Влада Орлецкая - Добрая примета
— Ну на то он и прокурор. И вообще, может быть, у него с женщинами проблемы, — предположила Елена.
— Да нормальный он парень, — все с тем же снисхождением сказал Захарченко. — Просто каждый должен отрабатывать свой хлеб.
Оксана все еще выглядела обеспокоенной.
— Слушай, а он, ну, прокурор… он ведь может опротестовать это решение?
— Не думаю, он же не идиот. Тебе ведь не убийство инкриминировали.
— Значит, все это действительно закончилось?
Она нервно сцепила пальцы и сжала их, чтобы унять дрожь. Сергей, сидевший рядом, взял ее руки в свои. Алиса и Лена понимающе переглянулись: похоже, на их глазах зарождалось большое и светлое чувство. Хотя, судя по поведению Сергея и Оксаны, это чувство, большое и светлое, между адвокатом и его подопечной зародилось уже давно, и отношения у них самые короткие.
Когда подали обед и все выпили по бокалу шампанского, Захарченко сказал:
— Ну что, Алиса Валентиновна, делать-то будем? Юрия Вольского так и не нашли. Так что, выходит, плакали ваши денежки. Вы хотите, чтобы я искал дальше? Вообще-то его объявили в федеральный розыск, но времени уже прошло много, так что…
Алиса прервала его.
— Послушайте, Сергей Палыч, не портите мне аппетит.
— Не понял…
— Я больше не хочу ничего слышать об этих деньгах. Понятно вам?
— Алиса у нас в монастырь собралась, — пояснила Елена. — А там деньги не нужны.
Оксана едва не поперхнулась от этих слов. Она перестала жевать и с тревогой в глазах уставилась на Алису.
— Элис, это правда?
— Да слушай ты ее больше.
— Просто я предположила то, что в твоей ситуации наиболее логично.
— Ленок, я в своей ситуации как-нибудь сама разберусь.
Елена метнула на Алису уничтожающий взгляд, но ничего не ответила.
Она до сих пор еще злилась на Оксану, хоть старалась не подавать вида. Впрочем, это нет-нет да и проскальзывало в ее словах и поведении.
— Давайте лучше выпьем за благополучное завершение нашего дела, — предложил Сергей, почувствовав некоторую неловкость, возникшую после перепалки между подругами.
— Хорошая мысль, — поддержала Алиса. — Давайте веселиться и не думать ни о чем плохом. Тем более что все уже позади, а впереди только хорошее.
Минут через пятнадцать у Захарченко зазвонил мобильный. Он быстро переговорил, а потом сказал дамам, что вынужден откланяться — дела.
— Оксана, можно тебя на минутку? — тихо произнес он, поднимаясь из-за стола.
Женщина понимающе улыбнулась и вышла следом за ним из зала. Елена посмотрела им вслед: через стеклянную дверь было видно, как они целуются возле гардероба.
— Ну и как тебе этот юный ленинец? — не без зависти спросила она у Алисы.
— Хороший парень.
— Все они хорошие… до поры, до времени.
— Что с тобой сегодня? Гундишь, как старушня.
— Да ничего. Не обращай внимания. Просто зло берет, как некоторым все легко сходит с рук. И от тюрьмы отмазалась, и мужика молодого себе нашла. К тому же таким хитрожопым, как она, почему-то всегда подворачиваются такие жалостливые дурочки, как ты. Я бы на твоем месте ее не простила.
— Ты блинчики-то свои ешь. Жуй, жуй, глотай. Нечего себя накручивать.
— Добрая ты, Алиска. Погубит это тебя.
— Да не добрая я, Лен. Это, может быть, единственный человеческий поступок за всю мою жизнь.
— Вот и хватит заниматься благотворительностью. Остановись. А то, чего доброго, останешься еще без своей единственной норки. Посмотри, что вокруг делается. Одни стервятники… — И, покосившись в сторону Оксаны, которая все еще находилась в холле ресторана со своим адвокатом, Елена добавила: — …и стервятницы.
Алиса лишь снисходительно улыбнулась.
— Женька с семейством приезжает, — объявила она, дабы переменить тему разговора.
— Да ты что? Скоро? — заинтересовалась Елена.
— После Нового года.
— Наконец-то мы с ней увидимся! И что, муж тоже с ней приедет?
Алиса лукаво улыбнулась.
— С чего это тебя заинтересовал ее муж? С ними, между прочим, собирается приехать старший Димкин брат, Володя. Кстати, он холост.
— Это который «канадец», что ли?
— Ну да.
— Имя какое-то дурацкое… Володя… Впрочем, Вова — еще хуже… Вован… Вовик… Вовочка… как в анекдоте… А сколько ему вообще лет, начнем с этого.
— На тебя не угодишь. Около сорока, по-моему.
— О-о-о, подруга. Кто-то мне говорил, если мужик долго холостякует, значит, дело дрянь.
— Ну смотри, я действительно собиралась тебя с ним познакомить. Но раз ты не хочешь…
— Подожди, разве я сказала, что не хочу с ним знакомиться?
— А смысл?
— Ну как же…
За стол вернулась сияющая Оксана, и Елена мигом переключилась на нее, тут же забыв, казалось, о потенциальном женихе из далекой, а потому прекрасной страны Канады.
— Ну как? Проводила своего юнната? — принялась ерничать она. — Что-то он быстро смотался. Обещал за стол заплатить…
— Сомневаться в наших деньгах? — словами известного героя в тон ей ответила Оксана.
— У вас уже и касса общая?
— А как же! Совместный труд для моей пользы, он, как известно, объединяет.
— Ну да, слыхали мы об этом…
Потом и Ленка уехала по какому-то срочному делу, связанному с ее работой. Алиса и Оксана остались вдвоем за столиком.
— Слушай, Элис… тут вот… короче говоря, это тебе…
Оксана извлекла из сумочки пластиковый пакетик, из тех что выдают вместе с покупками в отделах парфюмерии и косметики.
— Что это? — спросила Алиса.
— Там деньги… не очень много… но все-таки… хоть что-то…
— Господи, зачем?
Оксана рассердилась.
— Если не возьмешь, то ты мне больше не подруга! Думаешь, легко мне жить с этой ношей? Ты ведь благодаря мне осталась без квартиры! Элис, пожалуйста, просто возьми их, без выпендрежа. Ладно?
— Ты что, машину продала? — догадалась Алиса.
— Не важно. Просто возьми их.
— Ну хорошо. Спасибо, Оксанка.
— Не за что. Мне-то уж точно не за что.
Алиса небрежно махнула рукой.
— Все, забыли об этом…
15
Сергей Захарченко засиделся допоздна за компьютером — необходимо было составить кассацию для очередного клиента. Не всегда получается так легко добиться оправдательного приговора, как в случае с Оксаной Вольской. Или хотя бы условного. Он сидел за ноутбуком на кухне, прихлебывая крепкий сладкий чай. Оксана, его любимая женщина, которая за эти полгода стала ему очень дорога, мирно спала в своей спальне. Ее мальчики, которые тоже стали ему как родные, гостили у бабушки на Алтае. Начинались рождественские каникулы.
