Босс (ЛП) - Хауэлл Слоан
Машина останавливается, и пальцы Итана выскальзывают из меня. Он откидывается назад и отпускает мою шею. Я начинаю приходить в себя, когда он подносит блестящие пальцы к языку, пробуя меня на вкус, а его глаза по-прежнему устремлены на меня. Я ерзаю на сиденье, моя киска снова накалена до предела. Задыхаясь, я могу вымолвить несколько слов.
— Как ты делаешь это со мной?
Прежде, чем он успевает заговорить, я набрасываюсь на него, обхватывая за талию. Его член твердый, и я трусь об него клитором, нуждаясь в очередном оргазме как можно скорее. Я никогда раньше не кончала от мужских прикосновений. Мой бывший парень не раз бился в конвульсиях на мне, а потом переворачивался, оставляя меня на произвол судьбы. Итан нацелен на то, чтобы уничтожить меня для всех остальных, используя только свои пальцы. Я целую его долго и крепко, его руки сжимают мои бедра и прижимают к члену.
Мой телефон звонит в сумочке на полу машины. Я стону и прикусываю его губу.
— Черт. Я должна ответить.
— Чушь. — Он крепче прижимает меня к себе и пытается завладеть моим ртом.
Я отстраняюсь.
— Прости. Я должна. — Роюсь в сумке, пока Итан глазами прожигает мою кожу, куда бы он ни смотрел. Вытаскиваю телефон из беспорядочной кучи случайного хлама, который там скопился. Это Келси. Провожу пальцем по экрану, чтобы ответить.
— Я немного занята. — Наступает тишина, но я слышу, как она дышит в трубку.
— Келси? Что случилось?
— Это твой папа. Он в больнице.
Глава 12
Итан Мейсон
— Немедленно доставьте нас в Сент-Томас Дженерал! — рычу я.
Обхватив Дженни одной рукой, крепко сжимаю ее. Другой рукой глажу ее по волосам, пока она плачет у меня на плече.
— С ним все в порядке? — она рыдает, и это как удар в пах. Что я делаю? Дженни не может говорить. Все ее тело дрожит под моими прикосновениями. — Мы будем там через минуту. Не волнуйся. Я уверен, что с ним все в порядке.
И это то, что я всегда делаю. Причиняю людям боль. Обычно мне все равно, но в этот раз я хочу умереть. Притягиваю ее ближе к себе, пытаясь впитать каждую частичку боли, которую она чувствует. Мне это не удается.
Тим, мой водитель, проскакивает на красный свет, смотря в обе стороны. Это недостаточно быстро для меня, и я бью ногой по сиденью перед нами.
— Отвезите нас туда! Сейчас же! — Дженни рукой обхватывает лацкан моего пиджака и поднимает на меня глаза. На ее лице написано страдание, тушь растекается по лицу тонкими, неровными черными линиями. Смотрю ей в глаза и вижу, что ее мысли проносятся с бешеной скоростью. Она хмурит брови и отталкивает меня.
— Пошел ты! — от этого крика у меня стынет кровь.
Я знаю, что ей больно. И в курсе, что она расстроена из-за ситуации и находится не там из-за меня, но я никак не мог знать, что это произойдет. Ради всего святого, я — мудак, но даже я не способен на такое. Пять минут назад она кончала на моих пальцах и стонала мое имя мне в рот, а теперь ненавидит меня?
— Я не знал…
— К черту тебя. — Ее слова врезаются в мою плоть.
Гнев захлестывает со всех сторон. Я пытаюсь запихнуть его обратно в себя, но он на грани извержения.
— Не говори так. Я не знал, ясно? Просто не говори этого. — Мой голос строгий, гораздо более строгий, чем предполагалось.
— Я была бы там. — Она снова толкает меня. — Он в критическом состоянии! У него рак! Он вот-вот, блядь, умрет, а ты обманом заставил меня оставить его!
Я вжимаюсь в сиденье. Знаю, что ее отец очень болен, но не в курсе, что он находится на смертном одре. Мои руки поднимаются в знак капитуляции.
— Я не знал…
— Ты ни черта не знаешь! Да пошел ты! Выпусти меня из машины! — она дергает за ручку двери как сумасшедшая, пока, наконец, не срывается в очередной приступ рыданий, зажимая рот рукой.
Слезы текут по ее лицу, и я тянусь, чтобы обнять ее. Она отталкивает меня свободной рукой.
