Чужая. Будешь моей - Нонна Нидар
В последнее как раз легко верится. Лапочку же от домогательств своих он спас. И судя по уважению на грани преклонения от Ирбиса, несмотря на все шутки, не только Лапочку.
Чувствовалась военная выправка и в нём, и в Ирбисе, и, наверняка, в Буром, о котором я слышала только мельком. Та, которая нарабатывается только в поле, а не по кабинетным звёздочкам.
Спецназ.
Фыркаю, вспомнив сериал, который очень любила мама с Турчинскими прочимим в главных ролях. Мужчины с большой буквы, которых не бывает в жизни.
— Ты перевёл мне полтора миллиона. Почему? — вырывается против воли.
Чтобы не встречаться с внимательными, выедающими душу глазами, занимаю руки. Достаю из шкафа красивые, тёмно-зелёные плоские тарелки. Накладываю в одну курицу и салат, в другую только салат.
— За моральный ущерб. Ненавижу мудаков, которые используют женщин.
— Но это ведь не твоя… — “вина” не договариваю. — Пашка… почему ты не потребовал их с него?
Мы всё-таки встречаемся взглядами. Свой опускаю почти сразу. Обхожу стол, ставлю перед ним тарелку так, чтобы не задеть даже краем одежды. Вздрагиваю, когда его ладонь касается моей в мимолётном, ни разу не случайном касании.
— Он их заплатит. Ни один банк не ссудит ему два миллиона до послезавтра.
И столько уверенности в этом заявлении, что я понимаю — он точно знает. Может, сам и поспособствовал, но Пашку всё равно не жаль.
Да и какая жалость, если пальцы горят непроходящим пожаром после его прикосновения.
Вот зачем он это сделал?
Не контролируя, что делаю, открываю морозилку. Беру два кубика льда, чуть задерживаю их в руке, но не помогают даже они. Ощущение, будто я обожгла сковородой сразу три пальца и оно жжётся, жжётся, жжётся. И вряд ли пройдёт даже когда мы расстанемся.
Смешно, но от секса я отошла быстрее, чем от этого.
Виски с булькающим звуком льётся в бокал. Я стараюсь налить столько же, сколько Тигр не так давно. И ставлю квадратный бокал рядом с его тарелкой.
Для этого приходится практически лечь грудью на остров, но лучше так, чем ещё раз оказаться во власти его притяжения.
— Процентами с его долга я отобью в два раза больше, чем переплатил тебе, красивая.
Какое-то время мы ужинаем. Точнее, Тигр ест, а я бездумно кручу в руках канапешку. И да, исподтишка его рассматриваю.
Можно много понять по тому, как мужчина ест. О воспитании, о привычках, даже о характере. И, конечно, Тигр ел красиво. Дурацкое слово, но у меня не получается подобрать другое к точным, уверенным движениям.
Это не Пашка, который с одной стороны кривился и требовал нож даже для жареной картошки, а с другой запихивал себе полный рот чипсов, когда играл или смотрел сериал. И они рассыпались во всем стороны, когда он пытался говорить.
— Завтра мы едем в Отрадное.
От фразы я вздрагиваю, понимаю, что всё это время внаглую рассматривала Тигра и опускаю взгляд в собственную тарелку.
Отрадное — навороченный коттеджный посёлок для сильных города сего. Стоило ли ожидать другого.
— Мне нужен этот контракт, с ним “Беркут” выйдет на качественно другой уровень. Поэтому запоминай сразу. Зампреда зовут Звягинцев Иван Павлович, его супругу Инна Васильевна, дочь — Валерия. В их доме я исключительно Алексей, для тебя Лёша. Никаких Алексов, это ясно?
Нервно киваю, слышу как Тигр встаёт.
— Тигров Алексей Глебович, если забыла, — раздаётся на ухо.
От неожиданности подскакиваю, бьюсь затылком о его плечо. А через секунды оказываюсь заблокирована его телом. Руки за запястья прижаты к столу, его грудь прижимается к моей спине.
Дышу через раз. Пытаюсь вынырнуть из затягивающего омута его древесного аромата.
Но какое там.
— И спать, красивая, мы будем вместе.
Глава 19
— Не страшно. Лягу на полу.
Голос дрожит, но я стараюсь держаться. Даже если забыть про то. что завтра мне предстоит окунуться в совсем другой мир властных и богатых, забыть про Тигра я не могу.
Его аура давит, требует подчиниться. Хотя я и так слушаю и слушаюсь.
— Ты не будешь спать на полу.
Он проводит носом по моей шее, от основания до уха. Лёгкая щетина не столько царапает, сколько вызывает неконтролируемую дрожь.
Выдыхаю.
— Мне нужно убрать со стола.
Удивительно, но он отстраняется, а у меня появляется возможность дышать.
Невозможный мужчина!
Он не благодарит за ужин, а я и не жду. Вру. Жду. Но не особо надеюсь.
И всё равно, пока ставлю тарелки в раковину, а блюда в холодильник, пальцы подрагивают от волнения.
— Что ещё мне нужно знать?
Лучше так, отвлечься хотя бы на вопросы.
Тигр одобрительно хмыкает.
— Мы встречаемся полгода, вместе не живём. Родственников у меня нет, с этой стороны проблем не будет. “Беркут” ты видела, примерное представление получила. Я основал его из тех, кто выжил, поэтому атмосфера там специфическая.
— Вы служили вместе? С Ирбисом?
Кажется, только приготовившийся к диалогу Тигр вдруг замолкает. Непроизвольно сжимаюсь. Не та тема? Не стоило спрашивать?
— Понравился?
На осознание вопроса уходит ровно две секунды.
— Что? — задыхаюсь. — Нет, конечно нет!
Резко поворачиваюсь, сталкиваюсь взглядом Тигром. Его глаза прищурены, губы искривлены в кривой усмешке.
— Почему?
— В смысле почему?
— В прямом, красивая. Почему тебе понравился Ирбис.
— Да не понравился он мне! — нервно заламываю руки. — Он… он слишком несерьёзный. Насмешник, балагур. Я не люблю таких. Безответственных.
— А каких любишь?
Чёрт. Он это серьёзно?
— Я не буду отвечать.
Угум. Только я забываю, где и с кем нахожусь.
Ахаю, когда его рука ложится мне на попу, резко впечатывает меня в него. На раз возбуждаюсь, когда его большой палец оттягивает мою нижнюю губу.
Боже!
— Вопрос. Ответь.
— Какой вопрос? — теряюсь.
Чувствую, как меня затягивает в омут тёмных, властных глаз.
— Каких мужчин ты любишь?
— Я не знаю! — отчаянно.
Дёргаю подбородком, пытаюсь освободиться от его руки на своём лице, но Тигр держит крепко. Его ладонь на попе вжимает меня в его бёдра, и я снова чувствую, что Тигр тоже возбуждён.
— Я… Наверное, жёстких. Сильных. Которые… которые могут держать меня на руках, для которых мой вес не толстый.
На мгновение перемещаюсь в воспоминание, где это же говорил мне Пашка.
— Уверенных. Которые знают, чего хотят. И…
— Говори.
— Которые любят жёстче, — выдыхаю, практически лишаясь чувств.
Потому что это вдруг оказывается правдой. Потому что мне всегда хотелось, чтобы Пашка схватил сильнее, сжал, развернул, взял сзади. А вместо этого он едва шевелился на мне, предпочитаю миссионерскую позу и ничего больше.
О том чтобы переместиться
