Капо (ЛП) - Стоун Пайпер
Однако, я испытывал глубокую злость на себя за то, что не узнал её в тот момент, когда впервые увидел. Я мог позволить себе роскошь оправдываться тем, что она была накрашена и в блестящем одеянии, или тем, что я видел её в последний раз почти десять лет назад. И то, и другое верно, но я провёл рядом с ней достаточно времени, чтобы узнать её интонации, её смех.
Может быть, я неосознанно отбросил все рассуждения в сторону, чтобы хоть раз вкусить запретное.
— Как у тебя дела? — спросила Делани, и в её широко раскрытых глазах отразилось явное удивление от того, что нас насильно свели вместе. Она нервно провела языком по нижней губе, бросив взгляд на отца. Это означало, что она определённо не делилась с ним новостями, что столкнулась со мной немного раньше.
Блядь. Как я вообще вляпался в эту чертову историю?
— Насыщенно. Как я понял, ты теперь модель. — Я изо всех сил старался, чтобы мой тон оставался бесстрастным. Это было практически невозможно.
Она кивнула.
— И очень успешная. Возможно, ты видел меня на одной или двух обложках журналов. Полгода назад я была в «Вог».
Ухмыляясь, я взглянул на Брэндона, который наблюдал за происходящим, скрестив руки на груди и слегка нахмурившись. Я знал, чего ему стоило попросить меня защитить его единственную дочь. У нас было несколько неприятных разговоров о причинах, по которым наша дружба на пару лет прервалась. Он не одобрял мой рискованный образ жизни. Или тот факт, что я убил или мог убить несколько человек.
Это была лишь одна из причин. Если бы он когда-нибудь узнал, что я трахнул его дочь, он попытался бы убить меня голыми руками. Это вынудило бы меня сделать то, чего я не хотел.
Он вырос в мире, который моя семья ласково называла «обыкновенным миром», где соблюдались правила, а таких, как я, считали подонками. Только за эти годы он перенял несколько моих методов обращения с деловыми партнёрами, что сделало его чрезвычайно богатым и влиятельным человеком. Для этого ему пришлось переступить не одну моральную грань, которую он отказывался принять или даже признать.
Но и Брэндон, и я знали правду.
Если между любовью и ненавистью существует тонкая грань, то между добром и злом она гораздо тоньше. Однажды переступив эту черту, было почти невозможно вернуться обратно. Это бесило его больше, чем тот факт, что я всё ещё был вовлечён в самые неприглядные стороны бизнеса моей семьи. Я был тем, кто убирал мусор во всех сферах жизни.
И всё же он жаждал перейти черту дозволенного на более постоянной основе.
— К сожалению, у меня мало времени на такие легкомысленные увлечения, Делани. Но уверен, что твой успех принёс тебе огромное счастье.
На её лице удивление сменилось выражением глубокого отвращения, чего я и добивался. Ей нужно было возненавидеть меня, иначе это извращённое соглашение не сработало бы. А услуга есть услуга, и я отказывался её игнорировать. Я был в долгу перед этим человеком.
— Вижу, ты всё такой же напыщенный засранец. Интересно, скольких людей ты убил за последнее время. Десять. Пятнадцать? О, верно, да кто их считает?
Она, очевидно, подслушала мой разговор и сделала собственные выводы.
— Я делаю то, что необходимо в моей работе.
— Например, убиваешь людей. Ты не сильно отличаешься от того придурка, который пытался убить меня. Не так ли?
— Хватит! — прошипел Брэндон. — Ты не будешь так разговаривать с Франсуа. Как ты столь метко выразилась, он должен считаться твоим дядей. Запомни это. И как члена нашей семьи, ты будешь уважать его.
Я не был уверен, воспользовался ли он моментом, чтобы напомнить мне о моём месте в его доме, или он сделал это исключительно ради своей дочери, но румянец, заливший её щеки, сказал мне о многом.
Включая тот факт, что она насладилась временем вместе.
Слишком плохо.
— Я не хочу видеть его в этом доме, отец, — возразила Делани.
— Ты пришла ко мне в поисках защиты. Поэтому ты будешь следовать моим правилам, моя дорогая дочь. Франсуа — единственный мужчина, с которым я могу быть уверен, что с тобой ничего не случится, пока меня не будет. — Он медленно повернул голову, ожидая её реакции.