— Не трогай меня сейчас! — Дженни не перестает кричать. Я сижу три самые долгие минуты в своей жизни, наблюдая, как женщина, которую я хочу утешить, страдает в одиночестве на сиденье рядом со мной. Чистая агония. Вот что это. Мои пальцы впиваются в сиденье, я смотрю на потолок машины, а потом снова на нее.
— Мне очень жаль.
Она закрывает лицо ладонями и снова начинает рыдать, это все глубже вонзается в мое сердце. Машина останавливается перед отделением неотложной помощи. Блокировка дверей отключается, и Дженни распахивает свою.
— Я иду с тобой. — Тянусь к ручке своей двери.
Она поворачивает голову.
— Нет! Не подходи ко мне. Уезжай!
И тут я теряю весь контроль над собой.
— Я не оставлю тебя в таком состоянии! Ты злишься, и это нормально, но не надо вымещать это на мне!
— Не смей приближаться к этой чертовой больнице, или я вызову полицию, Итан! Засунь свою работу себе в задницу и потеряй мой номер телефона. Понял?
Она захлопывает дверь, я пересаживаюсь на сиденье и опускаю стекло, когда она поворачивается, чтобы взбежать вверх по ступенькам к больнице.
Несколько человек смотрят на нее, прикрыв рты, когда она проносится мимо них.
— Уезжай! — Дженни не оборачивается, чтобы посмотреть на меня, когда кричит это.
***
— Черт!
Я бью по боксерской груше, которая висит под потолком моей тренировочной комнаты. Невозможно перестать колотить ее изо всех сил. Я продолжаю бить, пока у меня ничего не остается, и падаю на пол на колени, пот струится по лицу.
Подползаю к скамье, где лежит мой телефон, и смотрю на экран. Ничего. Ни смс, ни пропущенного звонка, чтобы сообщить, как там ее отец. Ни черта.
Поднявшись на ноги, вытираю лицо полотенцем. Она успокоится и поймет, что я не стал бы так с ней поступать. Я говорю себе это снова и снова, но не верю. Дженни смотрела на меня, кричала на меня. Она ненавидит меня.
Прохожу в гостиную и опускаюсь на диван. Каждый раз, когда загорается мой телефон, я бросаюсь к нему и сжимаю в ладонях. Это все рабочие дела — электронная почта, сообщения о встречах. От Дженни — ничего. Что же мне делать?
Легкий стук заставляет меня вздрогнуть, и дверь открывается. Мэтт входит в гостиную, бесцельно оглядываясь по сторонам, пока не замечает меня на диване.
— Что происходит, брат? Ты никогда не писал мне так поздно. Это сообщение было чертовски загадочным.
Я дергаю себя за волосы. Так я делаю, когда расстроен. Мэтт знает это. Он вообще знает обо мне практически все.
Он опускается на диван. На нем тренировочные шорты и обрезанная футболка, руки покрыты тонким слоем пота, словно он только что закончил тренировку в спортзале.
— Я солгал ей. Я солгал тебе. — Сажусь я.
— Что ты имеешь в виду?
— Никакого свидания не было. Я сказал ей, что это была встреча с клиентом. — Мэтт сначала хихикает, но останавливается, когда я бросаю на него пристальный взгляд.
— Полагаю, это не слишком хорошо прошло? — его тон полушутливый, полусерьезный.
Я слегка усмехаюсь. Именно поэтому и написал ему сообщение. Я знал, что он придет и разрядит обстановку.
— Она сбежала из ресторана. — Он снова смеется.
— Правда? Она сбежала? — Я киваю.
— Да так быстро. Как бум — и все.
— И что ты сделал?
— Преследовал ее. Мне пришлось. Она выглядела невероятно великолепно. Я не раздумывал дважды.
— И?
— Поцеловал ее. Поцеловал крепко. Лучший поцелуй в моей гребаной жизни. В машине было жарко и огнеопасно.
Мэтт оглядывает пустой дом.
— Я не понимаю, почему ты сидишь здесь несчастный. Где она?
Я хватаюсь за лицо и снова делаю маневр с вытягиванием волос.
— Что ты сделал? — его глаза расширены, он выделяет слоги.
— Ее отец в больнице. Он болен. Очень болен. Умирает.
— Черт. Мне жаль. Я не знал.
— Я тоже не знал, чувак. То есть, я знал, что у него есть проблемы со здоровьем. Но он, типа, неизлечимо болен и находится в хосписе или что-то в этом роде. Я попросил Тима отвезти ее в больницу. Она на меня накричала. Сказала, чтобы я отвалил. Что не хочет меня больше видеть.
