Алекс Джиллиан - Вуаль для Евы
— Господи. — прохрипела я, поворачивая лицо влево, чтобы получше разглядеть безобразие на щеке. Когда первый шок прошел, возникли вопросы. Я провела кончиками пальцев по изогнутым линиям. Разве татуировка не должна какое-то время заживать? Покрываться коркой, гноиться и все такое? А моя кожа была совершенно гладкой и нежной, орнамент под ней не чувствовался на ощупь. Если бы я нанесла подобный рисунок на один раз, скажем, во время маскарада или на Хеллуин, он показался бы мне даже красивым и оригинальным, но ходить так каждый день…. Что за технологии использовал умалишенный Торнтон? И можно ли убрать рисунок с моего лица? Я знаю, что после выведения обычной татуировки остаются шрамы. Неужели нет никакого выхода?
Я пыталась успокоить себя, надеялась, что татушка временная, и через месяц другой рассосется сама, но в глубине души понимала — орнамент никуда не денется. Подавленно всхлипывая и подвывая, я принялась натягивать на себя безвкусные розовые "тряпки".
С заплаканными глазами и подрагивающим подбородком, похожая на плюшевого розового тощего зайца, я предстала, как всегда, невозмутимому взгляду Адама Блейка. Мой несчастный вид его совсем не трогал. Или мне так казалось.
— Ты чудесно выглядишь. — мягко сказал он, но я восприняла успокаивающий тон, как насмешку.
— Еще скажите, что настоящую красоту ничем не испортишь. — огрызнулась я, пряча руки в длинные рукава. — Мы едем?
— Да. — кивнул Блейк. Если мои слова и задели его, то он не показал виду. Мудрый мужчина. Сказывается опыт работы в женском коллективе.
Удрученная и погрязшая в тяжелых мыслях, я не заметила, как мы оказались на подземной стоянке. И только открывая дверь автомобиля, отметила, что на этот раз Блейк остановил свой выбор на привычном спортивном Бентли. Мы ехали по ночному Манхеттену, не разговаривая друг с другом. Я раздраженно взирала на его безупречный профиль, идеально сидящий пиджак и белоснежный воротничок рубашки, отглаженные брюки со стрелочкой, начищенные носа дорогих ботинок, фирменные часы на запястье. Со вкусом у Блейка полные лады. Так какого хрена, я сижу рядом, как образец тупой блондинки в розовом? Неужели он меня такой и видит? Наверно, не зря же накупил кучу безвкусных нелепых шмоток. Хотел угодить…. Как же. Дерьмо. Чувствую себя, как дерьмо. Татуированное дерьмо. Фу, как я вульгарна. Плохое слово, плохая испорченная девочка. Я уныло отвернулась к окну, закрывая разрисованную часть лица волосами.
— Дез, если ты будешь прятаться, то только подогреешь интерес к своей татуировке. — словно почувствовав мое состояние, нарушил молчание Блейк. — Прими ее, как знак избранности или отличия. Столько людей колют себе пауков на шее, бабочек на попе, и третий глаз на лбу. Ничего страшного не произошло. Качественно выполненный красивый орнамент. По мне — он только подчеркивает твою индивидуальность.
— Хорошо говорить, когда сам — совершенство, без всяких узоров на лице. — подавленно отозвалась я. Заметив, как он улыбнулся.
— Считаешь меня совершенством?
— Нет, просто вырвалось. — еще больше помрачнев, вязала назад свои слова.
— Ты очень корректна и вежлива сегодня. — усмехнулся Адам, и потом серьезно добавил. — Ты очень красива, Дезире. И мне не стыдно признаться, что я считаю твою внешность совершенной, потому что это истинная правда. И нет ни одного человека, который смог бы оспорить сей факт. И татуировка не испортила тебя, а сделала не только красивой, но еще и необыкновенной. Надеюсь, что больше мы не вернемся к этой теме. Перестань жалеть себя. Все могло закончиться гораздо хуже.
— Вы правы. — неожиданно признала я. Он всегда прав. — Спасибо.
— Сегодня я позвонил в студию "Джерри Торнтона" и спросил, не участвовала ли в его шоу Дезире Вильмонт, и мне ответили, что впервые слышат это имя. Так, что насчет преследований со стороны Торнтона тоже можешь не беспокоиться.
— Вы уверены?
— Да, Дез. Я уверен.
Мы остановились перед небольшой частной клиникой, где нас уже встречал приятель Блейка. Красивый шатен с зелеными глазами и спортивной фигурой, которую нельзя было спрятать даже за белым халатом.
— Не бойся. Тебя просто осмотрят. — тихо сказал мне Блейк, помогая выйти из машины. Он правильно разгадал мое состояние. После случившегося я еще долго буду вздрагивать при виде людей в белых халатах.
Диагностика и первичный осмотр заняли не больше получаса. Крейг Дуглас — друг Блейка, лично провел все процедуры. Измерил давление, проверил неврологические реакции и зрение, сделал ЭКГ сердца и рентген головного мозга, произвел забор крови из вены и пальца для дальнейшего исследования. Все это время Адам дожидался меня в коридоре. Когда с анализами было покончено, я вышла из процедурной.
— Подожди пять минут, я переговорю с Крейгом, и сразу поедем. — попросил он. Я устало кивнула, опускаясь на удобный кожаный диванчик. Как отличается обстановка частной клиники, от городских больниц.
— Ну, что он сказал? — спросила я, когда Блейк вернулся.
— Жить будешь. Все хорошо. — он широко улыбнулся. А я застыла, глядя на очаровательные ямочки на его щеках. Внутри что-то тревожно щелкнуло, а в голове мелькнула странная необъяснимая картинка: Адам Блейк с такой же очаровательной улыбкой, присев на корточки перед годовалым малышом собирает кубики. И что удивительно — на каждом кубике совершенно одинаковый рисунок.
— У вас есть дети? — спросила я, не успев подумать об уместности вопроса. Адам, прищурив загадочные глаза, посмотрел на меня.
— Нет. А почему ты спрашиваешь?
— Не знаю. — честно призналась я. — Простите.
— Поехали. Уже поздно. А тебе на работу завтра.
— Да. Я помню. Отпуск кончился, не успев начаться. Мистер Блейк…
— Пора называть меня просто Адам. Официальности неуместны после всего, что между нами было. — легкая добрая улыбка заиграла на губах Блейка. У меня даже на душе потеплело.
— Адам, как мне появиться в офисе с таким лицом? — вспомнив и грустном, спросила я. Он подошел ближе и взял меня за руку, заглянул в глаза. А мне захотелось расплакаться и уткнуться носом в его плечо. Две недели назад мы были чужими людьми, но никто из моих близких и преданных, как мне казалось, друзей не проявлял и сотой доли того человеческого участия, внимательности и доброты, которыми в течение одного дня окружил меня Адам Блейк — мой строгий, серьезный и хладнокровный начальник.
— Твое лицо — прекрасно, Дезире. Не думай о татуировке, забудь о ней, или прими ее, как часть своего нового имиджа. Вот увидишь, у тебя еще и последователи появятся. Если хочешь убедиться, что твоя привлекательность не пострадала, я могу договориться с редактором одного модного журнала, и он устроит тебе фотосессию.
