Измена. Невозможно забыть - Ольга Хмелёва
Я ела и размышляла, что бы такое придумать в ответ. Саша периодически хитро улыбался, хотя и пытался это скрыть. Но я все замечала. И злилась еще больше. Вывел все-таки меня на эмоции. Теперь думает, что я его ревную к Ритке, и радуется. Ничего, мы еще посмотрим, кто будет смеяться последним.
— Хочешь эксперимент? — после продолжительного молчания спросил Королев.
— Какой? — ожидая подвоха, спросила я, делая глоток фруктового чая.
— Тактильный. Я знаю, что твое тело отзывается на каждое мое прикосновение. И я могу тебе это доказать. Если ты не боишься, конечно.
Понятно. Вот и подвох. Хочет взять меня на слабо. Я прищурила глаза и с хитрой улыбкой спросила:
— И что ты хочешь мне доказать? Что я отзывчива на прикосновения? Я и так это знаю. Но фишка в том, что я отзываюсь на прикосновения любого симпатичного мне мужчины, а не только твои, Саш.
Ага, съел? Так тебе и надо, — злорадно думала я, отмечая, как с его губ стирается самоуверенная улыбочка.
— Давай поспорим. Ставлю на то, что смогу возбудить тебя одним только невинным прикосновением, — не сдавался бывший.
— Невинным? Это каким же?
— Спорим? — и он протянул руку.
— На что?
— На любое желание.
Вроде бы никогда не замечала за собой склонности к азарту, но тут как черт дернул. И я вложила свою руку в его.
— Спорим.
Глава 20
Саша протянул вторую руку ладонью вверх.
— Давай.
Он взял обе мои руки в свои и принялся не спеша поглаживать кожу большими пальцами.
— А сейчас я кое-что тебе покажу. Смотри внимательно.
Я смотрела в его глаза и видела, как они меняются. Зрачки становятся больше, вот они уже заполнили радужку практически целиком. В это было сложно поверить, но я видела в его глазах секс. Наш секс.
Сначала по всему телу побежали мурашки. И я никак не могла контролировать этот процесс. Саша продолжал смотреть мне в глаза, и вдруг я так ярко представила, как он сейчас встает из-за стола, подходит ко мне, наклоняется и жадно набрасывается на мои губы… Как его язык проникает в мой рот и встречается с моим языком… Как Саша запускает пальцы в мои волосы, давит на затылок, проникая еще глубже… Как вторая рука опускается на грудь и начинает сжимать ее через ткань платья…
Я как будто вынырнула из какого-то гипнотического сна. Дыхание было прерывистым, рот приоткрыт, в голове какой-то туман. Что за фигня сейчас происходила?! Это наверняка какой-то психологический трюк!
Широко раскрытыми глазами я смотрела на Королева, который все также держал мои руки. Я ощущала пульсацию внизу живота. И дикое желание. Я безумно хотела сидящего напротив мужчину. Кажется, еще несколько секунд этих гляделок — и я потащу своего бывшего в какую-нибудь подсобку.
Невероятным усилием я взяла себя в руки, прервала наш зрительный контакт, выскочила из-за стола и понеслась в дамскую комнату.
В туалете посмотрела на себя в зеркало. Мать моя женщина! Зрачки расширены, взгляд безумный. Это точно я? С каких это пор я стала тупой похотливой самкой? Хотелось биться головой о стену, приговаривая “дура, дура, дура”. Докатилась.
Я открыла холодную воду и начала умываться. Я терла и терла лицо, пытаясь смыть с себя это наваждение. Тушь потекла, да какая к черту разница.
Прислушиваясь к своим чувствам, я поняла, что возбуждения больше нет. И тут я по-настоящему испугалась. Как я могла перестать себя контролировать? Я всегда думала, что можно легко сказать “нет”, если не хочешь. Мы же не животные, чтобы тупо следовать своим инстинктам. А тут все мои убеждения летят коту под хвост.
Меня затрясло, а из глаз хлынули слезы. Шмыгая носом, я зашла в свободную кабинку и уселась на унитаз. Как же все это надоело! К черту всех этих бывших со своими цветочками, все эти долбаные чувства. Кому они нужны? Никому. Ничего не хочу. Свернуться калачиком под одеялом и проспать несколько суток. А еще лучше — несколько лет. И еще хотелось от души поплакать. Выпустить со слезами все, что накопилось в душе. Туалет в ресторане — совсем не подходящее для этого место.
Надо выходить. Попрошу Королева отвезти меня домой. Хватит играть в эти игры. Надоело.
Я вышла из кабинки и подошла к зеркалу. Тушь предсказуемо размазалась по всему лицу. Я попыталась ее смыть, но на коже все равно оставались темные следы. В туалет зашли две девушки с сумочками.
— Девчонки, у вас не будет влажных салфеток? Тушь не хочет смываться.
Одна из них полезла в сумочку, достала пачку и передала мне.
— Вот, держи. У тебя точно все хорошо?
— Да, спасибо.
Я взяла несколько салфеток и принялась стирать остатки туши. Жаль, не взяла с собой телефон. Сейчас бы вызвала такси и уехала домой, ничего не объясняя. Не представляю, что я скажу Саше. Еще и этот спор дурацкий. Как же я устала!
Выходя из дамской комнаты, я столкнулась в дверях с Королевым.
— Марин, все хорошо? — спросил он, заглядывая в глаза. — Тебя так долго не было.
Я молча смотрела на него. Как же я любила его когда-то. А, может, и сейчас люблю? Вдруг это были не животные инстинкты, а та самая любовь? Израненная, с переломанными крыльями, но еще живая?
— Почему ты молчишь? Марин?
Безумно захотелось прикоснуться к нему. Я протянула руку к его лицу. Медленно провела пальцами по щеке, губам, подбородку. Саша закрыл глаза, наслаждаясь этой неожиданной лаской.
— Нельзя делать это в другом месте? Вы людям мешаете вообще-то.
Противный женский голос разрушил все очарование момента. Саша открыл глаза. Я вздохнула и убрала руку.
— Я устала, Саш. Отвези меня домой.
— Хорошо, — ответил он после небольшой паузы.
Когда мы вернулись в зал, Королев подозвал официанта и попросил счет. Я взяла свою сумочку, цветы и пошла на выход. Догонит.
В машине Саша попытался начать разговор.
— Марин, я…
— Саш, — перебила я, — давай все потом. Пожалуйста.
— Хорошо, — вздохнул он, завел машину и мы поехали домой.
Автомобиль остановился напротив моего подъезда. Мы оба молчали. Нужно было что-то сказать на прощание, открыть дверь и уйти. Но я почему-то медлила. А потом мы одновременно повернулись друг к другу. Улыбнулись от этой синхронности. Я смотрела в его глаза, и какое-то чувство ворочалось внутри. Что-то, чему я пока не могла дать точного определения.
— Я пойду.
— Иди, — он улыбнулся.
— Пока.
— До встречи.
И я ушла
