Сандра Мэй - Под созвездием любви
Мокрая одежда вряд ли высохнет. Дождь завтра вряд ли прекратится. Значит, придется сидеть в комнате или на кухне. Миссис Соммерс ничего ей рассказывать не будет, а вот расспрашивать начнет, и тогда придется вспоминать про Дойла, про расстроенную свадьбу, про страшные слова той женщины… Дженнифер зябко поежилась — и чихнула. Откуда-то слева из темноты немедленно донеслось очень вежливое:
— Будьте здоровы.
— Спа… сибо.
Дженнифер разом забыла про Дойла и перспективы выкладывать грустную историю своей жизни любознательной домоправительнице. Она с любопытством вытянула шею и стала вглядываться в полумрак слева…
Оказывается, балкон шел вдоль всей стены, просто в некоторых местах его перегораживали небольшие перильца. До Дженнифер дошло, что перильца огораживали выходы из комнат, а соседняя с ней комната принадлежала… Мортимеру Риджвуду!
— Это вы?
— Это я.
— А что вы там делаете?
— Ох… Мисс Аргайл, я тут живу.
— Да, дурацкий вопрос… я как-то не сообразила, что мы с вами соседи. Вы уже спите?
— Нет.
— Так выходите на балкон.
— Зачем? Чтобы вы опять довели меня до мигрени?
— Ну, строго говоря, до мигрени я вас могу довести и отсюда. Отсюда даже лучше — вы будете метаться по комнате в бессильной злобе, а я буду завывать на разные голоса «Хочу в Тампу! Вези меня в Тампу!..».
Тихий смешок донесся из темноты.
— Вы действительно хулиганка. А не боитесь, что я впаду в неистовство и…
— И что?
— И придушу вас?
— Знаете, а пожалуй, не боюсь. Вы мне сегодня глубоко неприятны, но я стараюсь быть объективной. На убийцу вы не похожи.
Из соседней комнаты донесся звук, как будто что-то упало. Потом смутный силуэт появился на балконе. Дженнифер на всякий случай попятилась к дверям.
Мортимер Риджвуд был в темном халате и легких брюках, на ногах — кожаные мокасины. Дженнифер немедленно разозлилась — вот пижон, даже в собственной комнате наряды меняет, а у нее ничего, кроме парашюта с кружевами, нет… Но когда Мортимер Риджвуд заговорил, злость улетучилась. Слишком явная тоска звучала в этом красивом глуховатом голосе.
— Знаете, мисс Аргайл, вы очень странная девушка. Вероятно, ваше… экстремальное появление на острове не было случайностью. Я, конечно, скорее склонен рассматривать его в качестве наказания за мои проступки, но то, что это Божественное провидение, — несомненно.
— Даже и не знаю, комплимент ли это…
— И я не уверен. Понимаете… моя жизнь с некоторого времени представляла собой… Помните, что происходит в блендере? В стакан кладутся мирные благопристойные овощи или фрукты, потом туда опускается блендер, кнопку нажимают — вихрь, водоворот, буря, все перемешалось, все разбито вдребезги… Потом стакан отставляют, и вся эта взбаламученная масса оседает, стекает по стенкам. Это уже не прежние, всем понятные овощи или фрукты, но все же это опять нечто устойчивое… Так вот вы — та самая хозяйка, которая не дает этой массе устояться. Вы снова и снова перемешиваете мою разбитую вдребезги жизнь.
— Образ сильный, но немного невнятный. Хозяйка делает это по своей воле, а меня на ваш остров занесло по чистой случайности.
— Ничего случайного не бывает, разве не так?
— Не знаю. Неделю назад я сказала бы, что во всем следует искать логику, но в день моей свадьбы вся логика пошла прахом.
— Наверное, я не имею права спрашивать… и все же — почему вы убежали?
— Я испугалась. Произошло нечто пугающее — и я поступила, повинуясь не разуму и логике, но инстинкту. Он погнал меня прочь от того места… которое вдруг перестало быть привычным и безопасным.
— Ваша свадьба… состоялась?
— Нет.
— Вы узнали нечто пугающее о человеке, с которым собирались связать свою жизнь?
— Да.
— Не хотите говорить?
— Нечего говорить. Я изо всех сил придумывала себе обычную, как у всех, жизнь. Убеждала себя, что это то, что мне нужно. Вероятно, то самое Провидение отчаялось и решило повернуть реальность под другим углом, чтобы я увидела, насколько глупо и необдуманно поступаю.
— Хорошо сказано. Много — и ничего.
— Ну, ваш дворецкий делает это гораздо лучше.
— Вы расспрашивали Арбетнота?
— А вы бы на моем месте не пытались разобраться в ситуации? Она, мягко говоря, нетипична: я вас раздражаю, но вы не позволяете мне убраться подальше. Мазохизм — или просто какая-то иная логика.
— Да, верно. Я отвык от людей. Хотя мне-то стоило бы помнить, что больше всего на свете люди любят выносить суждения.
— Можно, я тоже спрошу?
— Вы же все равно спросите, не так ли?
— Да, но вы можете просто не ответить — или впасть в бешенство и придушить меня, сами сказали. Хочу подстраховаться.
— Я знаю, о чем вы хотите спросить.
— Значит, у вас было время обдумать ответ. Вы любили эту женщину?
— Очень. Больше жизни — так мне казалось.
— А сейчас?
— А сейчас я стараюсь забыть, но у меня не получается.
— Интересный способ забыть, повесив перед носом портрет той, кого, собственно, забыть и хочется.
— Мисс Аргайл…
— Зовите меня просто Дженнифер, ладно? Мы все же на необитаемом острове, глупо как-то…
— Дженнифер… Знаете, жену короля Артура звали так.
— Ее звали Гиневра.
— Ее звали Гуиннифефхр. Кельты славились непроизносимыми именами.
— И она предала Артура…
— Просто он слишком много на себя взял. Решил, что может распоряжаться не только судьбами, но и чувствами. Это опасно.
— Мистер Риджвуд…
— Тогда уж и вы меня зовите по имени.
— Хорошо, Мортимер. Скажите, а она… та женщина… она осталась в Англии?
— Она никогда не жила в Англии. Она американка.
— И она знает, что вы здесь, на острове?
— Думаю… да. Да, наверное, знает. Она теперь знает все.
— Как-то это трагически звучит…
— Она мертва, Дженнифер. Убита. Ей размозжили голову выстрелом из пистолета. С очень близкого расстояния.
— Какой ужас! Простите меня, я идиотка…
— Ее убил человек, которому она доверяла. Подошел к ней вплотную и выстрелил…
— Мортимер! Морт, не надо! Пожалуйста, не надо. Скажите мне лучше, будет ли завтра дождь?
— Дождь? Ах дождь… Нет, вряд ли. Сезон дождей еще далеко. Завтра будет ясно. Сесиль, не правда ли, ужасно, когда идет дождь и некуда девать себя? Тогда приходят мысли… и от них некуда спрятаться. Сесиль, зачем…
Дженнифер почувствовала, как холодный пот побежал у нее по спине. Мортимер Риджвуд слепыми черными глазами смотрел в пустоту и монотонно повторял имя своей мертвой возлюбленной. Дженнифер осторожно попятилась и скользнула в свою комнату. Быстро забралась под одеяло и зажмурилась от ужаса.
