Его любимая заноза (СИ) - Наталия Ладыгина
Этот Паша решил, что Егор Алексеевич меня купил. Что ж, если бы мне пришлось выбирать, то выбор был бы очевиден.
Снимаю туфли и отхожу к панорамному окну. Почти прислоняюсь к нему лбом, смотрю вниз.
— Здесь тихо, — комментирую я, чувствуя, как все вибрирует у меня внутри. Я немного волнуюсь. Нет, я сильно волнуюсь. Сердце грохочет внутри, а в голове такое творится, что даже анализировать не хочется. Я глупости себе думаю. — Зря я согласилась поехать, — произношу то, о чем следовало бы промолчать и поворачиваюсь боком, взглянув на мужчину, который сидит на диване.
— Не жалей. Ничего дурного не случилось.
— Когда мы сможем вернуться? Ваша мама не устанет там с внуками?
Да, я хочу сбежать отсюда. И как можно скорее.
— Не устанет.
— Кажется, я ей не понравилась, — признаюсь, чуть склонив голову.
— С чего ты взяла?
— Она как только узнала, что я няня, так как-то сникла. Наверное, посчитала, что я слишком молода для этого. И она права.
Мужчина задумывается, сведя брови к переносице.
— А до того как она узнала, она была очень доброй и улыбалась?
— Да, так и было.
— Не обращай внимания, — приподнимает один уголок губ. — Она просто удивилась. Вот и все.
— Хорошо… — снова отвожу взгляд в окно. — И спасибо, что заступились за меня, — не поворачивая головы, благодарю я. — Уже во второй раз.
— Я бы заступился и в третий, если бы ты сказала, кто поставил тебе синяки, — слышу, как мужчина поднимается с дивана. Напрягаюсь, когда он приближается. — Ну, что случилось?
Глава 18
По телу пробегает россыпь мурашек, дыхание учащается
Я не знаю, как себя повести.
Сказать ему или не сказать…
Но я точно не хочу, чтобы он заступался за меня в третий раз.
— Ну, расскажешь? — спрашивает располагающим тоном с приятной хрипотцой.
Проще, наверное, будет рассказать, чем загадочно молчать.
— Вы… — выдыхаю, коротко посмотрев на мужчину, — вы тогда правильно подумали. Это отчим. Но он не бьет меня. Он просто…
— Что, просто?
— Просто пытался меня остановить по просьбе мамы. И все это в прошлом. Неважно… — встряхиваю головой.
— Не в далеком прошлом, — подмечает Егор Алексеевич. — Поэтому ты согласилась стать няней для Киры? Потому что там невозможно находиться?
— Ну… — опять смотрю на мужчину, но в этот раз не спешу отводить взгляд. — В общем, да.
Егор Алексеевич кивает, устремляя сосредоточенный взгляд в окно.
— Но я и так не собиралась там больше жить, — добавляю я. — Все так просто сошлось.
Немного постояв еще вот так, мужчина отстраняется в сторону.
— Надевай туфли. Поедем домой.
— Хорошо, — выходит у меня немного радостно, и напряжение как-то спадает.
Вернувшись в зал, мы медленно проходим меж людей. Егор Алексеевич вызывает лифт. Пока ждем, его, я замечаю смотрящего на нас Павла. Точнее, на меня. Дрожь берет от взгляда этого хама. Каменное выражение сменяется ухмылкой. Он даже подмигивает мне. Какой же он мерзкий.
Закатив глаза, я отвожу взгляд.
Я его больше не увижу.
Егор Алексеевич прав: не стоит расстраиваться из-за этого придурка.
По дороге мы совсем не говорим, а когда въезжаем на подземная парковку, то я чувствую облегчение. Скоро я увижу Киру, по которой ужасно соскучилась. В лифте ловлю себя на мысли, что это не есть хорошо. Мне не стоило так сильно привязываться к ней. Но разве это возможно?..
