Любовь и ненависть между нами (СИ) - Соболевская Наталья
В отличие от Калинина я говорить не могла, поэтому покачала головой, плутовато улыбнулась, дотянулась до пряжки его ремня на штанах и так ловко расстегнула, как будто специально каждый день тренировалась.
Взгляд мужчины, устремлённый мне в глаза, затуманился и потемнел, и это самое будоражащее и эротичное, что когда –либо видела….
Дышу, но никак не могу отдышаться, тело до сих пор содрогается. Я в полном шоке. Это что такое вообще было? Это как называется? Тут два варианта, либо Калинин чем-то другим со мной занимался, либо секса до сегодняшнего дня у меня не было.
Тимур обмяк и, без зазрения совести развалившись на мне, тоже пытается восстановить дыхание.
Очень жду и одновременно боюсь момента, когда начнём одеваться, потому как поведение мужчины сразу после секса много о чём говорит. Если женщина мужчине изначально была не особо нужна, то сразу после близости он теряет интерес, становится менее внимательным, более грубым и вообще у него возникают неотложные дела, но если у мужчины присутствовали к женщине чувства, то это будет написано у него на лбу огромными буквами, он станет куда нежнее, ласковее и внимательнее, чем был.
Ощущаю, как Калинин упирается локтями в диван и приподнимается.
Если он сейчас соскочит с дивана, довольно потянется и швырнёт мне в лицо блузку…
— Какая же ты сладкая, — уткнувшись носом мне в шею и шумно вздохнув, протянул он. — Потрясающе пахнешь.
Расслабилась и широко-широко улыбнулась.
Вот так говорит и ведёт себя влюблённый мужчина…
— Это что?! — услышав голоса, запаниковала я и вцепилась в плечи Калинина как в спасательный круг.
— Кто-то разговаривает в приёмной, — подняв голову, огласил очевидную вещь Тимур.
— А дверь заперта? — с паникой и одновременно надеждой спросила я.
— Боюсь, что нет, — отозвался Тимур. — Беги пока в ванную, но не переживай, сюда никто гарантированно не войдёт, я не позволю.
Сверкая всем на свете, собрала по полу разбросанную одежду, нырнула в указанную Калининым дверь, закрылась на замок и только после этого ко мне вернулась возможность дышать.
Подёргав за ручку, ещё раз убедилась, что дверь надёжно закрыта, повесила одежду на крючки, накинула на себя халат, подошла к зеркалу и, глядя на отражение, прошептала:
— Ну ты, мать, и даёшь….
Включив в душе самый слабый напор, чтобы шум воды не доносился до кабинета, наспех помылась, вытерлась, оделась, пальцами пусть не расчесала, но пригладила волосы и где-то через полчаса выглянула из ванной, встретилась глазами с Тимуром, что сидел всё на том же диване и шёпотом поинтересовалась:
— Ты один?
— Я же обещал, никто не войдёт. Иди скорей сюда.
Что мне стоило побороть смущение и сесть рядом с Тимуром — отдельная тема, но два бокала шампанского сделали своё дело и постепенно стеснение, пусть до конца так и не ушло, зато заметно ослабло.
— Лер, а ты уже арендовала квартиру? — спросил Калинин, поднося к моему рту отщеплённую от ветки виноградинку, а другой рукой наглаживая бедро.
— Нет. Когда? Времени совсем не было.
— Тогда дай риелтору отбой.
— Почему это?
— Может, ты лучше переедешь ко мне?
Виноград застрял в горле, и прежде чем что-то сказать пришлось прокашляться.
— Тимур, у тебя сейчас просто гормоны играют, и ты обязательно пожалеешь о своём предложении, буквально завтрашним утром. Так что, я сделаю вид, что ничего не услышала.
— А когда я тебе завтра утром ещё раз это предложу, ты обещаешь подумать?
