика задумчиво смотрела вдаль. Картер проследил за ее взглядом.
– И что же вы видите? – спросил он.
– Нечто компактное и милое. Пристань для яхт. Несколько магазинов. Смотрите, как расположены эти валуны. – Она указала рукой на камни, огибающие берег. – В форме полумесяца. Оттуда открывается прекрасный вид на корабли. А здесь я вижу маленький пляж с небольшими магазинчиками. – Она говорила так, словно все это уже было, а не проходило лишь перед ее мысленным взором.
Картер представлял себе все несколько иначе, но какое это имело значение?
Они двинулись дальше.
– А что вы думаете по поводу этого склона?
– Оставить как есть, разве что проложить дорожки и обнести их живой изгородью.
Они спустились по склону холма на берег, к самому океану.
– Помните, как вы съезжали на санках с этого холма?
– Да уж! У меня были санки, – сказала Джессика. – Новые и блестящие. Они всегда так сверкали на солнце. Потому что я редко на них каталась. Не так-то весело кататься в одиночестве.
– Ну, я бы мог составить вам компанию. С удовольствием прокатился бы на санках вместе с вами.
– Со мной? – с самым невинным видом спросила Джессика.
– Ну да. Может, тогда мне бы эта затея и не очень понравилась. – Он немного помолчал. – Хм, наверное, это было бы рискованное предприятие. Я бы затащил вас в темный лес, закопал в снег, а ваши прекрасные санки забрал себе.
Джессика лукаво улыбнулась Картеру:
– Я в этом нисколько и не сомневалась. Картер был рад этой ее улыбке. Пусть она осветила лицо Джессики лишь на мгновение, ведь для нее и это было редкостью. Улыбка очень молодила ее. Да он и сам чувствовал себя моложе, видя, как улыбается Джессика.
– В те годы я был хулиганом.
– Да уж!
– Представляю, что вы обо мне писали в своем дневнике.
– Но я никогда не вела дневник.
– Неужели? Странно. А я думал, что вы из тех людей, которые ведут дневники.
– Вы думали, что я отношусь к занудам?
– Напротив, к творческим людям.
– Я писала стихи.
Он немного нахмурился, что-то припоминая.
– Кажется… да. Вы действительно писали стихи.
– Но я никогда не писала о вас, – быстро заговорила Джессика, словно оправдываясь. – Я писала стихи о том, что доставляло мне радость. А вы в то время никакой радости мне не доставляли.
– А сейчас? – Картер понимал, что спрашивать об этом бестактно, но ничего не мог с собой поделать.
Джессика совершенно успокоилась. Она сама не понимала, что больше этому способствовало: свежий воздух, умиротворяющий шум океана или что-то другое. И теперь ей гораздо проще было общаться с Картером. Теперь она легко смогла ответить на его дерзкий вопрос.
– Ваша кожа стала гораздо лучше, исчезли прыщи.
Картер был очень польщен этими словами.
– Я избавился от этой проблемы только к двадцати пяти годам. Мой подростковый возраст затянулся во многих отношениях.
Джессика понятия не имела, почему он был таким трудным ребенком, но предпочла не спрашивать его об этом.
– А где вы успели так загореть?
– В Ангвилле. В начале марта я провел там неделю.
Они уже дошли до пляжа, покрытого каменистым песком.
– Вам там понравилось?
– Очень. Там так тепло и солнечно. Тихо. Я очень хорошо отдохнул.
