Предатель. После развода (СИ) - Арская Арина

— Теперь выходи, Ань, — вздыхаю я.

— Нет, — цокает. — Я тут делом занята.

— Каким, блин?

— Не скажу.

— Аня! — повышаю голос. — Прекращай! Выходи! Ты уже взрослая деваха! Должна же понимать, что…

— Я в душе маленькая.

— Да е-мае!

— И знаешь, что-то замуж мне совсем не хочется, — бурчит она.

Покусываю губы. Да я сама сейчас замуж больше не хочу, и если бы была возможность вернуться в прошлое, то я бы отказала Герману.

Да кого я обманываю!

Надо возвращаться в те дни, когда я еще не знаю о Германе. Вот тогда был шанс избежать ловушки.

— Есть хорошие мужчины, — тихо говорю я. — Верные, достойные…

— Ага, конечно, — хмыкает за дверью Аня и с сарказмом добавляет, — я тебе верю.

— Ань…

— А потом вот так сиди и страдай, — шипит Аня, — а у него будет новая баба, которую замуж позовет. И еще тебя на свадьбу пригласит.

— И я пойду.

— Ты совсем дура?! — Взвизгивает Аня и резко замолкает.

Сидим и прислушиваемся к тишине. Афинка проснулась? Нет, топота ножек не слышу.

— Дура, что ли? — повторяет шепотом Аня.

— Если пригласит, то приду, — пожимаю плечами и смотрю в стену перед собой. Вытягиваю ноги. — Мы же разошлись и… Я желаю ему счастья, — сглатываю, — любви и много новых деточек…

— Врешь.

Накрываю лицо руками. Делаю медленный вдох и выдох через нос. Повторяю такой заход несколько раз.

— Вот сучка, я тебя нашла.

— Кого?

— Угадай.

— Аня.

— Три попытки.

— Да ты издеваешься.

— Да это точно она, — дверь приоткрывается, и Аня просовывает руку с телефоном ко мне в щель. — Эта сучка? Она же?

Смотрю на смартфон. На меня смотрит с фотографии Диана с милой улыбочкой. Поскрипываю зубами.

Аня нашла ее страничку в социальной сети.

— Она же? — Аня трясет рукой. — Под описание подходит.

Хочу вырвать телефон, но Аня успевает спрятать руку и опять запереть дверь.

— Какая хитрая, — смеется она. — А я быстрее. Значит, она. Ну, давай смотреть.

— Как ты ее нашла? — недоумеваю я.

— А ты сама ее искала?

— Нет.

— Через Германа вышла, — скучающе отвечает Аня.

— Он не сидит в социальных сетях, — недоуменно и сипло шепчу я.

— Но аккаунт есть. Он, кстати, только на тебя подписан и на страничку твоего бренда, — Аня зевает.

— Это я его попросила зарегистрироваться и подписаться на меня, — массирую виски. — Очень и очень давно. Он уже, наверное, и не помнит, что у него есть аккаунт…

— А эта Дианочка нашла его, постучалась в друзья и написала под его фотографией на аватарке, что он вышел очень строгим и загадочным, — с нотками раздражения тянет Аня. — Вот гадина, да?

Меня накрывает ревностью, но я опять медленно выдыхаю и давлю на виски:

— Знаешь, я не могу присоединиться к твоему обсёру Дианы, потому что она связалась с ним, как со свободным мужчиной. Не с женатым. Поэтому с нее взятки-гладки. Серьезно.

— Но она тебя бесит.

— Ань.

— Да признайся ты уже, — зло шипит. — Да, не с женатым связалась, но бесит же?

Я молчу. Руки трясутся. Если я признаюсь, что меня бесит Диана, то я будто проиграю ей.

У меня ведь не должно быть чувств к Герману.

— Да она меня уже бесит, — фыркает Аня. — Господи, да лучше бы она выставила фотки с сиськами и в трусах.

— Что там? — не выдерживаю я. — Говори уже.

Дожилась. Моя младшая сестра копается в аккаунте девушки моего бывшего мужа, и мне невероятно любопытно, что она там нашла.

Это нездоровая херня.

Она выставила фотографии с Германом? Хвастается им и пишет, как ей повезло с мужчиной мечты.

— Аня!

— Она вся такая примерная, — отвечает Аня с тихим высокомерием и неодобрением. — То учится, умные цитаты постит… то…

— Что?

