Даниэла Стил - Возраст любви
В зале царила атмосфера настоящего праздника. Откуда‑то доносилась негромкая музыка, звенели бокалы, раздавались взрывы смеха и возбужденные голоса. Гостей было очень много — гораздо больше, чем Аманда рассчитывала увидеть, — но, как ни странно, многолюдье ее не смутило. Кроме того, она многих здесь знала и лично, и по фотографиям в журналах, и это тоже подействовало на нее успокаивающе.
Когда они разделись (их шубы принял почтительный седой швейцар), от толпы неожиданно отделились две женщины. Это были известные актрисы, которые когда‑то снимались вместе с Амандой. Заключив ее в объятия, они засыпали Аманду вопросами. Обе были искренне рады снова увидеть свою старую подругу, и им не терпелось узнать, что она делала все это время. Аманда рассказала им о смерти мужа и о том, что это ее первый выход в свет с тех пор, как он умер. Впервые за прошедший год она говорила о смерти мужа спокойно, и Джен, беседовавшая в сторонке с Джулией, сестрой Пола, посматривала на мать с гордостью и интересом.
Джек находился в это время на галерее, проходящей по всему периметру зала, болтая о том о сем со своим старым приятелем. Взгляд его упал на стоящих у входа Джен и Аманду, и он чуть не выронил бокал с шампанским, который держал в руке.
— Не могу поверить! — пробормотал он негромко и, извинившись, поспешил вниз, чтобы приветствовать свою невестку и ее мать.
— Не хочу показаться несдержанным, — шепнул он Джен, исподтишка косясь на Аманду, которая продолжала разговаривать со своими знакомыми актрисами, — но, честно говоря, я потрясен!
— Я, честно говоря, тоже потрясена, Джек, — вполголоса ответила Джен. — И, пожалуй, даже больше, чем ты. Я целый год старалась вытащить ее из дома. Чего я только не перепробовала, и вот на тебе! Это ведь первый мамин выход с тех пор, как умер папа, но это еще не все. У меня такое впечатление, что она впервые приехала на подобную вечеринку с… Уж не знаю, с какого времени, Джек, но мне кажется, что я вряд ли ошибусь, если скажу, что после того, как мама оставила кино, она ни разу не бывала на таком празднике.
— Что ж, в таком случае я польщен, — ответил он, и Джен показалось, что Джек говорит совершенно искренне. Во всяком случае, он вежливо ждал, пока Аманда закончит беседу со своими знакомыми, и только потом подошел, чтобы приветствовать ее по всей форме.
— Я очень рад, что ты приехала, — сказал Джек, целуя Аманде руку. — Теперь моя «Джулия» будет настоящим светским салоном. Твое появление придаст моему заведению изыск и шарм, которых ему так не хватало. Спасибо тебе, Аманда!
Он слегка поддразнивал ее, но только чуть‑чуть. Джек действительно считал, что, пока такие заметные в обществе женщины, как Аманда, игнорируют его магазин, ему действительно чего‑то недостает.
— Я в этом очень сомневаюсь, Джек, — сухо ответила Аманда, качая головой. Ей трудно было сразу победить многолетнюю антипатию, которая существовала между ней и отцом Пола. — Впрочем, — добавила она, не желая показаться невежливой, — я рада видеть тебя. Ты организовал отличный прием, Джек, я уже встретила здесь много старых друзей.
— Я уверен, что они счастливы снова увидеться с тобой. Придется тебе почаще заглядывать к нам, Аманда. Я готов устраивать такие праздники каждый раз, когда ты придешь к нам за покупками.
Судя по всему, у Джека Уотсона было очень хорошее настроение, и Аманда благосклонно кивнула, принимая бокал шампанского от подошедшего к ним официанта. От Джека не укрылось, что рука ее все еще слегка дрожит, однако в остальном держалась она безупречно, так что посторонний человек ни за что бы не догадался, что она нервничает. Ничего удивительного в этом не было: Аманда Роббинс, или Кингстон, была настоящей леди — прекрасно воспитанной, образованной, умеющей владеть собой в любых жизненных ситуациях. К тому же, в отличие от многих актеров своего поколения, с которыми она когда‑то снималась, Аманда сумела сохранить свою свежесть и красоту. Джек никак не мог поверить, что ей уже пятьдесят. Даже его искушенный глаз не мог заметить в ней никаких примет возраста; Аманда выглядела лет на тридцать восемь — сорок и могла бы выглядеть еще моложе, если бы не ее чрезмерная худоба и печать усталости на лице.
— Ты очень хорошо выглядишь, Аманда, — сказал он, от души надеясь, что она не сочтет его комплимент за дежурную вежливость. Джек нисколько не кривил душой: даже в такой толпе, как эта, рядом со звездами, имена которых знал весь мир, красота Аманды не могла остаться незамеченной. Да и ее зеленовато‑синее платье и сапфировые серьги смотрелись очень изысканно на фоне рождественских блесток, шелка и атласа, в которые вырядились большинство приглашенных женщин.
— Как вообще дела? — вежливо спросил он.
— Спасибо, ничего… Ничего хорошего, — честно ответила она и печально улыбнулась. — Да ты, наверное, знаешь: для меня это был очень тяжелый год. Впрочем, сейчас, кажется, все самое трудное уже позади, хотя я до сих пор удивляюсь, как я смогла пережить все это.
Она действительно верила в то, что говорила, и Джек сочувственно покачал головой.
— Со мной однажды тоже случилось… что‑то подобное, — сказал он, имея в виду трагическую гибель Дорианны. Как ни странно, Аманда невольно вот уже во второй раз навела его на мысли о Дори, хотя между ними двумя не было никакого внешнего сходства. Скорее всего во всем были виноваты похожие обстоятельства или что‑то еще, недоступное логическому анализу.
— Я думала, что ты разведен, — сказала Аманда, неловко переступая с ноги на ногу. Многие из гостей узнали ее и начали потихоньку перешептываться, поглядывая на нее:
— Смотрите, вон Аманда Роббинс!..
— Неужели это та самая, знаменитая Аманда Роббинс?
— Боже, сто лет ее не видел!..
— Вы не знаете, почему она больше не снимается? Она выглядит просто великолепно!
— Думаете, пластическая операция? Все равно, это просто фантастика!..
Так они переговаривались между собой; от их голосов зал наполнился приглушенным гулом, и Аманда не могла этого не заметить, хотя и делала вид, будто все это относится не к ней.
— Да, с женой мы разошлись, — негромко ответил Джек и ненадолго замолчал, раздумывая, как объяснить Аманде, в чем дело. — Просто тринадцать лет назад погибла женщина, которая была мне очень дорога. Наверное, это не совсем то, что пережила ты, но мне было очень тяжело. Она была… совершенно особенным человеком.
— Мне очень жаль, Джек, — негромко сказала Аманда, склонив голову. — Я ведь ничего не знала об этом, да, честно говоря, и никогда не пыталась узнать.
Их глаза неожиданно встретились, и Джек вдруг испугался, ощутив, как внутри его — словно копна сена, к которой поднесли огонь, — вспыхнуло какое‑то новое, незнакомое чувство. Несмотря на свою кажущуюся холодность, Аманда, без сомнения, была очень интересной и незаурядной женщиной, обладающей какой‑то особой, притягательной силой. И, как ни странно, сейчас она показалась ему гораздо более живой, чем год назад, когда она еще не стала вдовой.