Жду, когда Егор Алексеевич откроет дверь, перетаптываясь с ноги на ногу.
Открыв дверь, он хочет, чтобы я вошла первая, и я вхожу. Очень тепло в прихожей и пахнет чем-то вкусным. Бабушка, наверное, готовит внукам.
Снимаю пальто, туфли.
— Пойду переоденусь, — зачем-то говорю, хотя, наверное, было не обязательно. Уже поздно. Я вполне могу быть свободна на сегодня.
— Мира с папой приехали! — слышу звонкий голосок Кирочки, которая вскоре выбегает из кухни и врезается в меня, обнимая. — А мы с бабушкой готовим блины!
— Здорово…
— А не поздно для блинов? — интересуется у малышки отец.
— Сегодня можно! — слышим голос Валентины Петровны из кухни. — Уже все готово. Идите пить чай.
— Слышишь, бабушка тебя зовет? — наклоняюсь я к малышке, погладив ее по голове. — Увидимся перед сном, хорошо? — выпрямляюсь и тороплюсь ретироваться.
Закрывшись в комнате, я тороплюсь снять платье и стянуть колготки. Падаю на кровать спиной и, тяжело сглотнув, пытаюсь отдышаться. В голове столько мыслей, столько эмоций…
Не могу сказать однозначно жалею я, что поехала или нет. Мне и думать об этом не хочется. Ведь все уже прошло.
Рывком поднявшись до легкого головокружения, я иду в душ, после чего переодеваюсь в домашнее и устраиваюсь на кровати со своим смартфоном. Валентина Петровна, кажется, решила задержаться совсем допоздна.
Устроившись поудобнее, я засыпаю, хоть и не собиралась. Просыпаюсь от деликатного стука в дверь.
Соскочив с постели, я бегу к двери, распахиваю ее, не спросил кто.
— О… — тороплюсь пригладить руками волосы, когда вижу перед собой Егора Алексеевича. — Что-то случилось? — часто моргаю, не совсем проснулась.
— Я тебя разбудил?
— Нет… Да… То есть я на чуть-чуть прилегла. Ваша мама уже уехала? Мне пойти уложить Киру?
— Кира уже спит.
— Да?… А сколько время?
— Почти двенадцать.
— Ого… Понятно. Да, поздно уже, — растерянно смотрю на мужчину, задаваясь вопросом зачем он в таком случае постучал. — Вы что-то хотели сказать?
— Хотел. Я могу войти?
Набрав воздуха в грудь побольше, я стараюсь не выдать своего волнения перед мужчиной, но, наверное, за меня говорит мой взгляд.
— А у меня там… не убрано. Я все разбросала. Неудобно как-то… — пожимаю плечами. — Можем поговорить на кухне.
— Ну пойдем, — тут же соглашается мужчина, хоть и явно заподозрил, что я солгала.
Просто я не вижу никакой проблемы поговорить на кухне. Но он возможно хотел сделать так, чтобы мне было удобнее.
— Приду через минуту.
Прикрываю дверь и бегу к зеркалу, чтобы расчесать волосы. На голове черт знает что.
Выйдя из комнаты, я не тороплюсь в кухню, даю себе время, чтобы вернуть себе спокойное дыхание.
Я очень боюсь…
Чего именно?
Что он скажет еще что-нибудь, чего я не смогу переварить и достойно ответить.
Даже не знаю, почему я жду какого-то подвоха. Возможно, я выдумываю себе. Я с самой нашей поездки сегодня выдумываю.
Застаю мужчину у кофемашины.
— Будешь кофе? — спрашивает Егор Алексеевич. — Без кофеина, — поворачивает голову в мою сторону.
— Давайте, — не думая, соглашаюсь я.
Это значит я тут не на пару слов.
Егор Алексеевич наполняет чашки одинаковым кофе, пока я стою рядом и безотрывно наблюдаю за ним. Напряжение копится.
