Любимый человек - Юлия Устинова
Они действительно старались.
Неподалеку от выхода, где у нас располагается проверочный комплекс, на столах накрыты одноразовые скатерти и расставлены бутылки с напитками, а также разная закуска — пицца, сеты роллов и все тому подобное.
— Дим, а тебя прям завтра уже не будет? — спрашивает Инга — наш кассир.
Я качаю головой.
— Нет. Последний день сегодня отрабатываю.
— Хоть скажите, что за человек — новый директор? — спрашивает другая девушка-продавец. — Мы тут все переживаем. Новая метла метет по-новому. К чему готовиться?
— Да, не волнуйтесь. Мы пообщались. Нормальный он мужик, раньше в мебельном салоне работал, — мне хочется всех успокоить.
Катя смеется.
— Похоже на ротацию, да, Дим? — подкалывает меня.
— И не говори, — заговорщицки подмигиваю ей.
Катя просто в курсе, что теперь я буду руководить сетью мебельных салонов.
— Как же жалко, что вы уходите… — вздыхает одна из дам.
— Да, такое дело надо отметить, — сообщает Андрюха Андреев — наш сисадмин и Катин муж.
Кто-то из девушек хихикает, я улыбаюсь в ответ. Атмосфера в салоне сейчас какая-то бесцеремонная, в хорошем смысле, и даже ностальгически-трогательная.
— Вот. Небольшой символичный подарок от всего коллектива, — Катя вручает мне небольшую стильную коробку. — Не чисто символический, заметь, а символичный. — Заинтригованный, я снимаю крышку и вижу черную блатную ручку. — На новом месте будете приказы подписывать, — шутит кто-то. — Не “Паркер”, конечно, но тоже бренд, — добавляет Катя.
Я окидываю взглядом своих уже бывших сотрудников. Здесь не все. В основном те, кто работает не первый год, есть и совсем динозавры, с которыми я начинал еще в должности администратора.
— Ну спасибо, ребят. Мне очень приятно. Даже не знаю, что сказать, — я смущен и удивлен одновременно. При этом возникает такое ощущение, что они меня на пенсию провожают, но, черт возьми, даже это приятно. — Мне было здорово с вами работать, надеюсь, и вам со мной. Удачи всем нам? — я пытаюсь произнести что-то вроде тоста.
Следующий час мы выпиваем — кто сок, кто шампанское, ведь многие из нас за рулем.
А я думаю о том, удастся ли мне найти столь теплый прием в новом коллективе. Конечно я не первый год руковожу магазином розничной торговли и знаю все подводные камни своей работы, но люди — это самое главное и в жизни, и в любом деле.
Только, как однажды сказала моя бывшая жена: “Поздно пить “Боржоми”, Дима”. Один генеральный уже подписал мое заявление по собственному, а другой готов принять на работу.
Правда прежде, чем вступить в должность на новом месте, я решил устроить себе небольшой отпуск. Завтра приезжают пацаны, да и с дочерью хочется побольше времени провести, а то она у нас нарасхват.
Не считая этих новогодних праздников, последние четыре года я даже толком в отпуск не ходил — не было смысла. Это раньше мы с семьей, еще до рождения сыновей, баловали себя полноценным летним отдыхом, летали на Пхукет, на пароходе круизном плавали. А теперь… мне нахрен не сдался тот Тай. Что там делать одному? Лежать на пляже? Делать селфи с гигантским Буддой? Шлюх снимать?
До переезда Лены с детьми в Москву я часто забирал детей на целый день или гулял с ними в парке вечерами, возил Маню в школу и на гимнастику, пацанов развлекал, пока Лена восстанавливала свою спину. Я радовался любой возможности провести время с семьей, которой я лишился по собственной вине…
Решение отпустить их в Москву не было простым. Я представить не мог, как остануть один, без детей, без Лены. Но не стал вставлять ей палки в колеса.
Мать, конечно, мне весь мозг вынесла, требовала запретить Лене увозить детей. Оно и понятно, мои родители обожают своих внуков, а тут такая новость.
Только я видел, как важно это для Лены. Все было написано у нее на лице, читалось в глазах, звучало в ее осторожных словах. Лена тоже понимала, насколько болезненной будет для меня разлука с детьми, и она не ставила меня перед фактом. Скорее, даже совета спрашивала. А что мне оставалось? Я посмотрел ей в глаза, в которых впервые за много месяцев появился азарт и какой-то нереальный блеск, и сказал: “Давай, конечно, у тебя все получится”.
Первый месяц, пока Лена устраивалась на новом месте, дети жили со мной, а потом мне пришлось их отпустить.
Наш дом мы продали. Почти все деньги я отдал Лене, а для себя арендовал однокомнатную студию в новостройке. Если честно, даже делать в ней ничего не хотелось. Я не считал это место своим домом. Ведь дом, как оказалось, это вовсе и не место…
Конечно мы каждый день общаемся с детьми по телефону… А с Леной все реже. Последний раз я видел ее на новогодних праздниках, когда летал к детям. Я тогда снял квартиру, и все три дня провел с дочерью и сыновьями. Мы гуляли по новогодней Москве, объедались всякой запрещенкой. Лену я тогда видел мельком. Мы перекинулись парой слов, а потом я сел на самолёт и весь полет перебирал в памяти те несколько минут, когда мы разговаривали, с такой скрупулезностью, словно нищий, который пересчитывает на ладони последние копейки…
Жить вдали от детей очень трудно, но знать и понимать, что любимая женщина больше мне не принадлежит, что я ей никто, что она абсолютно во мне не нуждается — настоящая пытка.
Когда мы общаемся, я стараюсь сохранять эмоциональную дистанцию, не смотреть на Лену так, как мне хочется, не говорить с ней о том, что может ей напомнить о нашем совместном прошлом.
Но с тех пор, как дочь сказала, что у моей бывшей жены появился новый друг, я места себе не нахожу.
Не верю я в дружбу между мужиком и очень красивой сексуальной женщиной.
Конечно я думал, что после нашего развода рано или поздно у Лены начнутся новые отношения. Покажите мне придурка, который не захотел бы обладать ею. И я даже пытался смириться с этой неизбежностью, но ровно до тех пор, пока мои опасения не стали реальностью.
Ее нового мужика зовут Вадимом, и он носит костюмы. Это слова Мани.
Она мне ещё зимой сказала…
Тогда я не стал выяснять подробностей, не мое это дело, но на днях дочь опять упомянула его имя, когда показывала на телефоне фотки с детского квеста в Коломенском.
После десятка селфи на фоне царских теремов замелькали фотографии с какой-то
