Измена. Наследник мэра (СИ) - Даша Черничная
Опускаю сына на большую кровать и киваю Стасу, который замер в дверном проеме и с интересом рассматривает нас с Тимом.
Я присаживаюсь на край кровати и разуваю сына — он жадно смотрит. Аккуратно снимаю с него свитер, он все смотрит. Не спеша снимаю брюки, он смотрит.
— Алена, — зовет хрипло, севшим голосом, а у меня мурашки бегут по коже. — Завтра. Завтра ты все мне расскажешь.
Он разворачивается и уходит, так и не дав мне сказать ни слова, оставляя меня наедине с собственными мыслями, страхами и тревогами, а еще с жутким осознанием неизбежности.
Ведь теперь Стас может сделать все что угодно, в том числе и забрать у меня сына. Скомпрометировать меня, состряпать фейковую историю о том, что на самом деле я алкоголичка и ребенок мне не нужен. Лишит меня прав и отправит по свету, а я даже не увижу, как растет мой сын. Полет фантазии жесток, и остановить его я никак не могу, у страха глаза велики.
Понимаю, что неосознанно схватилась за руку сына, как за спасательный жилет. Эти мысли — черные, нельзя их допустить. Остается надеяться, что Стас не посмеет так со мной поступить. Этот мужчина разный. Суровый, решительный, надменный, но никак не отбитый на голову и помешанный на мести.
Я так увлеклась своими страшными мыслями, что не замечаю, как дверь в комнату приоткрывается и в дверном проеме показывается темная макушка Ольги.
— Пс-с, — зовет она меня, как заправская шпионка.
Я тихонько встаю и подхожу к девушке, в очередной раз подмечая, какая же она все-таки красивая. Наверняка ее мать, бывшая любовница Стаса, тоже красива. Интересно, где она?
Момент неожиданной ревности и осознания обжигает темечко и возвращает в суровую реальность, в которой я оказалась заперта в этом огромном особняке, из которого выход только один — дозволение его хозяина.
— Ален, пойдем ко мне, выберем тебе одежду, — Оля выглядывает за мою спину и смотрит на спящего Тима.
— Оль, — стараюсь говорить как можно дружелюбнее, — мне неудобно, правда. Нам ничего не нужно.
— Да брось! — отмахивается девушка, бесцеремонно хватает меня за руку и вытягивает в коридор. — У меня много новых вещей и белья, даже с бирками.
— Тем более новые, — фыркаю я.
— Ну и что! Перестань!
Оля затягивает меня в свою комнату и сразу же бежит к шкафу, начинает копаться в нем, пока я рассматриваю достаточно классический интерьер комнаты, оформленной в бежевых тонах.
— Вот, держи.
В руки мне вкладывает одежду, а сверху коробочку с бельем.
— Думаю, по размеру подойдет.
— Спасибо тебе, — говорю вымученно, потому что на споры из-за трусов уже попросту не осталось сил.
Видно, что Ольга мнется, кусает губу, но потом, решившись, задает вопрос:
— А Стас правда отец Тима? Он так похож на него.
Я тяжело вздыхаю и собираюсь ответить, но Оля поднимает руки и говорит:
— Все-все, не спрашиваю. Разбирайтесь сами.
— Спасибо, Оль, — отвечаю ей и иду к выходу. — Спокойной ночи.
— Спокойной, — отвечает задумчиво Оля. — Ален, зови, если понадобится что-то.
Стараюсь держаться из последних сил и волю слезам даю уже в ванной, позволяя себе вдоволь нареветься, а после надеваю выданную одежду и ложусь рядом с сыном.
Прикрываю глаза и уплываю в сон, осознавая, что к привычной жизни больше не вернусь никогда. Мне просто не позволят этого сделать.
Глава 16. Сын
Стас
Тимофей. Сильное имя, идеальное. Северов Тимофей Станиславович. Лучше я бы и не смог придумать, Алена отлично постаралась.
Это не новость. Это гром среди ясного неба, взрыв атомной бомбы, не меньше.
Единственная женщина, с которой я когда-то был счастлив, родила от меня ребенка. Сына. Мое продолжение. Я вижу себя в нем, в каждой черте, в каждом движении. Сомнений в том, что он мой ребенок, нет — даже тест на отцовство делать не нужно.
Наливаю себе виски и осушаю стакан до дна. Бухаю как конченая алкота, но иного выхода я не вижу. Спать идти бессмысленно — я попросту не усну.
Много всего было в моей жизни. И почву из-под ног выбивали не раз, но чтобы вот так…перевернулось все с ног на голову. Такого со мной никто никогда не делал, и именно поэтому я нахожусь в полной растерянности.
Воспаленный мозг пытается найти выход, придумать план, который бы разрешил всю ситуацию. Для меня все просто: ребенок — мой. Женщина — моя.
Я злюсь на Алену, хоть и понимаю ее уязвленное самолюбие, мотивы и обиду. Стараюсь поймать волну здравой мысли, ведь, по сути, эта ситуация оказалась мне на руку — мой ребенок был под защитой. Конкуренты не знали о его существовании, поэтому Тиму ничего не грозило. Да, он жил вдали от меня, да, я не участвовал в его жизни, но зато впереди целая жизнь, чтобы исправить все. Болезнь… хорошо, что я вовремя задался вопросом поиска Алены и успел быстро среагировать. Сыну помогли, болезнь в прошлом.
У меня есть сын, и я больше не упущу своего шанса. Теперь я буду видеть, как он растет, и участвовать в его жизни.
Тема сожителя Алены так и остается открытой. Кто он ей и что делал рядом с моим сыном?
Достаю из сейфа бумаги, которые собрали на Алену не так давно, и ищу имя этого мужика. Виктор. Точно. Смотрю свидетельство о рождении сына: Захаров Тимофей Александрович.
Какой же я придурок — два и два не сложил.
Так. Стоп. Почему Александрович? Смотрю на копию паспорта Алены: Захарова Алена Александровна. Понятно, значит, дала сыну отчество по своему отцу.
Не стала указывать настоящее отчество. Обида колет иголкой, но в очередной раз торможу себя, уговаривая, что все к лучшему. Сама того не осознавая, Алена сделала все правильно. Фамилия и отчество — это мелочи, которые мы поправим быстро.
А вот как исправить остальное?
Наливаю очередную порцию виски и выпиваю.
Как всегда, алкоголь меня толком не берет. Только расслабляются какие-то узлы внутри, не более.
Тихо открывается дверь, и входит Марат. Оценивающе окидывает взглядом обстановку, поджимает губы. Плотно прикрывает за собой дверь, неспешно проходит внутрь и садится в кресло напротив.
— Празднуешь? — спрашивает тихо.
— Можно и так сказать, — улыбаюсь криво.
Впервые в жизни я растерян. Пытаюсь построить какой-то план действий, но мыслями постоянно возвращаюсь к своему ребенку.
— Что делать планируешь? — спрашивает Мар и откидывается в кресле.
Он тоже все понял,
