Нора Робертс - Тепло наших сердец
— Будь они гоблинами, я бы не беспокоился. — Зная Дану, Флинн не настаивал. — Может быть, расскажешь своей новой подружке Мэлори, какой я замечательный парень? Умный, сильный и нежный.
— Хочешь, чтобы я ей лгала?
— Ты злюка, Дана! — Он снова приложился к бутылке. — Настоящая злюка!
Когда ушла и Дана, Флинн поднялся в студию на втором этаже. Он предпочитал называть эту комнату студией, а не кабинетом — кабинет ассоциировался с работой. Нет уж, увольте! В студии можно дремать, читать или просто размышлять, уставившись в одну точку. И работать можно, но не обязательно.
В комнате стояли большой письменный стол и два широких кожаных кресла, при взгляде на которые казалось, что в них можно утонуть. Разумеется, у Флинна Хеннесси была картотека, но он замаскировал ее под незатейливые шкафчики. Одну стену занимали фотографии кинозвезд сороковых и пятидесятых годов.
Если все валится из рук, можно расслабиться в кресле и провести час в блаженном одиночестве, созерцая красавиц.
Флинн включил компьютер, переступил через Мо, который уже развалился посреди комнаты, и достал еще одну бутылку пива из маленького холодильника, установленного под крышкой стола.
Такая конструкция казалась ему чрезвычайно удобной.
Затем он сел, повертел головой, словно боксер перед очередным раундом, и приступил к поискам.
Если в виртуальном мире есть хоть какие-то сведения об обитателях Ворриорз-Пик, он их разыщет.
Сладкоголосая сирена информации, как всегда, затянула его. Пиво давно согрелось. Прошел час, потом второй, к концу подходил третий. Наконец у Мо истощилось терпение, и пес толкнул лбом кресло с такой силой, что Флинн чуть не вылетел из него.
— Черт! Ты же знаешь, я этого не люблю! Мне нужно еще пару минут.
Однако Мо, уже не раз слышавший эти слова, запротестовал, взгромоздив огромные лапы и почти все массивное тело на колени хозяина.
— Ладно, давай прогуляемся. Если случайно окажемся у двери одной блондинки, заглянем на минутку и поделимся добытой информацией? А если у нас ничего не выйдет, купим пиццу, чтобы не ходить уж совсем зря.
При слове «пицца» Мо бросился к выходу. Когда Флинн спустился, пес уже ждал его у двери с поводком в зубах.
Тихий и теплый вечер был идеален для прогулки. Маленький городок, словно сошедший с почтовой открытки, купался в лучах осеннего солнца. В такие минуты, когда воздух был мягок, а легкий ветерок приносил запахи цветов, Флинн радовался своему решению продолжить дело матери и возглавить «Курьер Вэлли», а не пытаться сделать карьеру в какой-нибудь крупной газете.
Многие его друзья уехали в город, а женщина, которую он любил — по крайней мере, ему так казалось, — предпочла ему Нью-Йорк.
Или он предпочел ей Вэлли.
«С какой стороны посмотреть», — подумал Флинн Хеннесси.
Возможно, здешние новости не сравнятся с новостями Филадельфии или Нью-Йорка, но и тут есть жизнь. И ему совсем не безразлично, что происходит в Вэлли, а также среди окрестных холмов и гор.
Сейчас Флинн нюхом чуял историю, самую интересную и колоритную из всего, что появлялось на страницах «Курьера» за шестьдесят восемь лет существования газеты.
Если ему удастся помочь трем женщинам, одна из которых горячо любимая сестра, и при этом завести роман с необыкновенно привлекательной блондинкой, а также разоблачить крупную аферу… Вот это будет настоящей удачей!
— Ты должен быть само очарование, — втолковывал он Мо, когда они приблизились к аккуратному кирпичному дому, куда утром вошла Мэлори. — Если будешь вести себя как собака, нас не пустят на порог.
На всякий случай дважды намотав поводок на кулак, Флинн вошел в двенадцатиквартирный дом.
Мисс Прайс жила на первом этаже, что можно было считать удачей. Ему не придется тащить Мо по лестнице или запихивать в лифт, и, кроме того, у квартир на первом этаже имелись маленькие внутренние дворики.
С помощью печенья, которое Флинн предусмотрительно положил в карман, можно выманить Мо на улицу и привязать там.
— Очарование, — вполголоса напомнил он, сурово посмотрел на пса и постучал в дверь Мэлори.
Нельзя сказать, что мисс Прайс очень обрадовалась.
— Боже! — вырвалось у нее при взгляде на Флинна и Мо. — Вы, наверное, шутите.
— Я могу оставить Мо снаружи, — поспешно сказал Хеннесси. — Нам действительно нужно поговорить.
— Он выроет все мои цветы.
— У Мо нет привычки рыть землю.
«Господи, пусть он не вздумает рыть!» — мысленно взмолился Флинн.
— У меня кое-что есть для Мо, на букву «п» — не буду произносить это слово, а то он разволнуется. В кармане. Выманю его, чтобы не мешал.
— Я не… — Нос Мо уткнулся ей в живот. — Господи! — Мэлори взмолилась вслух и попятилась.
Пес воспринял это как приглашение. Он проскочил в дверь, таща за собой Флинна прямо по старинному турецкому ковру. Собачий хвост едва не задел вазу в стиле ар-деко с букетом поздних лилий.
Мэлори в ужасе бросилась к двери во внутренний дворик и распахнула ее.
— Вон! Немедленно вон отсюда!
Короткое слово на букву «в» Мо знал, но он не желал покидать незнакомую комнату, наполненную удивительными запахами. Пес опустил свой широкий зад на пол и уперся в него всеми четырьмя лапами.
Забыв о гордости и достоинстве, Флинн Хеннесси обеими руками ухватился за ошейник и потащил собаку через всю комнату к двери во двор.
— Да уж! Очарование… — Флинн, тяжело дыша, обматывал поводок вокруг дерева. Мо завыл. — Прекрати. У тебя-то хоть есть гордость? А мужская солидарность? Как я заполучу эту женщину, если она нас ненавидит?
Он опустился на колени и прижался лбом к морде собаки.
— Лежи и молчи. Сделай это для меня, и я исполню любое твое желание. Начнем с этого.
Флинн достал печенье. Вой тут же смолк, и хвост пса застучал по земле.
— Только попробуй все испортить! В следующий раз останешься дома.
Флинн встал и непринужденно — как ему казалось — улыбнулся Мэлори, которая на всякий случай стояла по ту сторону двери.
Когда Мэлори открыла дверь и впустила его, Флинн посчитал это большой победой.
— Вы не пробовали его дрессировать? — спросила Мэлори.
— Пробовал, но после одного инцидента… Мы не любим об этом вспоминать… У вас тут здорово.
Отличная квартирка — стильная, со вкусом обставленная, женственная. И не слащавая, не забита бесчисленными безделушками. Дерзкая и необычная. Отражает яркую индивидуальность хозяйки.
Стены выкрашены в густой темно-розовый цвет, служащий превосходным фоном для живописи. Очевидно, Мэлори нравятся старинные вещи, а репродукции выполнены с таким мастерством, что выглядят подлинниками. Мягкие ткани и бронзовые скульптуры.
