Виктор Ермаков - Святая, смешная, грешная
– Костя, а давай сыграем в игру? – сделав хитрую улыбку, предложила я.
– Давай, а что за игра?
– Это игра моего детства. Мне кажется, давным-давно я сама её придумала.
– Хм, интересно… Расскажи, что это за игра.
– Давай смотреть на людей и придумывать им некий образ. Ну, допустим, видишь вон ту блондинку с собранными на затылке волосами и в белом платье? Мне кажется, она похожа на цветок. И больше всего подходит тюльпан. А тебе кажется, на кого она похожа?
Костя задумался на секунду:
– Это могут быть только неодушевленные предметы?
– Нет, почему же. Любые. Что придёт в голову, то и говори. Естественно, без каких либо гадостей.
– А мне кажется, она похожа на Снежную Королеву.
– Нуууу, возможно-возможно, – согласилась я. – Этот торговый комплекс, когда я проезжаю по Кутузовскому, всегда напоминает мне огромный стеклянный аквариум.
– По форме? – спросил Костя.
– Да, по форме. И по содержанию тоже. У меня в детстве в комнате стоял аквариум, и я часами могла наблюдать за его обитателями.
– Смотри, видишь вон ту симпатичную девушку в золотисто-желтом платье с длинным шлейфом?
– Золотая рыбка! Тут и ботаником не нужно быть, – улыбнулся Костя.
– Ты хотел сказать «аквариумистом»? – сделав как можно более серьёзное лицо, поправила я.
– Хорошо, зачёт. А вот этот слегка напыщенный молодой человек, скрестивший руки на груди?
– Не знаю… Он вообще не похож на аквариумную рыбку. Мне кажется, больше на какую-то птицу. О! На петуха, – чуть наклонившись ко мне, произнёс Костя.
– Браво! В точку. А знаешь, есть такие рыбки, так и называются «петушки». Видя своё отражение в стекле аквариума, они принимают его за противника, начинают менять окраску, поднимают плавники и атакуют своё же отражение. Если бы ты видел этих рыб, то, я уверена, ты бы безошибочно отгадал, на кого похож этот парень.
– Хорошо, – сказал Костя, – теперь мой ход. Посмотрим, как ты ответишь на этот вопрос. Видишь, вон там, за дальним столиком – группа молодых людей? Не уверен, какой они национальности…
Я не дала ему договорить:
– Чёрные моллинезии! Тут и гадать нечего. Есть такие рыбки. Кстати, они тоже всегда плавают стайками.
– Кать, как хочешь, но вот этот чел не похож ни на одну рыбку. Однозначно это – фазан!
Подумав немного, Костя добавил:
– Нет, павлин! Смотри, как он важно ходит, какой он весь расфуфыренный, в одежде все цвета радуги, от красных мокасин и оранжевых брюк до красного платка, небрежно торчащего из кармана синего пиджака, из-под которого выглядывает рубашка с высоким отложным воротником на пуговицах. Да чёрт бы с ней, с одеждой, я не большой знаток моды. Но вот как он плывёт – а походкой это назвать трудно, как он любуется на своё отражение в витринах, ну точно павлин! Разве только нет хвоста веером.
– Костя, ей Богу, ты так красочно нарисовал картину, что мне и вправду кажется – вылитый павлин. Хотя на самом деле – обычный человек, страдающий нарциссизмом. Прётся от себя.
– Мы как-то плавно с тобой перешли от рыбок к пернатым. Интересно, какие мысли ещё будут?
– Аквариум был, а вот морских рыб не называли.
– Например? – спросила я.
– Про акул вообще ни слова, хотя их тут полно, не успеешь опомниться, как сожрут. Некоторых лично знаю. Увижу – покажу. Думаю, без обитателей террариума тоже не обойдёмся. Уж кого-кого, а змеек здесь полно, точно тебе говорю, – растянулся в улыбке Костя.
– А смотри, какие красивые девушки, вон те две! Мне кажется, они похожи на бабочек, – лёгким движением головы показала я.
– А-ха, точно, на бабочек! Капустниц. Очень капусту любят. Они обычно сюда под вечер слетаются, – хмыкнул Костя.
– Всё, Костя, хватит. А то мы как будто смотрим передачу «В мире животных», – улыбнулась я. – Хотя именно мне и пришла в голову эта игра, но тем не менее, предлагаю закончить.
– По сути, наш мир не очень отличается от мира животных, – грустно произнёс Костя. – И чем дольше живу на этом свете, тем больше в этом убеждаюсь, особенно в последние годы. Но, Катюш, давай не будем на эту тему. Сегодня наш день, наша встреча, и я не хочу о грустном. Тем более вижу – несут наш заказ.
Он улыбнулся такой душевной, доброй, искренней улыбкой, что всё в миг изменилось. От сравнения нашего мира с миром животных, вызвавшим на миг боль и тоску в его глазах, не осталось и следа.
Я положила свою ладонь на его руку и, понимая, что тема взаимоотношений людей совсем не простая для него, что она искренне его волнует, произнесла:
– Да, действительно, давай о хорошем, добром и светлом! – улыбнулась я ему в ответ. У нас, надеюсь, ещё будет время поговорить обо всём. Приятного аппетита, кажется, я проголодалась.
Какое-то время мы ели молча, наслаждаясь действительно вкусным мясом утки, приправленной ягодным соусом и маринованной грушей. Думаю, мы мысленно прокручивали в голове одни и те же мысли. И о тех людях, которых мы совсем не знаем, но благодаря их одежде, манере поведения незлобно наклеивали на них ярлыки, и о нашей встрече, и о том, как проведём остаток дня.
– Пока ждал тебя, посмотрел, что идёт в кинотеатре. Здесь всего три зала, поэтому выбор небольшой, может, в «Европейский» рванём? Там репертуар побольше, – предложил Костя доедая своё блюдо.
– Знаешь, а я бы хотела просто погулять – тут же пять минут пешком до Поклонки и столько же до Филёвского парка. Как тебе такая идея?
– Если честно, я тоже как-то не очень настроен на кино. А давай проедемся до парка Горького? Сто лет там не был. Говорят, многое изменилось.
– С удовольствием! – подхватила я. – Тоже не помню, когда была там последний раз. Где-то читала, что вроде Абрамович вкладывается в его реконструкцию, может, действительно что-то изменится.
– Что-то ещё будешь заказывать? Может, чай, кофе?
– Лучше там попьём, заодно и узнаем, насколько изменился общепит, – подмигнула я Косте. – Раньше всё какие-то забегаловки по цене хорошего ресторана были. Посмотрим, что сейчас предложат.
Костя попросил счёт, и мы пошли к лифту.
– Я думаю, едем на двух машинах, чтобы мне потом не возвращаться. Вечером обещала к маме заехать, так что я свободна часиков до десяти.
Костя слегка погрустнел, потом улыбнулся, и, подмигнув, произнёс:
– А ты на каком этаже припарковалась? Может, подвезти до машины?
Зайдя в лифт, нажимаю на кнопку своей парковки, и он медленно поднимает нас вверх, а я, коснувшись губами его уха, тихо шепчу:
– Спасибо, ты вчера уже подвёз. Это было незабываемо, но больше я на это не попадусь, придумай новую уловку.
– Встречаемся на выезде, обязательно подожди меня, – выходя из лифта, бросила я. – А то знаешь, сколько хищников и акул можно встретить доверчивой девушке в лабиринтах тёмной парковки? Запудрят мозги, что не успеешь опомниться, как окажешься на заднем сиденье его машины.
