Венера. Переплетая обрывки жизни - De Ojos Verdes
На секунду мой мучитель замолк. Наши скрещенные взгляды продолжали свой беззвучный поединок. Мой страх, самый большой страх с тех пор, как я познакомилась с Розой, претворился в жизнь. Мне запрещают с ней общаться. Меня унижают. Уничтожают. Втаптывают в грязь.
И я бессильна перед этим.
Жгучие черные глаза полны такой решимости, что я чувствую, как внутри меня всё ломается, рушится с завидной скоростью. Обида и ощущение собственной никчемности стремительно разливается по венам. Почему? За что? Я действительно смахиваю на проститутку? Или всё дело в моём отказе переспать с ним?
— Ты, сука, сейчас пойдешь и ублажишь весь гребаный зал. Каждый стол обойдешь медленно, чтобы все могли прикасаться к тебе.
— Раз у тебя не получилось этого сделать, значит, ты подаришь возможность другим? Правда, ведь? — усмехнулась я иронично, несмотря на боль, пульсирующую в голове.
На какой — то миг мне показалось, что он меня сейчас ударит. Но внезапно Феликс отпустил мои волосы и позволил выпрямиться. Мнимая свобода, принесшая облегчение, тут же потеряла свою ценность, когда я услышала его последнюю реплику:
— Я о такую бл*дь больше не имею желания марать руки. Интерес пропал. Пусть тебя хоть весь зал оттрахает. Для меня главное, чтобы ты держалась подальше от моей сестры, которая искренне верит в твою невинность. Сегодняшний вечер ты запомнишь надолго.
Заиграла мелодия моего следующего танца. Обреченность заставила мои поникшие плечи сбросить платок. Он соскользнул каким — то тяжелым облаком, будто вбирая весь груз с души. Растоптана. Нет сил с ним бороться. Не хочу подставлять Розу, не хватало ещё, чтобы Арам ей устроил разборку перед свадьбой, выясняя, почему та скрывала истинное лицо подруги. Всё. Я выполню всё так, как того хочет Феликс.
— Вперед, моя прелесть! — шутливое приглашение заставило меня содрогнуться от омерзения.
Я потянула дверь на себя и вошла в зал. Гул, смех, сигаретный дым и запах мужского парфюма, смешанный с алкогольными парами. Что может быть отвратительнее? Наверное, только общество Феликса.
Под откровенно непристойные взгляды и выкрики мужчин я поплыла по залу, сдерживая слезы и ненависть к себе. Единственный стол, к которому я не приближалась — стол, за которым сидел Арам. Вопль отчаяния застрял в горле, норовя вырваться при каждом мимолетном касании мужских пальцев. Сколько их было? Десятки, сотни… Мне казалось, им нет конца. Пусть я срывалась с места каждый раз, едва они успевали обжечь мою кожу, всё равно чувствовала себя так, будто практически все присутствующие овладевают мной. Большая часть купюр падала на мраморный пол. Я никогда в жизни не брала чаевые. Для меня существовала определенная черта в любом зале, за которую я не заступала, чтобы быть подальше от гостей. Мне моё достоинство дороже, чем эти бумажки. Гонорара было вполне достаточно, чтобы окупить мой труд.
Сегодня же я сгораю от унижения, перечеркнув свои принципы. Во что превращается моя жизнь? Один человек исключительно ради своей забавы решил поиграть с моей честью…
Феликса изначально в зале не было. Он зашел после третьего моего танца. На весь вечер было запланировано семь выходов с перерывами по 20–30 минут. Сама мысль о том, что большая часть моих мучений впереди, ввергала в неописуемое состояние.
Раз за разом я выходила из зала подавленная. Было всё сложнее и сложнее отбиваться от этих рук, принадлежавших пьяным похотливым самцам. Сколько же непристойностей я услышала в свой адрес. И предложение подарить мне лучшие минуты в жизни, и осчастливить прямо посредине зала на полу…и поехать в ближайший отель… Они все животные. В своей жизни я не слышала столько мерзостей. Феликс был прав — сегодняшний вечер я запомню навсегда. Если смогу пережить этот плевок в душу и не умру прямо здесь под тяжестью беззвучной пощечины.
Предпоследний выход отобрал у меня оставшиеся силы. Я не могла больше сдерживаться и, выйдя за дверь, ударила по стене кулаком.
— Ненавижу! Ненавижу! — выкрикивала я сквозь стиснутые зубы.
Услышав женские голоса, я повернула голову и увидела делегацию, возглавляемую администратором ресторана. За ней шли…кто это был? Прокурор, полицейский, медсестра и…Мерелин Монро? Не сошла ли я с ума, часом?
Только когда они все поравнялись со мной, я поняла, что это девушки. Не просто девушки. Стриптизерши. Какое — то время я находилась в ступоре. В это сложно поверить, но вживую я стриптиз и стриптизерш никогда не видела. Вернул меня в реальность ехидный взгляд администратора, брошенный в зону пояса. Я рефлекторно проследила за ним и непонимающе уставилась на торчащие купюры. До этого все их я вытаскивала и брезгливо сбрасывала на пол, а в этот раз совсем забыла про них. Я подняла голову и вновь встретилась с её глазами. Она шла, на ходу обсматривая меня с ног до головы. «Перед деньгами все принципы пали?», говорил её взор.
Я вздрогнула, услышав первые нотки знакомой песни из фильмов, под которую обычно танцевали стриптиз. Затем последовал оглушительный свист и гул в зале. Всё же…какие примитивные животные все эти мужчины. Единственное, что меня утешало, — это Арам. Какой славный парень. Я несколько раз мимоходом кидала на него взгляды. Ноль внимания. Ему неинтересно было всё происходящее. Он лишь поддерживает веселье друзей, не более того. Мои унижения хотя бы какой — то положительный результат имеют. Теперь я спокойна за жизнь Розы.
Роза… Я завыла при мысли о ней, не стесняясь, что меня может кто — то заметить или услышать. Проход в туалет лежал через другую дверь, сюда бы гости не пошли. Я стояла и упивалась своим новым положением. Опустилась ниже некуда. Это дно. А все из — за собственной глупости, опрометчивости. Не стоило играться с таким человеком. Не стоило заводить дружбу, зная, что могу обжечься…
Стрелка дизайнерских часов, висевших на стене, перевалила за полночь. Стриптиз шел уже минут двадцать, распаленные мужчины уже совсем не сдерживали себя, выкрикивая такие пошлости, что у нормально человека уши свернулись бы в трубочку. Но я уже не реагировала. Мне даже не хотелось идти в служебное помещение, чтобы дать ногам отдохнуть. Я стояла и смотрела в одну точку, четко осознавая, что это крах. Я снова покрываюсь панцирем, теряю всё светлое, что во мне появилось за время общения с Розой. Пустота внутри давила на сердце, бившееся с огромной скоростью на протяжении последних часов.
Что — то промелькнуло перед глазами. Я сфокусировала зрение и с удивлением поняла, что девушки уже закончили выступление. Теперь они шли по
