Мой сексуальный препод (СИ) - Меллиса Мертон
— Что ты задумал? — я насторожилась.
— Домой поедем. Ко мне, — говорил он, не глядя на меня. — А ты с утра уедешь. Не маньяк, убивать не планирую. Можешь не трястись
Поняла ли я?! У меня было такое ощущение, что я схожу с ума.
— Мне просто холодно, дурак! — отмахивалась я, хоть на мне и была его куртка.
— Так что, долго сопротивляться будешь? — усмехнулся Рома. — Или ты все еще сомневаешься во мне?
— Где там твоя тачка, говоришь?
И я двинулась вслед за ним, в сторону дороги, даже не зная, сколько до нее. Просто шла, потому что знала, что он меня не тронет. Он был так близко, что у меня голова кружилась от запаха его одеколона и от того, как он прижимал меня к себе. Но я знала, что не должна бояться.
Шли недолго, и уже чуть спустя показался черный Мерседес, красивый до жути.
— Твоя? — едва сообразила я.
— Нет, чужую тебе показываю, — хмыкнул Дмитриевский. — Долго стоять будешь?
— Вот ты придурок, конечно.
— А ты истеричка, от которой у меня мозги плавятся. Еще продолжишь стоять посреди дороги, или мы можем наконец двигать?
Глава 15. Милена
Рома посмотрел на меня как-то по-особенному. Так, что внутри все взбудоражилось. В душе грохотало странное чувство.
И страх. Вдруг он окажется не тем? Вдруг, как только он нажмет на газ, я окажусь в смертельной опасности? Или Рома вообще какой-нибудь злостным преступником. А ведь будет уже поздно. И никто меня не спасет, как гласят в гребаных диснеевских сказках. Меня просто не станет, а, может, и чего похуже.
Но машина Дмитриевского выглядела отпадно. Я никогда в них не разбиралась, но даже на глаз простой студентки мерседес Ромы был крышесносным. Кожаный салон, навороченная сигнализация, тонировка, и еще что-то там, я не запомнила. Играла приглушенная музыка, пыталась расслабиться и я.
— Все в норме? — тихо, но стойко произнес Рома, не глядя на меня, чтобы не сбиваться с ритма ночной дороги.
— Конечно, — храбрилась я, а сердце было готово выпрыгнуть. — Все круто.
— Уверена? — удивленно спросил Рома. — Мне так не показалось.
В машине было тепло, уютно, но все равно не хватало воздуха. Хотелось распахнуть окно, вдохнуть свежего воздуха, но я продолжала молчать и лишь иногда делала глубокие вдохи.
— Роман Матвеевич, вы не понимаете с первого раза? — улыбнулась я.
— Все понял. Больше не повторится, — усмехнулся тот и со всей дури вжал педаль газа в пол, да так, что меня саму вжало в кресло мертвой хваткой.
Скорость на спидометре неумолимо росла, а я, кажется, успела поседеть. Лицо Ромы освещал свет фонарей и подсветки внутри машины голубым оттенком.
— Ты готова убеждать меня, что скорость сто пятьдесят километров в час для тебя оптимальна? — кричал мужчина, ведь иначе я бы попросту его не услышала.
Я не знала, что ответить. Нет, я не боялась, что мы разобьемся, но и не понимала, как можно настолько резко ускоряться. И, наверное, самое главное — как можно было не заметить, что дорога была не совсем идеальной.
— Я кайфую, Ром! — ответила я, трогая икры его ног. Тревога и вправду начала отпускать, а скорость, точно сильный наркотик, ударила в голову приливом удовольствия. — Не парься, просто едь!
Он еще сильнее вдавил педаль в пол. Мы неслись вперед, разгоняясь до бешеной скорости. Я не ощущала себя, не чувствовала машину, не слышала ни одного звука вокруг. Только яркий свет впереди и сумасшедший стук сердца.
Это было похоже на безумие. Рома был как дикий зверь. В любой момент он мог остановиться, и я бы точно не смогла удержать руль. Наоборот, я бы сама его отпустила. Но он продолжал гнать по трассе, выжимая из машины все, на что она была способна.
— Хочешь, чтоб я тебя трахнул? — неожиданно спросил Рома. Я с трудом повернула голову. Его рот был приоткрыт в жадном предвкушении, глаза горели безумным желанием. Он явно не шутил, и мне стало не по себе.
— Мы разобьемся, — я растерялась.
— Вероятность есть всегда, — хмыкнул Дмитриевский, обернувшись на меня.
— Узнаю эти чертики в глазах, — расплылась в улыбке, чувствуя жар внизу. — У меня есть идея покруче.
Я отстегнула ремень безопасности и плавно, точно кошка, приблизилась к Роме. Он старался не отвлекаться от дороги, но выходило тяжко. Он так же сгорал от желания, как и я. Я пересекла перегородку и уселась ему на колени, прямо перед рулем и его руками.
— Что ты задумала?
— Не дергайся, просто рули и получай удовольствие.
Я прижалась к нему всем телом, а потом запустила руки ему в волосы и стала целовать. Мы были на пределе. Но он не останавливался. Мои руки гуляли по моему телу, не давая мне расслабиться. Глаза его светились похотью, и я не могла отвести взгляда.
— Если вы вылетим на обочину, это будет твоя вина, — сглотнул Рома, а я почувствовала, как в его брюках нарастало напряжение.
— Ты думаешь, мне правда не плевать?
— Сумасшедшая.
Мы ехали по безлюдной дороге. Холодный ветер из окна дул в лицо, забирался под одежду. Прохладный воздух приятно щекотал, а я прижималась все сильнее. Мне хотелось, чтобы Рома как можно дольше не отпускал меня, хотелось чувствовать его прикосновения, его губы, ласкать его тело.
Тем временем стрелка спидометра достигла двухсот километров в час.
Он не сопротивлялся. Его руки, словно в замедленной съемке, гладили мою спину. Сзади нас ехали машины, я чувствовала это по звуку. Впереди была темнота, и в ней сверкали яркие звезды. А мы, как два идиота, сидели в машине и ласкали друг друга. От этого мне становилось еще жарче.
Поцеловала его в шею, потом в ухо, а потом он сам не понял, что произошло. Его руки проникли под мою блузку, скользнули по животу, остановились на трусиках.
Мои губы были на его шее. Я медленно двигалась по его коже, пока не добралась до уха, и впилась в него. Рома задрожал, но скорость не сбавил. Его руки вцепились в руль, а я все не унималась. Я кусала его, терзала, лизала. С моих губ срывались стоны, а он лишь сильнее надавливал на газ.
— Что ты творишь со мной, отличница? — едва выдыхал Дмитриевский. — Еще чуть-чуть, и я потеряю управление.
— Мне интересно, насколько ты далеко зайдешь, — парировала я.
Я обхватила его лицо ладонями и поцеловала в губы. Его губы были такие теплые и нежные. В тот момент я поняла, что все это время только думала о нем.