Глава 8
Похоже, у меня уже входит в привычку с утра пораньше на рабочем месте, бессовестно игнорируя трудовые обязанности, витать где-то далеко в пушистых розовых облаках. К примеру, вчера самозабвенно мечтала, а сегодня прокручиваю в памяти прошедший вечер с Тимуром и смакую каждый момент. То как мы смотрели друг на друга на фуршете, как целовались в кабинете, как сдёргивали одежду, как Калинин наотрез отказался ночевать порознь, и единственная уступка, на которую он согласился, это поехать ко мне, а не к нему домой, то как, оказавшись в квартире, не утерпев, вновь накинулись друг на друга, как под нами скрипел повидавший виды дряхлый диван, как потом он на руках отнёс меня в ванную, и мы вместе принимали душ, как я проснулась среди ночи и долго разглядывала расслабленное лицо Тимура, слушала размеренное дыхание, наблюдала, как вздымается и опускается его грудь, как утром крадучись выбралась из-под одеяла на час раньше, а потом хоть и неплохо готовлю, к чертям сожгла оладьи, планировала завести новое тесто, а головешки спрятать в мусорном ведре, но Калинин к этому времени тоже проснулся, заявил, что наоборот любит «подрумяненные» оладушки и, даже не морщась, все до одной умял, как по пути в офис Тимур при каждом удобном случае будь то затор или красный сигнал светофора, брал мою руку в свою и сжимал, как мы на подземной парковке долго не выходили из автомобиля, потому что никак не могли нацеловаться…
— Коллеги, только что видел, как генеральный с Клюевым двигались в направлении нашего отдела, так что все делаем трудолюбивые физиономии с зачатками хоть какого-то интеллекта, — довольно тихо, но так, чтобы все услышали, оповестил вошедший в кабинет Пётр, доскакал до своего места, плюхнулся в кресло и сразу убавил громкость на колонке, чтобы музыка, которую он включил для фона, была не слышна.
Все парни отдела вдруг зашевелились.
Клим, болтавший по телефону, быстро с кем-то попрощался и сбросил вызов. Олег не совсем бережно захлопнул крышку личного ноутбука и убрал его в ящик. Николай в срочном порядке одним движением руки смёл со стола в урну целую гору фантиков от конфет, а чтобы их не было видно, порвал несколько черновиков и накидал сверху. Вадим вынул наушники из ушей, и только Данил лишь на несколько секунд оторвал взгляд от экрана, но после сразу продолжил печатать, из чего стало ясно, кто работал, а кто только делал вид.
Кстати, а я-то чего не суечусь? У меня на столе ни одной даже завалящей бумажонки нет, и компьютер спит мертвецким сном, так как его сегодня ещё никто не тревожил.
Повозив по столу мышью, бегом ввела пароль, кликнула по первому попавшемуся файлу, из лотка вынула папку, раскрыла, потом заметила, что буквы вверх тормашками, перевернула, и как советовал Пётр, изображаю крайнюю занятость.
Разумеется, вместе со всеми поздоровалась с Тимуром, правда, лишь одними губами, мой голос всё равно тонет в мужском хоре, поэтому лишний раз связки даже не напрягаю.
Пока Калинин что-то спрашивает у Данила, украдкой поглядываю на него, какой же он всё-таки идеальный – высокий, спортивный, уверенный в себе и успешный. А ещё он явно в офисе держит дополнительный гардероб, на нём свежая рубашка и другой костюм. Тимур шикарен, смотрю на него и с трудом верится, что сегодняшнюю ночь мы провели вместе. А вдруг из-за долгого воздержания я всего лишь находилась в плену эротических галлюцинаций, а на самом деле ничего не было?
Заметив краем глаза, как Тимур приближается к моему столу, напрягаюсь каждой клеточкой тела.
Зачем он подходит?
— Валерия, я к вам по поводу вчерашнего предложения, — говорит он, поверх имеющейся папки кладёт на стол свою и упирается в неё указательным пальцем. — Будьте добры, ознакомьтесь, а после я бы хотел узнать, что вы об этом думаете.
— Конечно, Тимур Артёмович, — киваю я и нервно сглатываю.
Калинин с улыбкой мне подмигнул и прошёл в кабинет Клюева.
Низко опустив голову, таращусь на папку Тимура и не дышу, мне кажется, все парни за мной пристально наблюдают и как только я на них посмотрю, они догадаются, что мы с Калининым весь вечер и всю ночь кувыркались.
— Лер, всё нормально? — доносится до меня вопрос Данила.
— А? — растерянно поднимаю на него взгляд.
— Тебе задание дали? Если нужна помощь, только скажи.
На лице Данила читается лишь искреннее желание помочь, никакой ухмылки с подтекстом не замечаю, а остальным вообще не до меня, никто не глазеет, каждый занимается своим делом.