Она бросила на меня ещё один полный ненависти взгляд и со стуком поставила чашку с кофе на его стол.
— Отлично. Но мне это не обязательно должно нравиться. У меня есть друзья, с которыми я планирую повидаться, пока буду здесь.
— Тогда я позабочусь, чтобы по крайней мере один из моих людей постоянно оставался с тобой.
Фыркнув, она покачала головой, и я почти смог разобрать ругательства, которые она произнесла себе под нос. Делани ненавидела, когда её подлавливали на игре, в которую она играла. На правде, которую она скрывала от меня. Порка, которую я ей задал, была совсем не похожа на ту, которую она заслужила за свою дерзость и соблазн, который она предложила.
Чёрт возьми. Мой член уже подёргивался.
— Мы обсудим все детали, — произнёс Брэндон, как бы мимоходом.
— Как долго тебя не будет, отец?
— Минимум неделю, возможно, дольше. Я полагаю, ты планируешь остаться на пару недель.
Она отвела взгляд.
— Мой агент настаивает, чтобы я вернулась на фотосессии.
Вздохнув, я понял, что это будет нелёгкая борьба.
— Мы поговорим об этом позже, после того, как я обговорю с твоим отцом некоторые дополнительные детали и требования.
В моей жизни было немного вещей, которые я считал абсолютно запретными. Я был не из тех людей, которых беспокоят правила. В этом не было необходимости. Я их нарушал. Я их использовал. Я применял их в своих интересах, когда это меня устраивало. Однако, что я ценил не меньше, чем то, что мне всегда говорят правду, так это преданность.
В моей семье.
В моих сотрудниках.
В моих солдатах.
Мне нужна услуга.
Когда звонки посреди ночи начинались подобным образом, это обычно означало ситуацию, для разрешения которой требовался мой опыт. Или труп, от которого нужно было избавиться. Эта конкретная проблема не должна отличаться от любой другой.
Конечно, я не был телохранителем, но, учитывая, что Брэндон Бакстер принял на себя пулю за меня много лет назад, я был перед ним в долгу. Однако он понятия не имел, что просьба присмотреть за его дочерью может подорвать нашу дружбу.
Если вообще не положить ей конец.
С другой стороны, я тоже не знал об этом, когда принял его просьбу о помощи.
Полдюжины лет назад он заставил меня пообещать, что я никогда не прикоснусь к ней, но, если с ним что-нибудь случится, я буду защищать её ценой своей жизни. Это было под дулом пистолета, причина была слишком личной. А теперь это.
Иисус Христос.
Это случилось после того, как он был на волосок от гибели из-за своего врага, которого я позже выследил и уничтожил. Моя реакция была не из тех, о которых он хотел услышать, но он точно знал, что произошло.
Теперь его взрослая дочь была похожа на невинного оленёнка, те же длинные рыжие волосы, которые были идеально уложены в конский хвост, свежее выражение её лица сильно отличалось от того кричащего артистизма, с которым она красовалась до прихода в мой клуб. Я внимательно изучал её глаза. Хотя в них было столько же удивления, сколько, вероятно, и в моих, в них также был огромный страх. Выродок, который чуть не лишил её жизни, лишил её того, что ещё оставалось от её невинности.
Опустив взгляд, я покачал головой. Отступить было невозможно.
Настойчивость Брэндона и то, что он рассказал о том немногом, что ему было известно про то, через что пришлось пройти Делани, вызвали воспоминания о его привязанности к дочери, о том, чего я всегда надеялся достичь однажды. Даже если это являлось несбыточной мечтой.
Он рассказал мне, что накануне вечером она появилась на пороге его дома с маленькой спортивной сумкой в руках и рассказала глупую историю о том, что ей нужно немного отдыха. Он немедленно сделал несколько телефонных звонков, выяснив, что она стала жертвой возможного преследователя, ставшего убийцей, и что девушка погибла, возможно, из-за того, что, как полагал убийца, он встретил именно её в клубе Лос-Анджелеса. Это побудило меня продолжить изучение ситуации. Я не хотел, чтобы он знал о том, что я узнал.
