Разводимся! Моя на тридцать дней - Вероника Лесневская
Делаю вдох. Сегодня он пахнет собой, без примесей чужих сладких духов, без меток от розовой помады. Только мой мужчина. Ничей больше. С привкусом секса и блинчиков. Все остальное уходит на второй план. И мне начинает казаться, что мой воспаленный ревностью мозг вчера придумал весь этот бред.
- Пытать? Жестко? – смеется, разворачиваясь вполоборота. Обхватывает меня рукой за шею, прижимая к своему боку. Чмокает в лоб, склонившись ко мне, и задерживается в такой позе, укачивая меня в объятиях.
- С особым пристрастием, - выдыхаю. Буквально повисаю на его плече, тянусь за поцелуем.
- Звучит многообещающе, - ухмыляется, берет меня под бедра и усаживает на столешницу, предварительно смахнув с нее все лишнее.
- Говори, что натворил, - прищуриваюсь.
- Прости за вчерашнее, - произносит Мэт серьезно. – Я нашел шампанское в холодильнике. Это был сюрприз?
- Романтический ужин, - бурчу, двигаясь назад.
- Я должен как-то реабилитироваться. Поэтому приглашаю тебя вечером на свидание.
Опираюсь на руку и, не заметив, опрокидываю емкость с сахарной пудрой. Белая сладкая пыль рассыпается по поверхности столешницы, взметается вверх клубами, пачкает мне пижаму.
- Опять в твой ресторан? – продолжаю разговор, будто ничего не случилось. И это не я устроила пудровый мини-взрыв на кухне.
Упираюсь ладонью в грудь Мэта, оставляю след от пятерни на темном хлопке. Ойкаю, но руку не убираю. Веду ниже, рисуя кривые узоры сахаром.
- Не-ет уж, - вздыхает муж. - Для меня это место работы. Да и лишних глаз много, - окунув ладонь в горку пудры, поднимает ее к моему лицу. Мажет липким порошком. - Найдем местечко поукромнее.
Проводит пальцами по щеке к шее, очерчивает ключицы, спускается к груди, нагло сжимает. Повторяет проложенный путь губами, слизывая сахар с покрытой мурашками кожи.
- Кстати, о лишних глазах, - отклоняюсь от жалящих, голодных поцелуев. - Я не знала, что у тебя новый администратор, - ловлю затуманенный похотью взгляд, устанавливаю цепкий зрительный контакт. - А Миша где?
- Уволен, - на миг в его спокойных голубых глазах вспыхивает недобрый огонь. И тут же гаснет. - Светлана хороший специалист.
- В чем? – фыркаю обиженно.
- Ты ревнуешь? – Мэт мгновенно улавливает намек.
- Нет, просто… - теряюсь и малодушно позволяю ему опять поцеловать себя. - Она так общалась с Ниной Евгеньевной, будто они родные и знают друг друга давно.
- Всего лишь пыталась выслужиться перед матерью шефа, - качает головой, смотрит на меня снисходительно, как на глупышку, и щелкает по носу, оставляя на кончике белый след. - Я сделаю Свете еще один выговор, раз тебе показалось, что она вела себя панибратски.
- Со мной она была гораздо холоднее и сдержаннее, хотя я вроде бы тоже не чужой человек боссу, - выгибаю бровь и вздергиваю подбородок. – Или как?
- Так у тебя на лбу написано «Не влезай. Убьет!» - смеется Мэт, прижимаясь ко мне вплотную.
Обвиваю ножками его талию, обнимаю крепче. Становлюсь слабой и безвольной рядом с ним. В моменты близости я готова простить ему все. Даже если он сейчас скажет, что убил кого-то, я лишь пожму плечами. Поцелую его, а потом помогу спрятать труп.
- Ты же влез, - шепчу ему в губы.
- И готов повторять это снова и снова, - произносит тихо, лаская мой рот горячим дыханием.
- Бессмертный? – поглаживаю его грубые щеки, царапаю ноготками слабую щетину.
- Влюбленный, - рокочет и целует меня. Сначала аккуратно и нежно, потом жестче и напористее, а в итоге страстно вбивается в мой рот. Душит поцелуями, вышибает воздух из груди и вытесняет все мысли из головы.
Окружающий мир стирается.
Нет ничего важнее нас двоих. На кухонном столе. В нашем уютном доме.
***
Вечером я жду свидания с мужем, как школьница, взволнованная, смущенная, но при этом… по-взрослому неудовлетворенная. Утром у нас опять ничего не было. Мэт довел меня ласками до пика – и, бросив разгоряченную на кухне, засобирался в ресторан, сославшись на занятость и проблемы.
Признаться, я не знаю, что думать и чем оправдать такое поведение. Не уверена, что готова раскрыть истинные его причины. Наши отношения летят под откос. Мэт делает вид, что все еще любит, но его тело вопит об обратном, а я предпочитаю зажмуриться и притвориться слепой, лишь бы продлить иллюзию семьи.
Подвожу глаза тенями, чуть трогаю тушью длинные, загнутые ресницы, щедро наношу на губы яркую помаду.
Сегодня я намерена оставлять на нем следы. Метить и клеймить.
Улыбаюсь своему отражению как можно теплее и увереннее, хотя в груди после завтрака поселилась морозная зима. Лед трескается, когда слышу щелчок замка и шум распахнувшейся двери.
Спешу в коридор, на ходу одергивая короткое, облегающее платье. Поправляю декольте, порхаю пальчиками по верху груди, сжимаю золотую ладанку над ложбинкой.
- Уф-ф, - нервничаю как девственница в предвкушении первого раза. Впрочем, мы с Мэтом так давно не были близки, что я недалека от истины. Несколько ночей по графику в благоприятные для зачатия дни – и провал. В последние дни мы будто соседи, снимающие одну комнату. Сожители, вынужденные терпеть друг друга.
- Ксюш, готова? – бархатистый баритон любимого мгновенно развеивает все мои опасения.
- Вроде бы, - игриво отзываюсь и плавно, грациозно крадусь к мужу. – Что скажешь?
Хитро ухмыляюсь и, покрутившись, красуюсь перед ним. Повернувшись полубоком, специально поглаживаю себя по талии и спускаюсь к бедрам. Мэт завороженно следит за каждым моим движением, облизывает фигуру взглядом, а в уставших глазах вспыхивает огонь.
- Красивая, - шумно сглатывает, невзначай ослабив ворот сияющей, белоснежной рубашки.
- Ты, кстати, тоже ничего, - внимательно сканирую мужа: пиджак с иголочки, выглаженные брюки. И это после бешеного трудового дня? Упираю руки в бока и шутливо предъявляю: – Утром ты от меня уходил в джинсах. Признавайся, где был весь день и от какой хозяюшки при полном параде вышел?
Закашливается, недоуменно смотрит на меня, хмурится. Если бы не знала Мэта, то решила бы, что он скрывает от меня что-то важное и… нехорошее.
- Просто повезло, что сегодня как раз костюм из химчистки доставили. Переоделся в кабинете, - серьезно докладывает, а потом протягивает мне ладонь. – Зато не будем терять время. Можем сразу ехать.
Рассматриваю вблизи его осунувшееся, сероватое лицо,
