Эвелин Роджерс - Самая красивая
Еще час Сэм занимался своей заметкой, потом поболтал с двумя зашедшими к нему журналистами и отложил игру в теннис с одним из них, надеясь, что у него появится иное, более привлекательное занятие.
И наконец снял трубку. Наводя справки о Чарли, Сэм заодно узнал местонахождение ее офиса, а также домашний адрес и телефон, которого не было в справочной книге.
К телефону подошла женщина. Но вовсе не Чарли.
– Могу я поговорить с доктором Гамильтон? – осведомился Сэм.
– Кто это? – спросила женщина.
С точки зрения Сэма, это было уж слишком.
– Пациент, – ответил он. Продолжительное раздумье.
– Назовите ваше имя, пожалуйста.
– Это конфиденциальный разговор, – начиная терять терпение, ответил Сэм. – Можете мне поверить, доктор Гамильтон захочет поговорить со мной.
– Что-то вы не похожи на ее пациента, – заявила нахальная особа. – И чересчур раздражительны.
– Вот именно от раздражительности она меня и лечит, – нашелся Сэм. – Да-да! Она говорит, что это временное явление, однако я в этом не уверен.
– Что ж, тогда позвоните ей на работу и свяжитесь с регистратурой. Возможно, вам поможет другой врач.
– Нет, у меня проблема личного характера. Я хочу говорить только с доктором Гамильтон.
– Так позвоните ей, когда она будет на работе. Ее приемные часы…
– Да знаю я, когда она принимает! – с досадой перебил Сэм. – С ней все в порядке? Почему к телефону подошли вы, а не она? С ней что-то случилось?
– Нет, с доктором Гамильтон все в порядке. Кстати, как вы ее разыскали? Если вы еще раз позвоните сюда, я выясню ваш номер и устрою неприятности вам и…
– Мне и кому еще?
– Вам и телефонной компании, которая дала номер ее телефона, хотя, по договору, не имела права это делать. А заодно привлеку вас за преследование доктора Гамильтон. – И она начала говорить что-то о техасском законодательстве. Все ясно. Он нарвался на юриста. Черт возьми! Сэм повесил трубку. Не очень-то хорошо он провел беседу.
Но, будучи бесстрашным воздыхателем доктора Гамильтон, он решился позвонить еще раз.
– Послушайте, – заговорил Сэм, когда та же самая женщина снова подошла к телефону. – Да, я не пациент доктора, точнее, я был для нее кем-то вроде пациента, но сейчас это не важно. Чарли – мой друг. Я хочу назначить ей свидание. – Сэм с трудом сглотнул, он мямлил, как ребенок. – В конце недели проводится фестиваль грязи. Знаете, это когда осушают дно реки, чтобы его почистить, и выбирают королеву и короля грязи. Они идут вниз по…
– Я прекрасно знаю, что происходит во время фестиваля, – перебила его невидимая собеседница. – Кто вы такой? Никто не называет Шарлотту Чарли. Это Роджер подговорил вас позвонить?
Сэм разозлился, причем за любимую не меньше, чем за себя.
– По-вашему, никто не может назначить Чарли свидание без вмешательства посторонних?
– По-моему, ей не нужны неприятности от мужчин.
Да уж, с этой особой нелегко иметь дело. Ко всему прочему она еще и юрист. И возможно, терпеть не может мужчин.
Сэм сдался:
– Хорошо, просто передайте ей, что звонил пациент с биоопасным материалом. Чарли поймет. Скажите ей… то есть попросите ее позвонить мне на работу. Мой телефон…
Дама-юрист повесила трубку, не дав ему договорить.
Сэму оставалось сделать то же самое. Похоже, подозвать Чарли к телефону не удастся, особенно если эта инквизиторша все время будет отвечать на звонки.
Правда, кое-что доставило Сэму огромное удовольствие: он несказанно обрадовался, узнав, что Шарлотта ни слова не сказала о нем Великой Инквизиторше. И он не мог поверить в то, что она сделала это из чувства стыда.
Потому что в чем Шарлотту нельзя было упрекнуть, так это в глупой стыдливости. При встрече в отеле и у нее на работе их обоих переполняла радость. И она должна знать, так же как знает он, что им необходимо поделиться этой радостью еще раз.
«Все, что мне нужно, – это секс!»
Ее признание дало начало их отношениям.
Глава 7
Шарлотта нервно нарезала огурец и ссыпала неровные кусочки в миску на искромсанные листья салата и кое-как нарезанные грибы. Ей не хотелось салата, вообще не хотелось есть. Ей было все равно, поест ли она вообще когда-нибудь или нет.
Может, завтра она почувствует себя лучше. Сегодня все не ладится.
Впрочем, внутренний голос тут же напомнил ей, что дела не так уж плохи. По сути, кое-что было очень, очень хорошо. Шарлотта вздрогнула, вспоминая некоторые события. Перед внутренним взором встала картина, которая то и дело вспоминалась ей: мускулистый обнаженный мужчина лежит на смотровом столе. Он должен был выглядеть там неестественно, однако идеально вписался в обстановку и явно чувствовал себя как дома.
Она устроила ему подробный осмотр, хотя даже не воспользовалась стетоскопом.
Шарлотта поежилась. Да что с ней такое? Во что она превратилась? Стоит тут и вспоминает хорошее, когда это хорошее так сильно перемешалось с плохим. Похоже, она уже не в состоянии отличить добро от зла.
В кухню вошла Луиза. Низкорослая Луиза с ее пышным бюстом, рыжеволосая Луиза, упрямая, как и положено рыжей. Впрочем, сама Шарлотта тоже могла быть упрямой. Бросив на разделочную доску стебелек сельдерея, она нацелила на него нож.
– Кто звонил? – спросила Шарлотта, не скрывая раздражения. Достаточно того, что Луиза почему-то решила сама брать трубку.
– Похоже, Крыса понял, что натворил, и теперь будет одолевать тебя звонками. – Подруга не принадлежала к числу поклонников Роджера Крысы. Раз уж она подходила к телефону в другой комнате, то надо рассказать хозяйке дома о том, кто звонил, решила Луиза. – Чудак, – добавила она.
Сердце Шарлотты забилось быстрее. Она знала лишь одного чудака. Очень хорошо знала.
Нет, этого не может быть. Похоже, у нее начинается параноидальный бред.
– Оба раза? – спросила она хрипло.
– Очень странный тип. Назвался твоим пациентом, но я сразу его раскусила. – Подойдя к стойке, Луиза взяла морковку, не замечая, какое впечатление произвели на Шарлотту ее слова. – Говорил какую-то ерунду о биоопасном материале, если только я правильно расслышала, потом добавил что-то о свидании…
Шарлотта поймала себя на том, что улыбается. Хотя не было ничего смешного в том, что Сэм бросил в лоток. Ну почему она вспоминает о нем с нежностью? Он же Красноперка! Он еще хуже Крысы. Он вытащил наружу самые плохие ее качества.
Шарлотта почувствовала на себе внимательный взгляд Луизы. Опустив глаза, она с такой яростью принялась кромсать сельдерей, что тот вскоре превратился в зеленую кашу. Луиза продолжала наблюдать за ней, и Шарлотта заставила себя умерить пыл.
