Даниэла Стил - Отзвуки эха
Он предложил Вальтеру помогать с лошадьми, поскольку прекрасно в них разбирался, а больная рука в этом деле не помеха. Остальное ляжет на плечи Беаты и парней.
После обеда, состоявшего из супа и сосисок, Беата предложила готовить и делать все, что потребует Мария. Та пообещала научить ее доить коров, и Беата удивленно посмотрела на нее. Она впервые была на ферме и понимала, что ей еще многое предстоит узнать. Беата оставила ради Антуана не только семью, родной дом и город, но и жизнь, к которой привыкла. Отдала ради него все, но и он пожертвовал всем. Для каждого из них это стало началом нового пути, а без Цуберов им было бы просто некуда идти и не на что жить. После обеда Беата горячо поблагодарила Марию и помогла ей мыть посуду. Впервые в жизни Беата ела трефные[2] продукты. И хотя вкус был ей незнаком, здесь, на ферме, было не до капризов. Вся ее жизнь в мгновение ока переменилась.
— Когда вы собираетесь пожениться? — сочувственно спросила Мария тоном заботливой матери. Она волновалась за Беату с тех самых пор, как Антуан написал им и спросил, смогут ли они принять молодую пару. Цуберы по натуре были людьми не только великодушными и гостеприимными, но и сговорчивыми, тем более что родные дети давно их покинули, а эти молодые люди станут им верными помощниками.
— Не знаю, — тихо ответила Беата. У них с Антуаном еще не было времени поговорить об этом. Все вокруг казалось таким новым и непривычным, а она еще не отошла от шока последних дней в Кельне.
Только поздно вечером молодые люди смогли потолковать о планах на будущее. Антуан постелил себе на диване в гостиной и, с полного одобрения Марии, отдал в распоряжение Беаты маленькую спальню. Антуан заверил родственников, что они с Беатой скоро поженятся: Мария не желала, чтобы они жили в грехе под ее крышей, и Вальтер полностью соглашался с ней. Впрочем, молодым людям и самим не терпелось стать мужем и женой. Сразу после приезда Антуан навел справки и узнал, что им как иностранным гражданам требуется разрешение на брак в Швейцарии. Решив как можно скорее раздобыть необходимые документы, он посадил Беату в одолженный у Вальтера грузовик и повез в соседний город. Оказалось, что им нужны паспорта, которые позволят зарегистрироваться в мэрии, и два швейцарских гражданина в качестве свидетелей. Тот факт, что дедушка Антуана со стороны матери был швейцарцем, особого значения не имел. Мать была француженкой, следовательно, и Антуан считался французом. Чиновник, принявший их, пообещал, что через две недели все необходимые бумаги будут получены.
— Вы женитесь гражданским браком или церковным? — деловито осведомился слуга закона, и Антуан вопросительно взглянул на невесту. Они и не задумывались над тем; кто их поженит; Антуан полагал, что короткой гражданской церемонии в мэрии будет вполне достаточно. Поскольку никто из родственников, кроме Цуберов, не будет присутствовать на свадьбе, минимума необходимых формальностей вполне достаточно, чтобы получить свидетельство о браке и отныне жить спокойно и счастливо. Ни церемоний, ни фанфар, ни приема, ни балов, ни празднеств. Всего момент во времени, после чего они станут мужем и женой. Как и где это произойдет и кто их обвенчает, мало интересовало обоих. Услышав вопрос чиновника, Антуан нерешительно пожал плечами. Молодые люди вышли из мэрии, и Антуан, обняв невесту, нежно поцеловал ее. Беата удивленно покачала головой.
— Подумать только, через две недели мы поженимся, — прошептала она. Не о такой свадьбе она мечтала в детстве, но во всем остальном это было воплощением ее мечты. Они встретились десять месяцев назад, полюбили друг друга с первого взгляда, и теперь Беата хотела только одного: провести с ним всю свою жизнь. Они еще не знали, где будут жить после войны, на какие средства и примут ли их родные. Все это, конечно, волновало Беату, но сейчас ей был нужен только Антуан.
— Кто будет нас венчать? Все зависит от твоего желания, — мягко заметил Антуан. Клерк задал резонный вопрос. А вдруг Беата попросит, чтобы обряд провел раввин? От этой мысли Антуану почему-то стало не по себе, хотя он и не признался бы в этом. Впрочем, они могут зарегистрироваться в мэрии, но Антуан неожиданно осознал, что предпочел бы еще и обвенчаться у священника.
— Я как-то не думала об этом. Мы не можем обратиться к раввину. Тебе пришлось бы перейти в иудейство, а для этого нужно выучить уйму всего. Это займет много лет, — рассудила Беата. А ведь им и две недели казались вечностью. Никто из них не собирался ждать годы, особенно сейчас, когда Беата здесь и они живут у Цуберов. И без того Антуан лежал без сна почти всю предыдущую ночь, зная, что она сейчас в постели, которую им придется делить после свадьбы. После всего, что им пришлось вынести, Антуан умирал от желания поскорее сделать ее своей.
— А если нас поженит священник? — напрямую спросил он, и, хотя не собирался принуждать Беату, она сразу почувствовала, что сам он мечтает именно об этом.
— Н-не знаю. Я никогда об этом не думала. Но просто зарегистрироваться в мэрии… очень уж тоскливо. Уверена, что нет никакой разницы, кто нас обвенчает: раввин или священник. Я всегда считала, что о нас печется единый Господь. По-моему, совсем не так важно, принадлежит он церкви или синагоге.
Для Антуана подобные идеи оказались совершенно непривычными. В отличие от членов своей семьи Беата была крайне либеральна.
На обратном пути они обсудили возможность ее обращения в католицизм. У Беаты были на удивление широкие взгляды, и она убедила Антуана, что именно так и поступит. Ей не хотелось отказываться от своей веры, но она слишком любила Антуана и понимала, что в случае ее обращения в католицизм они скорее смогут пожениться.
Обрадованный Антуан остановил грузовик у маленькой церкви, к которой прилепился домик священника, вышел из машины, поднялся по древним каменным ступеням и позвонил в колокольчик. Судя по табличке, церковь была построена в десятом веке, и камни выглядели истертыми и выветренными. На пороге показался приветливо улыбавшийся священник. Антуан обменялся с ним несколькими словами и махнул рукой Беате. Та вышла из машины и настороженно приблизилась к ним. Она никогда в жизни не разговаривала со священниками, даже видела их крайне редко, разве что случайно на улице, но этот показался ей добрым.
— Ваш жених говорит, что вы хотите обвенчаться, — начал священник, приветливо глядя на девушку. Та с наслаждением вдыхала горный воздух, любуясь раскинувшимся за церковью лугом с желтыми одуванчиками, рядом с которым располагалось маленькое кладбище с полуразрушенными памятниками. Рядом с церковью находились крохотная часовня и колодец, датированные четвертым веком.
