Бог Войны - Рина Кент
— Будь серьезным, — выдыхаю я.
— Я абсолютно серьезен. Выбрось из головы мысль о разводе. Чем быстрее, тем лучше, — он тянется за телефоном, но я держу его на расстоянии вытянутой руки.
— У меня высокие требования.
— Я люблю такое.
— У меня очень дорогие пристрастия.
— Хорошо, что я происхожу из старых денег и достаточно богат, чтобы затмить ВВП нескольких стран.
— Я сведу тебя с ума.
— Ничего нового.
— Ты мне не нравишься.
— Это потому, что ты меня любишь.
— В твоих чертовых мечтах. Я не в твоей лиге.
— Я могу вернуть тебя в нее, если захочу.
Я в бешенстве. Мои пальцы покалывает от желания швырнуть телефон в его глупое великолепное лицо и уничтожить его раз и навсегда.
— Мы закончили? — спрашивает он скучающим тоном.
— Нет. Я все еще не понимаю, почему этот брак состоялся.
— Потому что он выгоден нам обоим. А теперь хватит бессмысленной драмы.
— В каком смысле выгоден нам обоим?
Он издал прерывистый вздох.
— Мне нужна была жена для имиджа, а тебе — муж, чтобы безопасно покинуть орбиту родителей и скрыть свою саморазрушительную натуру, безрассудное поведение и тревожные психические срывы. Это отвечает на твой вопрос?
Он вырывает телефон из моих ослабевших пальцев, а я смотрю на него, потеряв дар речи.
Горький привкус опускается на дно желудка, а к горлу подступает тошнота.
Я знала, что что-то не сходится, но не думала, что пойду на сделку с дьяволом, чтобы остановить тикающую бомбу в своей голове.
Мой брак, как и моя жизнь, — одна большая постыдная фикция.
Оставшаяся часть поездки проходит в напряженном молчании. Илай не поднимает глаз от своего дурацкого телефона, а я смотрю на все, кроме него.
На знакомые и одновременно странные лондонские улицы. На водителя и помощника, который, как я запоздало поняла, наверняка все слышал, включая мое унизительное осознание того, что произошло в моей жизни.
Прошло два года, а в моей жизни все тот же беспорядок, что и в последний год учебы в университете.
По словам Сеси и Ари, я вышла замуж за Илая летом после окончания университета и с тех пор ничего не делала.
Это был их способ намекнуть, что я все еще та самая засранка, которой я себя помню. Я не участвовала ни в одном конкурсе после того, как сбежала со сцены. Не получала ни контрактов, ни приглашений в оркестры, ни даже на мероприятия. Я просто ушла с музыкальной сцены так же тихо, как угасающая звезда.
И вот так я подожгла свой талант и утопила его в огромном количестве алкоголя, превратив в огромный мусорный бак.
Блестяще.
Очевидно, я все еще иногда играю, но какой в этом смысл, если я — единственный зритель?
Я веду себя на автопилоте, когда машина останавливается и мне открывают дверь. Я выхожу на асфальтированный подъезд к дому, и мои туфли на каблуках Jimmy Choo издают скрип, когда я резко останавливаюсь.
Передо мной возвышается величественное здание в эдвардианском стиле с кирпичной кладкой и массивными окнами, окруженное огромным садом и оранжереей, украшенной множеством розовых комнатных растений.
Но не это заставляет меня остановиться на месте. Клянусь, однажды я видела этот дом во сне. Вплоть до великолепной розовой оранжереи.
Однако раньше я здесь никогда не была. То есть я не помню последние два года, значит, я здесь уже была, но просто забыла. Может, поэтому мне кажется все здесь знакомым?
— Полагаю, дом получил твою печать одобрения.
Я вздрагиваю, когда грубый голос Илая звучит так близко от меня, что мои чувства замыкаются. Я прочищаю горло и поднимаю на него глаза.
— Когда ты его купил?
— Моя семья всегда владела им. Это был свадебный подарок дедушки Джонатана нам обоим.
— Но до этого я никогда здесь не была?
— Нет, — он повел меня вперед, положив руку мне на спину. Я сопротивляюсь дрожи, но это трагически бессмысленно.
Я чувствую, как подушечки его пальцев почти прожигают дыры в моем нежно-розовом платье от Ralph Lauren.
Мы останавливаемся у входа, и нас встречает ухоженный, безупречно одетый персонал, которого я никогда в жизни не видела.
Перед ними стоит невысокая худая женщина с азиатскими чертами лица и очками в толстой оправе.
— Сэм! — восклицаю я.
Ее обычно отстраненное лицо расплывается в редкой, но небольшой улыбке.
— Я рада, что вы здоровы, миссис…
Она еще не успела закончить фразу, как я набрасываюсь на нее с объятиями. Возможно, это связано с тем, что она — единственное знакомое лицо, которое я здесь вижу, или с тем, что наконец-то что-то обрело смысл.
— Ну, ну, — она механически похлопывает меня по спине, ее движения жестче, чем несуществующая мораль Илая.
Неудивительно, что она его няня. Или бывшая няня, или что-то в этом роде.
— Ты слишком замкнутая, — я отталкиваюсь и тянусь к ее щеке. — Расслабься немного.
Она отстраняется от моего прикосновения.
— Я оставила все расслабление вам, миссис Кинг.
— Я — Ава. И это был сарказм? — я наклоняю голову к остальному персоналу. — Должно быть, здесь так весело, я права?
Никто из них не двигается и даже не признает меня.
— Ты позволил Сэм нанять ее клонов, не так ли? — я бросаю на Илая злой взгляд.
Он прислонился к стене, скрестив руки и лодыжки, и выглядит более забавным, чем король, наблюдающий за своим личным шутом.
— Для тебя все, что угодно, миссис Кинг.
Я скрежещу зубами, чтобы не попасть в ловушку, в которую он меня заманивает, и не доказать этим людям, с которыми я никогда не встречалась, что я — неудачница.
— Ну, эта атмосфера просто тихий ужас. Совершенно мне не нравится.
— Ты привыкнешь.
— Или мы можем все изменить. Сэм, я люблю тебя, но тебе нужно немного отдыха и правильное знакомство с улыбками. Как насчет перестановки кадров, как это делает премьер-министр?
— Мне придется отказаться.
— Но почему? Будет так весело, если ты позволишь мне помочь.
— У меня есть сомнения.
— Как ты можешь быть такой жестокой? — я надулась.
— Хендерсон уже рассказал мне о вашей ситуации, так что я представлюсь заново, — она полностью игнорирует мое предыдущее заявление. — Я управляю домом и готовлю еду для мистера Кинга. Если вам что-то понадобится, пожалуйста, не стесняйтесь спрашивать меня.
— Хендерсон? — спрашиваю я.
Она показывает на блондина, который стоит у машины.
— Леонардо Хендерсон, — говорит он красноречивым тоном. — Я специальный помощник мистера Кинга.
— Насколько специальный? — спрашиваю я.
— Он просто помощник, — ворчливо отвечает Илай.
— Мне больше нравится
