Чайка София - Если к вам постучали, ждите перемен
Паника охватила Аню до такой степени, что она вжалась в стену и жалобно всхлипнула.
- Вот, я же говорила, что она здесь!
Аня даже не подозревала, что когда-нибудь настолько обрадуется этому голосу.
- Какого черта! – Булыжник повернулся к двери, и открыл Ане обзор.
Девушка увидела торжествующую Ларку и злое лицо Ивана, самое дорогое лицо в мире.
Он пришел за ней.
***
Ивану, хоть и неимоверным усилием воли, но все же удалось разогнать красную пелену, которая опустилась на его глаза в тот момент, когда он увидел Аню, придавленную к стене большим телом боксера.
Разум подсказывал мужчине, что раз она в сознании, не кричит и не сопротивляется, ему следует развернуться и уйти – оставить эту парочку наедине, чтобы они могли закончить свои игры.
Но внутренний протест и собственнический инстинкт не позволяли Ивану сдвинуться с места. «Она моя, моя, моя…»
А когда разъяренный Булыжник обернулся, и Иван увидел ее испуганное, бледное лицо и мольбу в глазах, он понял, что нужен в этот момент девушке, как никогда.
Она не хотела находиться здесь и сейчас с этим самоуверенным громилой.
Наивная, обиженная, любимая девочка!
Она решила, что получила в свое пользование Боречку, но, видимо, ее представления об их отношениях оказались слишком далекими от действительности.
В результате именно Борис попытался ею воспользоваться. И Иван очень надеялся, что только попытался.
Он опустил взгляд на расстегнутые джинсы девушки, и та принялась трясущимися руками лихорадочно тянуть за молнию. Иван не хотел думать о том, что могло случиться, если бы выскочив из такси, он не натолкнулся на разгневанную Крысу, которая пыталась сесть в его такси и очень ругалась со своим невидимым собеседником.
Но, как только она узнала в пассажире Аниного приятеля, то сразу начала злобно объяснять ему, где, что и с кем ее соперница проделывает в данную минуту.
И если они с Ларкой все же опоздали, тогда ему придется таки сломать многострадальный нос Булыжнику.
- Валите отсюда! Оба! – недовольный возглас парня оторвал Ивана от поисков возможного ущерба, причиненного любимой девушке.
- Эта комната – не твоя собственность, Булыжник. Я пришел за Аней и без нее не уйду.
- Да ты смотрю не в теме мужик. Она не любит, когда ее так называют. Да и кто ты такой, чтоб диктовать мне или Фекле, чего нам делать? – Борис сделал несколько шагов в его сторону, оставив еле стоящую на ногах Аню у стены, и начал постукивать своими огромными кулаками друг о друга согнутыми в локтях руками. А потом он прищурил от природы маленькие глазки и насмешливо протянул, - Не ты ли тот самый дырокол, который продырявил мою девчонку? Или пока не получилось, и тебя следует поучить?
Иван яростно и быстро стянул у толстой шеи полы черной кожаной куртки Бориса. Тот даже растерялся от такой реакции.
- Запомни одну вещь. Я дважды повторять не стану. – Ого! За сегодняшний день Иван уже во второй раз угрожает. Это для него своеобразный рекорд! – Еще раз скажешь в ее адрес хоть одно неуважительное слово, я тебя по стенке размажу.
- Ей, дохляк, ты кому угрожаешь? – Булыжник уже пришел в себя и начал подпрыгивать вверх, стараясь коснуться Ивана своей круглой от накачанных мышц грудью. Боксер был ниже его ростом, и это его, видимо, чрезвычайно раздражало. - Да я тебя уложу спать прямо на пороге этой комнаты одной левой! Фекла мне почти жена. Что захочу, то с ней и сделаю.
Иван чуть не сорвался с катушек от такой наглости и чванства. Он стиснул зубы и ответил:
- В первую очередь Аня – не твоя собственность. И если она не желает иметь с тобой подобных дел, то не смей ее заставлять. Я понятно объясняю, или нужно более подробно, а главное, доступно?
Иван едва успел уклониться от летящего ему в голову кулака, и он, не теряя времени, ударил противника в живот. Не станет он разбивать свои руки о тупую, но твердую голову Булыжника.
Когда тот согнулся пополам и застонал, неожиданно опомнились девушки. Ларка завизжала, как недорезанная курица и бросилась на шею Боречке, причитая:
- Дорогой, оставь ты этого ненормального в покое. Он же тебе жизненно важный орган повредит. Что мы тогда станем с тобой делать?
В тот же самый миг Аня принялась выталкивать Ивана из комнаты. Он не стал сопротивляться, когда она взяла его за руку своей маленькой холодной ладошкой и повела за собой через черный ход – подальше от любопытных посетителей и охранников.
Они выскочили в дверь и побежали к Аниной машине. Когда девушка отключила сигнализацию и уже собиралась сесть в автомобиль, Иван протянул руку и резко бросил, обращаясь к ней:
- Давай ключи. – И дело было даже не в том, что он еще сердился. Иван не хотел, чтобы девушка садилась за руль в таком состоянии.
Аня поджала губы, но ключи отдала. Видимо, она уже придумала собственную причину его поведению. Пусть себе сердится. Он сейчас не хотел, да и не мог объясняться.
Они молча забрались в шикарный салон и поехали к дому, как можно дальше от «Черного кулака».
Иван гнал машину на пределе, допустимом для езды в городе. Он видел, что Аня расстроена, но не плачет, что было уже хорошо. Вести машину и успокаивать девушку одновременно – не очень удобно.
Девушка молчала, но и ему не хотелось срывать на ней свою злость, что обязательно произойдет, если он откроет свой рот.
Аня была рядом с ним, и именно это было существенным.
Ивану показалось, что с момента, когда они выехали из бара, прошла целая вечность. Заглушив мотор под соседскими окнами, он заметил, что уже совсем стемнело.
- Давай ключи, - его же словами и таким же сердитым голосом неожиданно проговорила Аня.
Надо же, она продолжает сердиться на него. И, спрашивается, за что? Может, она не довольна, что он увел ее из-под сломанного носа Булыжника?
Иван повернулся к ней, но вместо того, чтобы ответить или отдать ключи, обхватил голову девушки ладонями и беспощадно смял своим ртом ее нежные, упрямо сжатые губы. Пусть знает, что он не собирается ее никому отдавать.
Маленькие кулачки били его по плечам, спине – куда доставали. Но Иван только крепче прижимал ее тело к себе, удерживая голову в нужном ему положении.
Наконец, Аня устала и прекратила свои бесполезные попытки вырваться. А потом он почувствовал, как маленький юркий язычок скользнул по его нижней губе.
***
Она любила этого глупого, но самого лучшего в мире Ивана – дурачка.
