Фиктивная жена авторитета - Адалин Черно
Мама находит меня в абсолютно отрешенном состоянии на полу. Она приходит вместе с одеждой. Без макияжа, слегка опухшая. Кажется, плакала, что неудивительно, ведь они с тетей Аишей очень близки и ее горе воспринимается, как свое собственное.
— Ну что же ты, — причитает мама, поднимая меня с пола и усаживая на кровать.
Пытается привести в чувство, развеселить, так что начинает болтать о чем-то позитивном. О том, что я сегодня увижу новый дом, познакомлюсь ближе с родителями Рустама и обживусь. Еще вчера все было бы по-другому. Я бы дико радовалась всему, что мне предстоит, но уже сегодня ничего не хочется. Ни ехать к мужу, которому не нужна, ни улыбаться его родне, наверняка уверенной, что мы если не влюбились друг в друга с первого взгляда, то хотя бы нашла общий язык.
— Нужно одеться, — настаивает мама. — Позавтракать выйти, гости ждут.
Я встаю без особого энтузиазма. Иду в ванную, чищу зубы и умываюсь. Переодеваюсь в принесенную мамой одежду и вместе с ней выхожу из номера. Вчерашних гостей внизу и правда много. Они весело галдят, развлекаются. Стоит мне только появится, как все замолкают и устремляют на меня свои взгляды. Они не добрые и не злые, скорее даже равнодушные, а некоторые заинтересованные.
Я вымученно улыбаюсь, прохожу к столу, за которым одетый с иголочки сидит Рустам. Он ушел из номера давно. В этом же костюме, рубашке и галстуке. Судя по его внешнему виду — он прекрасно выспался. Или же это мне нужно много усилий, чтобы выглядеть шикарно, а ему только умыться, если он, конечно, сделал хотя бы это.
Завтрак происходит в какой-то гнетущей тишине. Мы Рустамом практически не разговариваем, хотя он спрашивает, как мои дела, хорошо ли я себя чувствую и не болит ли у меня ничего после вчерашнего.
И от этих слов напрочь пропадает и без того отсутствующий аппетит. Я откладываю вилку и нож в сторону. Смотрю на теперь уже мужа и пытаюсь разглядеть в нем того человека, в которого влюбилась.
Внешне он прежний. Тот же Рустам с правильными чертами лица, густыми бровями и ресницами, цепким взглядом и слегка пухлыми губами, но вот в остальном. Я отчего-то решила, что он — тот самый мужчина-мечта с обложки.
Идеальный, заботливый, сопереживающий.
Но оказывается, что он совсем другой.
Жестокий, циничный и беспринципный. Он тот, кто с легкостью может оставить девушку в беде, не моргнув и глазом.
Не герой, а…
Додумать не дает резко стихнувший гомон. Я оборачиваюсь. Наталкиваюсь взглядом на тетю Аишу и дядю Карима. Удивляюсь, что они заходят в ресторан с высоко поднятой головой и единственное, что выдает их — слегка опухшее лицо и красные глаза тети Аиши. А вот дядя Карим и вовсе выглядит, как ничего не случилось.
Они здороваются со своими соседями по столу, улыбаются. Кажется, тетя Аиша слегка натянуто, но в остальном, будто все в порядке вещей.
Я отворачиваюсь. Знаю, что они это не по своей воле, просто нужно держать лицо. И я стараюсь не думать о том, что им, вообще-то, вообще стоило сюда не приходить, а попытаться найти этого Абдулова.
— Дария, — голос Рустама звучит строго.
Я сглатываю, перевожу свой взгляд с полной тарелки на мужа.
— Ничего уже не сделать. Даже если Роман согласится отдать Амину, ее родители не примут ее обратно.
— Что?! — резко переспрашиваю. — Что ты такое говоришь?
— Правду, — он хмыкает. — Если не веришь — спроси у них сама.
Я бы подошла прямо сейчас, но остаюсь сидеть на месте. Жду, пока гости, распрощавшись, не разъедутся. И только тогда, уловив момент, подхожу к тете Аише. Она, мягко улыбнувшись, гладит меня по руке. И кажется, что с такой болью во взгляде, от которой физически становится очень тяжело. Я веду плечами, вздрагиваю и делаю глубокий вдох, чтобы что-то сказать, но тетя Аиша вдруг мотает головой.
— Так вышло, Дари, — говорит с сожалением и опускает взгляд в пол. — Если бы мы только знали…
— Знали что? — непонимающе спрашиваю.
Тетя Аиша смотрит на меня во все глаза, а затем отпускает мои руки и будто шарахается. Обернувшись, вижу ее мужа. Дядя Карим подходит ближе, величественной поступью, медленно. Остановившись рядом с женой, приобнимает ту за плечи, а на меня смотрит так, будто я — соучастница Абдулова, не меньше.
— Тебе чего? Втянула нашу дочь в этот университет, развратила, а теперь что… жаль тебе?
— Карим…
— Молчи, Аиша, — отсекает, даже не взглянув на жену. Он все еще смотрит на меня. Не по-доброму так. — Это ты ее научила водиться с чужаками, но сама успела выскочить замуж и отмыться, а вот Амина… не смогла. Повелась на уговоры этого проходимца.
— Что? Что вы такое говорите?! — бросаю в сердцах. — Амина бы никогда! И я… я тоже никогда.
— Ну-ка, закрой рот, — вижу, как дядя Карим стискивает руки в кулаки. — Надеюсь, твой муж тебя воспитает лучше, чем отец, — делится своим жестким мнением.
Глава 20
Я беспомощно оборачиваюсь в надежде, что кто-нибудь увидит, как меня здесь ставят на место и придет на помощь, но ко мне никто не спешит. Мама стоит с папой под руку и с кем-то разговаривает, а мой муж, который вроде бы взял на себя все заботы обо мне, кажется, вовсе не заинтересован в моем добром имени. Он даже не смотрит в мою сторону. Тоже с кем-то разговаривает.
Повернувшись к дяде Кариму, натыкаюсь на его неодобрительный взгляд и презрение. Если бы мог — он бы точно плюнул мне под ноги, но вместо этого тащит за собой тетю Аишу и оставляет меня одну. Пока прокручиваю в голове все, что бы сказала им, они уже уходят.
С одной стороны, мне жутко досадно, что я и слова не смогла сказать, а с другой — хорошо, что не сказала. В каком свете я бы выставила своих родителей и мужа, решив препираться со старшими? Меня всегда учили уважению и почету, но до этого момента я наивно полагала, что должна получить в ответ то же самое, а не массу презрения и ненависти.
Оставшись одна, растерянно смотрю перед собой. Идти к родителям не пристало, к
