Наталия Терентьева - Знак неравенства
Не в силах оторвать глаз, Алена несколько секунд смотрела на дырку на месте живота, потом бросила куклу и быстро ушла от этого места не оборачиваясь.
* * *Денис снова и снова набирал Лорин номер, слушая бесстрастный ответ:
— Абонент временно недоступен…
— Недоступен, говоришь? Ну хорошо…
Он поискал в записной книжке телефона номер Евгения и, секунду подумав, набрал его. Тот ответил сразу, как будто ждал его звонка:
— Да?
— Жень…
— А, привет, Денис! Сейчас, момент… — Он обратился к шоферу: — Валер, лучше давай через бульвар… Да прямо сейчас поворачивай, наплевать на знак, кто гут остановит… Извини, Денис, мы тут проталкиваемся через бешеную толпу огородников… Все хотят побыстрее прорваться на свои шесть соток и упасть на грядке укропа в пятницу вечером… Ехали бы завтра… Ох, ну, мы встали, похоже. И ладно. Ну что, как дела v тебя? Отдыхать не надоело?
Денис приободрился, услышав энергичный голос своего молодого неутомимого начальника.
— Да как… Слушай, Жень. Не могу эту бабу никак достать, который раз уже звоню.
— Какую именно? — спросил Евгений после еле заметной паузы.
— Которую ты мне организовал — агента! Помнишь, я звонил…
Денису показалось, что его приятель зевнул:
— Ну, помню. И что?
— Да вот тут я подумал: надо связаться с ней срочно, кое-что изменить или вообще… отменить… Понимаешь, я…
Евгений перебил его, сказав негромко и отчетливо:
— Слышно тебя ужасно.
Денис слышал, как загудел какой-то автомобиль в пробке, и заговорил было громче:
— Я говорю, я…
Но Евгений снова прервал его:
— Денис, это услуга одноразовая. Ясно? Приезжай в Москву и здесь разбирайся.
Денис почувствовал, что его затылок наливается чем-то тяжелым и горячим. Он заторопился, боясь, что Евгений просто выключит свой телефон:
— Подожди, Жень, это не капризы, это… Слушай, дай мне какой-нибудь другой телефон, ведь как-то же ее можно найти, кому-то позвонить… Такая фигня вышла…
— Вижу, что фигня, — спокойно ответил Евгений. — Хорошо. Я сброшу тебе другой номер на телефон.
— Спасибо, Женька…
Но тот, по всей видимости, и не слышал уже его последних слов.
Глубоко вздохнув, Денис отложил трубку и позвал официанта, чтобы заказать еще вина. Сил двинуться с места у него не было. Когда, интересно, Женька пошлет ему новый номер? Официант подошел сразу же, вежливо улыбаясь. Лучше бы они не улыбались так, эти волоокие иуды… как будто они знают что-то такое, что Денису не дано знать… Почему-то все местные жители казались Денису только что поменявшими гражданство москвичами или киевлянами.
Денис постучал по пустой бутылке, стоящей на столе, и по своему бокалу:
— Уан! Такое же! — И он попытался объяснить, что хочет только бокал, а не целую бутылку вина.
Но официант принес ему бутылку, и не успел Денис что-то сказать, тот ловко откупорил ее и аккуратно наполнил бокал.
— Издеваешься, да? — спросил Денис, не надеясь на какой-либо ответ. — А, ладно! Иди!
Через мгновение раздался характерный сигнал телефона, и Денис с радостью прочитал сообщение, в котором был указан другой номер — семизначный, причем непонятно, то ли городской, то ли прямой мобильный.
— Ага…
Он тут же набрал номер, и в это время в дверях ресторана показалась Маргоша в новой оранжевой майке с большими пунктирными кругами на груди. Маргоша замахала ему рукой и закричала на весь ресторан. Оксана всегда считала, что ее чрезмерная открытость и простота помогут ей в жизни, и всячески удерживала в ней это, как казалось Денису, затянувшееся детство.
— Пап! Па-ап! Мы здесь стоим и ждем тебя!
Сделать вид в такой ситуации, что он оглох, было невозможно. Маргошу слышали все — и посетители, и официанты, и толстый маленький повар, накладывавший куски мяса в большую жаровню, и переполошившиеся воробьи…
— Ч-черт… — Денис успел только услышать длинные гудки. Ему пришлось нажать сброс и встать, на ходу допивая вино. — Хорошо! Иду! — ответил он Маргоше вполголоса, зная, что она не слышит его, но видит, что он идет. Должна перестать так кричать… Бесплатное развлечение для туристов…
— Мы уже одеты на концерт! — продолжала радостно кричать Маргоша. — И без тебя не поедем! Скорей!
Денис на секунду замер, чувствуя на себе веселые доброжелательные взгляды, и заорал во весь голос:
— Иду! Портки переодевать! Рожу брить! Иду-у!.. У! У! У!
Глава 4
Алена послушала мелодию будильника в восемь утра, выключила его и не заметила, как снова заснула. Сквозь сон она услышала телефонный звонок и приветливый суховатый голос автоответчика: «Номер не определен». Она, не вставая, подняла трубку.
— Ведерникова? — спросил ее кто-то странным, то ли высоким мужским, то ли низким женским голосом.
Алена почувствовала, как отчего-то ей становится страшно.
— Да… — ответила она, думая, не повесить ли трубку.
— Почему на анализы не пришла?
— Простите, кто это?
Ей энергично ответили:
— Из поликлиники это, из женской. Ты анализы почему вовремя не сдала? У тебя же были такие плохие анализы в прошлый раз!
Алена приподнялась и села на диване.
— Подождите, как? Наоборот, у меня гемоглобин хороший…
Ей не дали договорить.
— В общем, слушай. Сегодня весь день пей сосудорасширяющие и успокоительные… м-м-м… препараты… Знаешь какие?
— Какие? — Алена пыталась понять, слышала ли она когда-нибудь раньше этот голос. Все-таки похоже, что это говорит мужчина… И что-то такое знакомое вдруг промелькнуло, какая-то интонация, что ли…
— Ты вот что, петрушки купи, — продолжали на том конце провода, — завари три пучка на стакан воды, пусть настоится, и выпей на ночь. Можешь еще и коньячка. Очень для крови полезно. Лейкоциты будут просто как у космонавта. Завтра приходи на анализы.
— Вы шутите? Кто это говорит?
— Давай-давай, делай все, как сказано, и завтра анализ мочи приноси. — В трубке раздался щелчок и короткие гудки.
— Господи, бред какой-то…
Алена пошла умыться, потом взяла с полки медицинскую энциклопедию, полистала ее и позвонила подруге.
— Нат, извини, я на минутку. Ты можешь говорить или спешишь?
Наташа, запыхавшись, ответила:
— Да вот, одеваю архаровцу новые ботинки, сам никак не влезет. К первому уроку опоздали опять… Как ты?
— Нат, мне сейчас позвонили из поликлиники… не пойму кто… Голос такой сдавленный, странный… Сказали, надо… Слушай, ведь петрушку крепко заваривают — это для… того, чтобы…
