Отголоски тишины - Энн Малком
— Нам не удавалось видеться так часто, как мне бы хотелось. Я скучал по своей маленькой ученице, изучающей математику, — тихо сказал он.
Я посмотрела на него.
— Да, ну, мои оценки сильно пострадали из-за твоего отсутствия, — прошептала я в ответ, покосившись на темное окно маминой спальни, почти ожидая, что она высунет голову и накричит на меня за то, что я ужасный ребенок. — Где ты был? — спросила я, убедившись, что на данный момент мы в безопасности от обнаружения.
— Неподалеку, — загадочно ответил он. — У тебя красивый голос, Веснушка. Я знал, что тебе нравится музыка, но не знал, что ты ею дышишь. Что владеешь ею.
Жар подкрался к моей шее. Многие и раньше часто хвалили мой голос. Это не было высокомерием или чем-то еще, просто фактом. Но Киллиан придал этим словам иное значение; я дорожила его комплиментом.
— Спасибо, — застенчиво прошептала я, глядя на свои шлепанцы.
Его рука коснулась моего подбородка, приподнимая его.
— Серьезно, Веснушка, с таким талантом тебе суждено добиться чего-то великого. Мир станет намного богаче, когда услышит твой прекрасный голос, — сказал он хрипло.
Я посмотрела ему в глаза, чувствуя, что вижу их ясно как днем, несмотря на тусклый лунный свет.
— Твоя группа — это Уайатт, Ной и Сэм? — спросил он.
Я кивнула вместе с его рукой, которая все еще удерживала меня за подбородок.
Он долго молчал.
— Кто-нибудь из них приставал к тебе? — спросил он жестким тоном.
Я ошарашенно моргнула, и не в силах сдержаться тихо рассмеялась.
— Боже, нет. Они мне как братья, — заверила я его, поморщившись. Я не хотела говорить ему, что считаю Ноя геем. Ной, скорее всего, даже сам еще не признался себе в этом.
Мой смешок затих от смысла его вопроса и стали в его голосе. От защитных ноток.
— Сомневаюсь, что какой-либо мальчик из плоти и крови испытывает к тебе братские чувства, — сообщил он мне.
— Думаю, ты сильно ошибаешься на этот счет, — возразила я.
Я знала, что не была пугалом или кем-то вроде этого. Но до Киллиана, у меня почти никогда не возникало таких чувств к противоположному полу. Конечно, Джордан постоянно флиртовал со мной в школе, но только потому, что считал меня новой блестящей игрушкой.
Киллиан опустил голову так, что я ощутила на лице его дыхание.
Каждая клеточка моего тела замерла, вместе с воздухом в легких. Мой беспокойный разум внезапно умолк.
— Поверь мне, будучи мальчиком из плоти и крови, я не ошибаюсь, — пробормотал он.
Мы стояли в нескольких дюймах друг от друга в течение самого долгого момента в моей жизни.
Я была уверена, что он собирается меня поцеловать. Больше всего в жизни хотела этого.
Когда он медленно отступил, я физически почувствовала его потерю.
Он провел пальцем по моим локонам.
— Возвращайся в дом, — хрипло приказал он.
Я уставилась на него.
— Не хочу.
— Дерьмо, — выругался он себе под нос. А потом резко приблизился, его тело занимало каждый дюйм пространства вокруг меня, высасывая весь кислород. Его лоб прижался к моему. — Тебе нужно войти в дом, Веснушка, — прошептал он. — Потому что я больше не могу контролировать себя. И пожалею об этом. Возненавижу себя за то, что не проявил терпения. За то, что не подождал.
Затем там, где когда-то было его теплое тело, остался лишь холодный воздух. Я наткнулась на пустоту.
— Увидимся в школе в понедельник, — пообещал он.
И, как чертов волшебник, исчез во тьме.
В ту ночь уснуть мне было не суждено.
Глава 6
НЕДЕЛЮ СПУСТЯ
— Пока, мам! Я на пробежку, — крикнула я в сторону кухни, прикрепляя iPod на нарукавный манжет.
Мама с хмурым видом прислонилась к дверному косяку и жевала печенье.
— Мне не нравится, что ты бегаешь, — пробормотала она между укусами. — Вероятность того, что ты увидишь труп, увеличивается в разы. Я не хочу, чтобы мой ребенок страдал от травмы на всю жизнь.
Я посмотрела на нее.
— Не могу дождаться, чтобы услышать логическое объяснение твоего заявления, — пробормотала я. — Каким образом моя пробежка приведет к контакту с мертвым телом?
— Эм, посмотри любой детективный сериал, куколка. Тело всегда обнаруживает бегун, — она говорила так, будто я туплю из-за того, что не заметила явной связи. — Или турист, — добавила она. — Вот почему мы не ходим в походы.
Я подняла бровь.
— Так вот почему? Значит, не потому, что у тебя объем легких как у девяностолетней бабули? — мило спросила я.
Она нахмурилась.
Я вставила наушники в уши.
— Пока, мама.
— Только помни: если заметишь, что из кустов торчат какие-то части тела, не рассматривай их. Вызови полицию, — крикнула она, когда я отвернулась.
— Я тоже тебя люблю, — ответила я, включив музыку.
Я любила бегать. Тренироваться. Мама по сей день не может объяснить, откуда у меня это или мое пристрастие к здоровой пище, вроде фруктов и овощей. Большая часть продуктов, из которых готовила мама, продавалась в упаковке, и почти все, что она ела, было искусственно ароматизировано. Я понятия не имела, как она до сих пор выглядит так потрясающе. Мне нравились физические упражнения, несмотря на то, что мама не могла этого понять. Мой творческий ум постоянно работал. Тишина возникала только тогда, когда я играла на гитаре, читала или с недавним появлением в моей жизни Киллиана.
Во время бега мой разум не замолкал, но удары, ощущение жжения в конечностях каким-то образом помогали систематизировать мои своенравные мысли.
А они были своенравными. Эта неделя выдалась потрясающей, сумасшедшей и насыщенной. В ночь нашей встречи с Киллианом на заднем дворе я так и не заснула. Вместо этого лежала на кровати в наушниках и, казалось, часами прокручивала в голове каждую секунду нашего разговора. Всю оставшуюся часть выходных в животе у меня порхали бабочки. Маме я ни о чем не рассказала по понятным причинам. Отчего чувствовала себя виноватой. Невероятно виноватой оттого, что скрывала от нее такую важную тайну. Чувства и мысли занимали такую большую часть моего разума, будто стали мной. Я скрывала часть себя от мамы.
— О чем ты так