— Я скажу, ведь тебя она не бесит, — быстро проговаривает Аня и затем замедляется с желчью, — то готовит завтраки любимому мужчине. Все еще не бесит? Вчера она для любимого завтрак готовила, Фиса. Красивый, блин, прям как с картинки.

У меня дергается глаз, а затем и вся голова, как у умалишенной перед приступом.

— Фиса, ты еще со мной? — спрашивает Аня. — Или уже пошла точить нож, чтобы порешить эту стерву?

— С тобой, Анют… — глухо отвечаю я. — С тобой, — сжимаю кулаки.

Поднимаю взгляд к потолку.

Когда я в последний раз в браке готовила Герману завтрак? М? Когда? Разжимаю кулаки и вновь сжимаю.

Завтраки в последнее время только он готовил, и почти всегда старался с ними скреативить. Рожицы из ягод или глазуньи с сосиской для Борьки были обязательны, и Борька всегда радовался таким милым сюрпризам в миске.

А для меня?

А я часто не могла завтракать. Пила только кофе, и мою тарелку с завтраком Герман приносил в мастерскую, в которую я убегала с чашкой черного и горького пойла.

— А чего замолчала?

Глава 29. Мы любили

— И все равно она приставучая, — вздыхает Борька и держит в руках разбитый телефон. — звонила и звонила…

— За этот последний звонок не скажу, но в другие это была не Диана, Борь, — Устало закрываю глаза. В глазах рябит от цифр, что меняются на табло над дверями лифта, который сегодня как-то медленно поднимается. — Не она.

— А кто? Еще одна баба?

Я перевожу взгляд на сына и медленно моргаю. Его агрессивные выпады меня уже не злят и не вызывают в груди чувства вины. Ему придется смириться и принять реальность такой, какая она есть.

— Ты хочешь, чтобы я тебе отчитался?

Может, Борька замечает в моих глазах утомление и поэтому замолкает, поджав губы. Смотрит перед собой.

До сих пор верит, что у нас с Анфисой есть шанс.

— Мне звонила ремонтная бригада, которая начала ремонт в доме, — тихо отвечаю я. — Это была ночная бригада, Борь. Ремонт будет идти и днем, и ночью. Без выходных. Потом звонил один из моих ребят на побегушках с отчетом, что мою вторую машину покрасили и что он может ее забрать, а после пригнать сюда, в паркинг. Не дозвонился и решил перезвонить. После прислал сообщение. Затем опять прораб позвонил, но уже с дневной смены.

Борька хмурится.

Злится.

Злится, ведь его предположения оказались неверными, и он зря ее оскорблял Диану.

— Диана звонила, но в тот момент, когда ты выскочил из машины и я пошел за тобой, — продолжаю говорить я спокойно. — Спросила, как ты, и сказала, что, наверное, мы поторопились со знакомством.

— Ты так считаешь?

— Нет, не считаю.

Лифт останавливается, раздается писк и двери медленно разъезжаются.

— Борь, прошло два года, — подхватываю чемодан за ручку. — Это не две недели, не два месяца, — выхожу из лифта и оглядываюсь, — а два года.

— Я знаю, — нехотя покидает лифт.

— И может пройти еще несколько лет в такой же ситуации, Борь, — неторопливо качу чемодан по белому мраморному полу.

— И ты не хочешь тратить их на маму.

Достаю ключи, позвякиваю ими и говорю:

— Не в таком русле, — киваю я. — И я принимаю ее решение не быть вместе. Она права. Ей не стоит оставаться в отношениях с тем, кого она застукала с другой женщиной. Она же потом сожрет себя и меня подозрениями, где я, что я, куда я, с кем я.

Именно сейчас, когда я честно признаюсь сыну и себе, что я перешагиваю через старые отношения, на меня накатывает тоска.

Я все же с надеждой бился в закрытую дверь и требовал разговора. Да было глупо и даже жестоко думать так, но я считал, что возможно инцидент с Алиной встряхнет Анфису, которая наконец обратит на меня и на свою жизнь внимание.

Я даже не прочувствовал в ней обиду как таковую, что я козел и что посмел так с ней поступить.

Ведь в обиде всегда хотят поговорить и высказать свою злость, негодование и покопаться в ситуации.

Но у Анфисы не было этого желания. Она сразу с лета приняла решение о разводе, будто его очень ждала, но не было причины о нем заявить.

То, что сейчас я испытываю, походит на то чувство, которое я испытал сидя за столиком с бокалом вина, ожидая свою распрекрасную жену на свиданку. Прошло три часа, прежде чем я понял, что она забыла.