Мария Чепурина - В подарок – чудо!
– Ты в кружок к нам тоже приходи.
– Из меня художник, как из Женьки профессор университета, – улыбнулась Люба.
– Ну, вот и научишься.
Багрянцева сказала, что подумает.
А через пять минут Любе пришла записка…
– Эй! Эй! – ткнула сзади Лепетюхина.
По ее довольному лицу Багрянцева мгновенно поняла, что записка в руках Лены с надписью «Любе Б.» уже прочитана великой сплетницей.
Развернув клочок бумаги в клеточку, Люба с недоумением прочла:
«Макар – мой! Прекрати приставать к нему! Он тебе не достанется! Ира С.».
«Что за бред?» – возмущенно подумала Люба. Противный, жадный, толстый Макар, у которого на уме только игрушки, – приставать к такому может только сумасшедшая!
Она обернулась назад, туда, откуда передали послание. И пришла в ужас. Перед спящей на задней парте Ириной обитала Диана. Перед Дианой – Катя. Перед Катей – Лена. Это значило, что обе сплетницы наверняка успели сунуть нос в чужую переписку!..
…И через двадцать минут весь класс будет говорить про то, что Любка с Иркой втюрились в Макара!!!
Так и случилось.
– Ой, девчонки, а вы знаете, какие у нас страсти в классе?
– Сухих с Багрянцевой – отличные соперницы! Обе зануды!
– Хи-хи. Ты не переживай, Любка, может, Макар тебя и полюбит.
– Ой, я не могу, вот это новость!
– А я как бы и раньше это знала!
– Да, Багрянцева, любовь – это тебе не книжечки почитывать!
Люба отбивалась как могла.
Она подошла к Ирине и сунула ей под нос записку:
– Это что такое?
– Н-н-не зна-а-а-аю… – промямлила та.
– Твоя работа?
– Н-н-н… М-м-м…
– Твоя?!
– Н-н-нет…
– А откуда?
От Ирины ничего нельзя было добиться. Если в самом деле это написала не она, то злоумышленник хорошо выбрал свою жертву – безответную, вечно дрожащую девочку.
Сличили почерк. Вроде похож, а вроде и нет. Каракули и там, и там. Но большинство класса предпочло стоять на мнении, что записка подлинная. Уж очень развлекала всех мысль о том, что мышь Ира и книжный червяк Люба сцепились из-за самого некрасивого парня в классе.
– Ты, Ира, мне сама это передала! И не отказывайся, – твердила Диана.
– Все точно, – подтверждала Катя.
Травля продолжалась до тех пор, пока не появился Паша с лупой. Он внимательно рассмотрел спорную записку, Ирины тетради и важно заявил: подделка!
– Думаю, Ирине кто-то передал ее с другого ряда, – решил он.
– А что, вполне возможно! – сказала Диана.
Все тут же уставились на Алину и ее подруг. Модницы сидели так, что каждая из них сама или через подруг могла передать Ире злополучную записку.
– Это они! Они за свои шмотки мстят Иринке! – зашумел народ.
Те принялись оправдываться, говорить, что они ни при чем. Но класс уже избрал бедных модниц виновными. Хотя, как ни странно, мысль об Ириной и Любиной влюбленности в Макара продолжала пользоваться популярностью.
Домой Багрянцева ушла в полном расстройстве, даже злая.
«Ну понятно, что три «А» хотели отыграться за обиду. Только я-то тут при чем?! И что это вообще за класс такой?! Все будто сговорились против меня!» – думала она.
А потом взяла и сказала сама себе: «Вот залезу в этот люк одна! Узнают, какова Люба Багрянцева!»
Глава 11
Подземелье
Принять столь смелое решение нелегко. Еще сложней осуществить намерение. Одно дело – явиться в школу с лопаткой, складным ножиком, фонариком, веревкой и грандиозным проектом, и совсем другое – реально попасть в кабинет, когда он будет заперт.
Кабинет французского был открыт, естественно, на уроках и на переменах. Все это время он отнюдь не пустовал, а все попытки склонить Нину Антоновну к сотрудничеству в плане изучения ее территории успеха не имели. «Не знаю», «Ни к чему», «Не говори глупостей», – отвечала француженка. Кроме возможности проникнуть в кабинет, необходимо было время, и, желательно, неограниченное – кто знает, сколько может уйти на отодвигание подставки с магнитофоном, на открывание старого люка? Так что мысли насчет «быстренько заскочить, когда Нина Антоновна выйдет», не годились. Требовалось оказаться в кабинете в то время, когда ее вовсе нет в школе. Но как? Дверь кабинета запирается на ключ. Спрятаться под партой и дождаться, чтоб француженка ушла? Тоже нереально: парты стоят так, что от дверей видно то, что под ними. Подходящих шкафов нет. И потом, даже если бы этот безумный трюк удался, как потом выйти из кабинета наружу?
Не находя решения, Багрянцева на всякий случай наблюдала за кабинетом. Все перемены она торчала рядом с ним. Порою удавалось не попасться на глаза Нине Антоновне, порой – нет. Пришлось прикинуться поклонницей французского, болтать, что хочешь взять какую-нибудь книгу, журнальчик. Однажды Люба даже заглянула в некое издание, выпрошенное у Нины Антоновны: там содержалось много всего о духах, о нарядах, о моде, столько замечательных картинок с манекенщицами… Таких сокровищ днем с огнем ей не найти! Все только на картинках. Лучше не травить душу.
Прошла почти неделя. Наблюдение за кабинетом не дало никаких результатов. Ценных мыслей не имелось. Уже по привычке Люба, прислонившись к стенке, ожидала, когда окончится чей-то урок французского (ее уроки на сегодня уже, к счастью, завершились). Незадолго до звонка из класса высыпалось с визгом десять ребят лет по одиннадцать. «Почему их отпустили раньше?» – подумала Люба. Вслед за детьми из класса вышла одевающаяся на ходу Нина Антоновна с журналом:
– Ой, Багрянцева, ты здесь! Извини, мне некогда. Тороплюсь очень: видишь, даже раньше времени закончила урок. А этот 5-й «А» еще и журнал свой у меня забыл. Может, отнесешь в учительскую?
Отказаться было неудобно, хотя Любе в жизни не случалось относить журналы. В их классе эта важная обязанность, конечно же, лежала на Диане. Люба не помнила даже, когда ей случалось вообще бывать в учительской. Даже страшновато – там же все-таки начальство обитает!
Но что делать, тот, кто собирается под землю, не может бояться учительской. Багрянцева взяла журнал, зашла на второй этаж, осторожно приоткрыла дверь учительской, скользнула внутрь…
Первым делом в глаза бросились две вещи. Нет, три. Нет, все-таки две, поскольку завуча считать вещью нельзя. Первая – ячейки для журналов. А вторая – о, силы небесные! – маленький деревянный ящик на столе у завуча с ключами от всех кабинетов.
На мгновение Люба замерла. Потом, чтобы никто не заподозрил, подошла не торопясь к ячейкам, медленно принялась засовывать туда журнал 5-го «А»… «Раздобыть! Когда? Немедленно! Но как?!» – мозг работал в бешеном режиме.
И тут произошло чудо.
В учительскую со всех ног вбежал крохотный человечек и заголосил:
