Опасная для босса - Элен Ош
Всю дорогу назад, к дому Валеха, меня колотил мелкий мандраж. Последствия душещипательного вечера. А как выразился Валех: словила отходняк.
Не совсем понятное для меня выражение, как и многие слова, которые услышала за вечер.
Среди своей банды Кайсаров тоже позволял себе отпускать жаргонные словечки. Но я приятно удивлена, что со мной он говорит на чистейшем русском языке. И даже без акцента. Не строит из себя крутого перца, хоть таковым и является.
А может, это его стратегия? Создал образ обаятельного парня, чтобы вскружить голову девчонке и уложить в постель.
Но тогда эта теория разнится со спором, в котором участвовал Валех: провести со мной неделю, не вступая в интимные отношения. Когда успел поспорить на меня? И, главное, зачем? Чтобы сорвать бутон и выбросить?
Выключаю вентили и выхожу из кабинки. Махровое полотенце висит на вешалке. И больше ничего. Ни халата банного, ни чистой одежды.
Я на автопилоте отправилась в душевую, не подумав о сменной одежде. Откуда она у меня в доме Кайсарова?
— Черт! Приехали.
Волосы просушиваю полотенцем и оставляю влажными прядями свисать по спине. Оборачиваю полотенце вокруг тела, фиксируя на груди.
Вдох-выдох. Вроде держится и не падает. Светкино платье аккуратно сворачиваю. Потом постираю и отдам. Туда же белье засовываю. Не одевать же его, грязное.
Подхватываю одежду и выхожу из ванной комнаты. Все та же, на первом этаже. Длинный коридор. Помню, что гостиная напротив входа.
А мне то куда, собственно, идти? Не разгуливать же в одном полотенце по дому Кайсарова, где в любой момент один из джигитов может появиться.
Довольно острая ситуация. Я бы сказала, пикантная. Вот только этого мне не хватает для полноты ощущений.
Мандраж возвращается, когда я мелкими шажочками по коридору продвигаюсь. Глаза снова красный глазок видеокамеры улавливают.
Милую сцену, наверное, охрана наблюдает в монитор: деваха полуголая разгуливает по дому. Наверное, сидят и пари устраивают: упадет у нее полотенце или нет.
На всякий случай, поправляю его на груди. Неслышно ступая, продвигаюсь дальше. А саму передергивает то ли от страха, то ли от прохлады. По оголенным плечам капли воды стекают с волос.
А в доме тишина такая, словно вымерли все. Во дворе-то джигиты ходили, я видела. Но вот дом, буквально, в полумраке утопает. Прямо живописный кадр из фильма ужасов.
Судорожно дыхание перевожу и в гостиную заглядываю. На столе обеденном свечи горят. Бутылка вина и бокалы.
Глазами комнату осматриваю. Но она просторная. Часть гостиной во мраке теряется.
Облизываю пересохшие губы и тихо зову. Собственного дребезжащего голоса пугаюсь.
— Валех…
— Я здесь, — раздается за спиной.
Вздрагиваю. На месте подскакиваю от испуга. За сердце хватаюсь. Ладошкой грудь под полотенцем прикрывая. На Валеха смотрю.
А он на меня. Чудится что ли, что глаза его сверкнули или это отблеск от свечей.
Медленно взгляд на грудь опускает. Облизывается.
Я на шаг отступаю. Головой качаю. Тихо про себя шепчу: нет, не надо, пожалуйста…
Но Валех стремительно вперед шагает.
Я руку вскидываю, прикрываясь. Он перехватывает. На себя дергает.
Охаю от неожиданности. Куль с одеждой из рук выпускаю. Ладонь интуитивно перед собой выставляю. В грудь Вала упираюсь.
А он второй рукой за талию хватает. Придерживает, чтобы не упала. Носом в волосы мокрые зарывается. К шее спускается. Целует ее. Влажную дорожку до ложбинки между грудей проводит.
Я задыхаюсь от его ласки. А сознание подводит, отмечая, насколько приятно. Но нет. Не так, кричал бы здравый смысл, если бы говорить умел.
— Валех, нет… Пожалуйста! Не надо…, — молю его, назад отклоняясь.
А полотенце не выдерживает натяжения. Распахивается на груди.
А до слуха рычание доносится. Ну все, блин! Попала я…
И посмотреть страшно на реакцию его. Глаза зажмуриваю.
Вал руку отпускает и нежно на грудь кладет. Мягко так сжимает. Двумя пальцами сосочек прокручивая.
— Какая ты, Матильда!
— Какая?
— За такую убить готов! Скажи, что никто не трогал? Скажи, Матильда! — рычит прямо.
А я нервно сглатываю, но нечем. Во рту от волнения пересохло. Хоть бы глоточек воды. Ну, или вина. Там, на столе стоит.
А день словно решил не заканчиваться. Новые испытания добавляет. Хотя, оплатой это называется. За поцелуй, за то, что отпустил вначале, за платье не ругал, хоть и просил выглядеть роскошно. А самое главное, за спасение от Марлена. Что ж, Матильда, расплачивайся!
А в голове слова Мара, что запал на меня Кайсаров. Насколько сильно и что дальше?
— Что ж ты молчишь, Матильда? Неужели, не чиста для меня?
— А ты проверь, — смело в глаза смотрю ему. — Только спор тогда проиграешь. Ведь так, Валех? Неделю трогать не имеешь права. С кем спорил-то? И на что, интересно?
Глава 24 Опять выбор
(Валех)
Смотрю на девчонку и не верю: реально, вызов мне кидает?
— Дерзкая, да, Матильда? Наивно полагаешь, что за спором этим спрячешься.
Отступает на шаг. Руками вовремя ловит сползающее полотенце. Но поздно. Я уже увидел.
Красивая девичья грудь. Как два наливных яблочка. Сосочки топорщатся, возбужденные. Тонкая талия и плавная линия бедер.
Охает. Полотенцем зону бикини прикрывает. Да, там мой взгляд скользнуть не успел.
Облизываюсь в предвкушении. Шаг навстречу. Она два назад. Так и идем, пока попкой в стол в гостиной не упирается.
— Попалась, — шепчу.
Подхожу впритык. Ладонями скольжу снизу-вверх, повторяя изгибы ее фантастически красивого тела.
Она полотенце двумя руками сжимает. Прикрыться толком не получается. Как же это заводит!
Рывком отбрасываю его в сторону. Пищит возмущенно:
— Что ты делаешь? Валех, не надо!
Руками грудь прикрывает, бедра крепко сжимает.
— Не надо что, Матильда? — к уху склоняюсь, губами по шейке пробегаю.
С ее губ вздох срывается. Ах ты, притворщица! Ведь хочешь меня. Я прав?
Проверить проще простого: ладонь вниз уже скользит. Настойчиво бедра раздвигаю и интимной зоны касаюсь. А соки тут же пальцы увлажняют.
— Что и требовалось доказать, Матильда! Тело срабатывает быстрее, чем разум. И оно хочет быть со мной!
— Неправда! Я не хочу!
— Не хочу или не готова? Морально. Тело говорит об обратном.
— Опять выбор? — возмущается.
Смеюсь, наблюдая ее растерянность. Упираюсь обеими руками в стол по обе стороны девчонки. Деться ей некуда. Как и мне, собственно. Спор? Да к херам его! Но другое останавливает.
Теперь себе удивляюсь. Другую бы взял и не раздумывал. А Матильду жалко стало.
Если для меня такие
