Анна Климова - Сердце странника

— Так это она все устроила? — удивилась Кристина.

— А то кто же? Она самая. Зойка. Ух, и горячая девка была! За всем у нее свой глаз был. Чуть что не так, налетит коршуном! Заклюет!

— Что же вы меня бросили? — Анжелика Федоровна помахала им рукой. — Едемте, едемте еще куда-нибудь!

Толкая кресло к машине, Кристина думала о том, что никогда у нее не было такого удивительного вечера и таких удивительных открытий по поводу человеческих отношений. Никогда.

— Старик, Старик, что же ты задумал? — проговорил Тимофей, просматривая на портативном компьютере снимки, сделанные цифровой камерой. На них Богдан Сергеевич то с Олегом, то с Ирой, то пожимает кому-то руку, то говорит по мобильному телефону. Вообще Старик постоянно вел с кем-то активные переговоры. Определение «с кем-то» не очень устраивало Тимофея, и он вскоре выяснил, что это в основном был некто Генри Остерман, имевший адвокатскую практику в Англии. Он не являлся сотрудником крупных адвокатских контор. Господин Остерман сам имел офис в Лондонском Сити и специализировался на имущественных вопросах. Несколько часов Тимофею понадобилось, чтобы получить некоторое представление о том, чем именно живет лондонский офис Генри Остермана во время его пребывания в Беларуси. В офисе, как оказалось, шла напряженная и даже кипучая жизнь. И всего лишь раз, один-единственный раз Тимофей нашел в электронных документах адвоката упоминание о компании «ИТФ Компьютере Лимитед». Компания заключила договор с адвокатской конторой «Остерман» на предмет «анализа финансово-инвестиционной политики компании». И это было странно, потому что «ИТФ Компьютере Лимитед» имела собственную адвокатскую службу, которая могла день и ночь анализировать что угодно. Но если уж такой договор заключен, то почему Генри Остерман (в далеком прошлом гражданин СССР Геннадий Маркович Остерман) вместо скрупулезного анализа, который надо производить в Лондоне, мирно попивает кофе со Стариком в кафе «Безе» на проспекте Франциска Скорины в городе Минске? Что за причудливые встречи?

Но стоило предположить, что компании «ИТФ Компьютере Лимитед» до зарезу нужен был неофициальный представитель за пределами границы Великобритании, как эти встречи теряли свою причудливость и приобретали вполне объяснимое значение.

Итак, надо полагать, Генри Остерман негласно представляет интересы «ИТФ Компьютере Лимитед» в деле, задуманном Стариком. Но Старик не мог задумать ничего хорошего для компании «ИТФ Компьютере Лимитед», если уж положил глаз на ее денежки! Иначе говоря, компания могла знать о планах Старика, если подослала к нему своего представителя-соотечественника. Если следовать логике, она сама должна в них участвовать. То есть сама себя ограбить, что ли?

Какая-то жуткая головоломка! Совершенный бред с полутора миллиардами годового оборота.

«Он просил тебя не совать свой нос дальше, чем это надо», — вспомнились слова Иры.

Тимофей с радостью сунул бы нос, но вот только куда? Куда?

С того самого времени, как он позвонил Старику и сказал, что «летит» на борту самолета, прошло два дня. За это время Димка успел отрапортовать о своем благополучном прибытии в Туманный Альбион. Голос Димы был подозрительно жизнерадостен, из чего можно было заключить, что он успел перед этим посетить парочку знаменитых английских пабов. Тимофей убедительно попросил его не злоупотреблять. Дима пообещал. Тогда Тимофей сказал, что можно звонить по условленному номеру и договариваться о встрече. Дима ответил: «Есть, шеф!»

Сам Тимофей жил на съемной квартире и почти не выходил из нее. Ему пришлось купить новый мощный ноутбук, так как тащить из дому свой компьютер было бы глупо. Кто-то из сообщников Старика мог навестить пустующую квартиру и обнаружить отсутствие такой крупногабаритной вещи. Не в Лондон же Тимофей его увез!

Вообще, как оказалось, снять квартиру в Минске было не так просто, хотя газеты пестрели объявлениями. Бал правили агентства. Все они просили предоплаты за «предоставление информации о квартирах». После получения оной выдавали клиенту куцый списочек адресов-телефонов и умывали руки. По номерам же либо никто не отвечал, либо говорили, что квартира давно сдана. Раздраженный Тимофей прошел прямо в кабинет директора агентства и ничтоже сумняшеся сказал, что если его через час не вселят, он, как почетный работник налоговых органов, за себя не ручается и может натворить разных неприятных дел. И тут же, словно специально для него, нашлась уютная однокомнатная квартирка на улице Романовская Слобода. «Метро рядышком, — заискивающе улыбался директор, передавая ключи Тимофею. — На подъезде замочек кодовый. Квартирка чистенькая. Для друзей берегу». Становиться другом ушлого директора Тимофею не хотелось, поэтому он поспешил покинуть агентство в мрачном молчании.

Компьютер стал главной вещью в новой квартире. Когда не было сил смотреть на экран, Тимофей валился на диван и засыпал. Проспав несколько часов, вставал, принимал душ, выпивал большую кружку кофе и снова садился за компьютер. Все как в былые времена. С той лишь разницей, что на этот раз им двигал не азарт охотника, а гнев пешки, вынужденной участвовать в чужой игре.

Спустя некоторое время он снова решил наведаться в стан врага. Для этого наступил вполне благоприятный случай. Олежек с вечера отправился в Москву, а один из системных администраторов взял больничный. Очкастый последние несколько дней ходил с красным носом и слезящимися глазами. На месте оставались Болтун и Рыжий. Для Болтуна Тимофей приготовил сюрприз. Он уедет, в этом Тимофей не сомневался. Из системных администраторов должен был остаться только Рыжий.

Перейдя в ванную, Тимофей надел перед зеркалом очки с простыми стеклами и с помощью геля уложил по-новому волосы.

Удивительно, как такие мелочи меняют внешность. Стоит лишь акцентировать внимание на незначительной детали, и тебя перестанут узнавать даже знакомые и не слишком внимательные люди. А люди в большинстве своем не слишком внимательны.

В таком виде уже можно появиться в городе. Вторую свою личину он спрятал в большой спортивной сумке.

Дом дряхлел. Вся его кирпичная громада, воздвигнутая во времена строительного энтузиазма тридцатых годов, походила на уродливый зуб, изъеденный кариесом обвалившейся штукатурки. Вокруг дома стоял покосившийся дощатый забор с козырьком над пешеходными дорожками. Дом, по-видимому, собирались сносить.

Витек стоял с пакетами в руках и с тревожным любопытством оценивал происшедшие за три года изменения. Они не столько пугали его, сколько вызывали досаду. Подвал дома, каким Витек его помнил, ему нравился. Там было гораздо лучше, чем в колодцах теплосети. К тому же, насколько он знал повадки бомжей, все примечательные и удобные места с началом отопительного сезона оказывались занятыми. И бомжи их яростно защищали. А если защитить не могли, то так загаживали перед уходом, что отвоеванное место не казалось таким уж привлекательным. Так было всегда.