Эмили. Отчаянная - De Ojos Verdes
— Заехать за тобой? Вечером можем поужинать как раз там же, — наспех застегивая куртку, заканчивает разговор с Нелли. — Отлично, я позвоню.
К часу дня мужчина твердой поступью входит в здание рыбного ресторана с незатейливым названием «Куш». Сеть давно стала одной из популярных в городе, благодаря наличию действительно свежих морепродуктов отменного качества. Сколько себя помнил, родители вечно пропадали в стенах своего детища, совершенствуя и совершенствуя его. Это даже не бизнес. Любовь всей жизни. Маленькая забегаловка, открытая почти сорок лет назад, выросла в престижное заведение, в которое вложены годы непосильного труда…
— Привет, Марс, давно не виделись.
Он добродушно поприветствовал Амину — управляющую, заслугам которой не было счета. Она была гуру в этой области, и являлась экспертом-практиком с восемнадцатилетним стажем. Как признался когда-то отец, переманить к себе такую акулу чуть не стоило ему последних трусов. Зато под ее руководством они получили бешеную популярность и открыли несколько филиалов в течение первого же года. Да, зубки у Амины были острые, но как копытца у Антилопы из одноименного мультфильма, — весьма и весьма прибыльные.
— Чего интересного расскажешь? — садится за стол, жестом приглашая женщину занять кресло для посетителей.
— Главбух неизменно, но бездоказательно обогащается, шеф-повар с каждым днем повышает градус надменности на своей заплывшей роже, официанты косячат, как и раньше, но зато директор у нас — святой, — невинно хлопает ресницами, подтрунивая над ним.
— Не увольняет никого?
— А то! — фыркает пренебрежительно, — традиционность — наше все, знаешь ли. Твой батюшка старомодный советский человек. Не хочет никаких изменений среди персонала, пока не произойдет что-то катастрофическое.
Марсель усмехается, ведь она права, даже не поспоришь.
— Хотя девчонку с улицы же взял? — весело произносит Амина. — Признаться, даже я была настроена скептически. Без роду и племени, то бишь, опыта — nein*, представлений о работе — nein, но хоть внешность убойная. Таких мордастеньких сам Боженька велел брать в администраторы. Теперь работают посменно со второй девочкой, и обе счастливы.
— А ты довольна? Обучила всему?
— Обижаешь, Бавеянц! — хорохорится наигранно.
— Ну, прости, глупость сморозил, — смеется, впечатленный ее актерскими способностями.
— Даже больше скажу — малютка показала чудеса предприимчивости. У нас на прошлой неделе накладка произошла, на один и тот же столик два звонка забронировали. Приходит пожилая пара, у нас — ЧП, мест нет, — воодушевленно скрещивает запястья, демонстрируя «Х», и сверкает своими красными ноготками, которые Марселя всегда раздражали, — а у них, прикинь, рубиновая свадьба!
— Какая? Я и так не далее, как вчера, узнал о существовании деревянной…
— Умножь на восемь — вот тебе и рубиновая. Короче, по всем фронтам — засада. А эта моська глазастая сказала, мол, так и так, у нашего заведения для вас сюрприз, но надо немного подождать. И что делает, как думаешь?
— Ничего не думаю, ты меня и так просветишь, — мужчина заинтригованно подается вперед.
— Отправляет их прогуляться по территории, влетает в зал и просит гостей помочь. «Сейчас зайдет милая пара, годовщина свадьбы сорок лет, давайте дружно похлопаем». Кто ж ей откажет? Марс, не знаю, как она это сделала, меня здесь не было, но когда я вошла в зал чуть позже, у нас в самом центре красовался лишний стол нестандартного размера, втиснутый среди основных. Но самое интересное, у нас «лишних» и запасных попросту не было. Она стащила агрегат твоего отца! Прямо из-под его носа! Благо, что простой, без всяких полочек и дополнительных стенок. Но представляешь? Накрыла чистой скатертью, а затем побежала за цветами! Твою мать! За свой счет пошла купила увесистую охапку роз… Как раз за минуту до этого я же и пришла. Проносится мимо вся счастливая, улыбка до ушей, подбородок тонет в бутонах…как ненормальная, одним словом. Все стоим и офигеваем конкретно. И через три минуты она вводит эту самую пару. Звучат аплодисменты, дама в экстазе от букета, кавалер польщен почетным местом…
— Вы продолжаете офигевать… — перебивает и протягивает он издевательски.
Амина кивает болванчиком, переводя дух, и продолжает:
— Я была горда и…чего греха таить — задета. Потому что впервые никто не побежал меня терроризировать возникшей проблемой, а разрулил ситуацию самостоятельно.
Зато Марсель был почему-то рад, что ее высокомерию нанесли весомый урон. Эта женщина не просто знала себе цену — она с каждым днем этот ценник повышала. Пусть и обоснованно, но все равно слишком хищно.
— Я рад, что ты воспитала достойный кадр. Вы хоть деньги ей вернули?
— Даже поощрили, не волнуйся. Ладно, пойду работать, ты же еще здесь?
— До конца сегодняшнего дня — да. Вникну в процесс, уже и забыл, как устроена ваша «кухня».
И вникал ближайшие несколько часов, пока не услышал урчание в животе. Как говорится, голод не тетка, пирожка не поднесет. Поэтому, надо действовать самому. Что он и сделал, направившись по коридору к источнику вечного шума, шипения и позвякивания.
Остановил и удивил его несанкционированный беспредел в подсобке, где в разные стороны летели какие-то бумажки, пакетики и прочий хлам. Ранее аккуратно расставленные ящики сейчас уныло и сиротливо красовались в различных местах на полу, раскрытые и помятые.
Сквозь приоткрытую дверь Марсель несколько долгих секунд наблюдал, как женская фигура в облегающем черном платье увеличивает беспорядок вокруг себя, словно являясь дирижером какого-то безобразия. И ведь ищет же что-то столь отчаянно, что даже туфли свои на высоченном каблуке скинула и поднялась на нижнюю полку стеллажа, пытаясь достать сверху новую партию.
Без каких-либо задних мыслей с твердым намерением помочь и поскорее ретироваться, мужчина подошел сзади, находясь на приличном расстоянии от маленького тела, чтобы не смутить девушку, и быстрым движением стащил внушительную коробку. Она даже не вздрогнула, будто для нее это закономерно — чтобы вот так внезапно приходили на помощь.
— Вот уж спасибо, — облегченный вздох, затем это чудо умудряется проворно влезть в свою обувь и повернуться.
Конечно, Марсель узнал ее голос. И еще до того, как перед ним предстало раскрасневшееся лицо Эмили, успел изумиться этому факту, но никак не отреагировал. На него смотрели огромные серые глаза, сейчас еще больше увеличенные в размерах. Почему-то никто не спешил нарушать установившееся надолго молчание. И он вдруг вспомнил… Свадьба Ваграма и Лали. Она так же смотрела при первой встрече — испуганно и стойко. Тогда его это оттолкнуло, вызвав неприятные ощущения от очередной порции жалости, а в данную секунду крайне забавляло…
Может, потому что после вчерашнего инцидента Марсель ждал от нее бурной реакции? Удара коленом в пах?
