Доверься мне - Кристен Каллихан
Рай подходит и становится сбоку от меня, с другой стороны появляется Уип. Мы молчим, глядя на город, пока голос Скотти то повышается, то понижается от досады.
— Я больше не могу заниматься сексом, — бурчу я.
Уип засовывает руки в карманы джинсов.
— Ну, это пока не закончится лечение.
— Сколько, примерно неделю? — добавляет Рай.
Я чешу затылок.
— Не в этом дело. Больше я не буду так рисковать.
Рай смотрит на меня.
— В смысле ты просто покончил с этим? С сексом?
— Не знаю. Уип прав, я не могу заниматься случайным сексом. Но и серьезных отношений не ищу.
Последнее, чего я хочу — девушка. Я — гребаный беспорядок и ни за что никому не дам столько власти над собой.
Уип кивает.
— Как я уже сказал, ты либо хорошенько знакомишься со своей рукой, либо нанимаешь кого-то.
— Сделай мысленную заметку не касаться руки Уипа, — говорит мне Рай.
Уип показывает ему средний палец, когда я вздыхаю.
— Ни одна из этих опций не подходит. Двойной пиздец.
Рай опускает тяжелую руку мне на плечо.
— Думаю, ты облажался, Джей. — Он фыркает. — Или не облажался, если смотреть с технической стороны9.
Мне ли не знать?
Глава 6
СТЕЛЛА
Жить в доме Киллиана Джеймса — это мечта, даже несмотря на наличие нового соседа, который отказывается покидать мою долбаную голову, что бы я ни делала. Не покидает неприятное ощущение, что тяжело будет оставить это райское местечко. Как возвращаться в те крохотные, темные шкафы, которые люди в этом городе именуют квартирами? Я уже привязалась к милому Стивенсу, следующему за мной по пятам, словно пушистый телохранитель.
Он смотрит, как я на террасе раскладываю коврик для йоги. Реально на террасе. В Нью-Йорке. Яркое солнце освещает каменные плиты. Большое, в современном стиле пространство с низкими шезлонгами и диванами, расставленными вокруг квадратного огневища фонтана из камня и стекла. Прямо сейчас вода включена и весело танцует под шум города внизу.
Начиная приветствие солнцу, не могу удержаться от взгляда на стену, отделяющую мою террасу от террасы Джона. Она ниже, чем я ожидала, примерно по грудь. Видны пышные деревья в горшках, цветущие виноградные лозы, и я испытываю непреодолимое желание заглянуть на террасу Джона, потому что по сравнению с суровой террасой Киллиана она выглядит как зеленый сад. Не этого я ожидала от своего соседа.
Но на самом деле я совсем его не знаю. Мы не виделись уже неделю. Не то чтобы я пыталась. Но странно то, что мы ни разу не столкнулись. Интересно, а не избегает ли он меня.
— Нелепо, — бормочу я, становясь в планку.
Ненавижу делать планку. Тело дрожит, в груди разгорается пожар. Я почти уверена, что это сиськи предупреждают, что собираются спрыгнуть и убежать. Удерживаю позу в течение скудных пяти секунд, а потом с громким «уф» падаю. Но мастерство растет. В конце концов, я уже могу сделать планку. Раньше бедра не отрывались от пола, как бы сильно я ни пыталась подняться. Прогресс налицо.
Только теперь нужно выпрямить руки и грациозно перейти в позу собаки. Я фыркаю от смеха и на секунду выравниваюсь, когда верхняя часть моего тела говорит: «Нет. Нет. НЕТ». Я качаюсь и, вероятно, выгляжу как пьяная черепаха.
Обращенная вверх поза собаки — это сладостное облегчение, растягивающее мои бедные руки. Но бедра и икры протестующе горят. Я вдыхаю и выдыхаю, удерживая позу, впитывая теплый солнечный свет.
Нежный шум поды успокаивает, а легкий ветерок шелестит верхушками деревьев на террасе Джона. Вдалеке слышен шум Нью-Йорка: гудки, сирены и периодический грохот. Это успокаивает меня, как и все остальное, и я обнаруживаю, что погружаюсь в приятное умиротворяющее состояние только для того, чтобы быть вырванной из него резким гитарным рифом. Камни подо мной вибрируют.
Гребаная рок-звезда. У него вообще нет никакого уважения к окружающим? Он даже не пытается сдерживаться. Звук просто становится громче, злее. Такое ощущение, будто я, черт возьми, попала в гущу концерта.
С ворчанием поднимаюсь и топаю к стене, разделяющей наши террасы. На стороне Киллиана стоит низкая каменная скамья, и я становлюсь на нее, чтобы заглянуть через стену. Раздвижные стеклянные двери на стороне Джона широко открыты, но я нигде его не вижу.
Песня продолжает играть, агрессивная и громкая. Не из репертуара «Килл-Джон», что немного удивляет. Я думала, что он исполняет только свои. Но он играет и поет песню «Alive» группы «Pearl Jam». Его версия звучит иначе, чем у Эдди Веддерса. Есть тонкие различия. Тон его голоса немного чище, гитара играет с легким оттенком меланхолии под всем этим гневом. Не знаю, как это происходит, но становится ясно, что даже если ноты остаются теми же, каждый артист сплетает из них свою мелодию.
И в этом нет никаких сомнений: Джакс Блэквуд — артист.
Обычно я бы танцевала, но мое умиротворение потревожили и в такой обстановке едва ли есть шанс к нему вернуться. Хочу назад свой дзен.
— Эй! — кричу во всю силу своих легких. — Джон! Блэквуд!
Ничего. Он даже не прерывается.
Он играет с легкостью, его гитара поет.
Ставлю ладони по бокам ото рта и снова кричу.
— Эээй!
Бесполезно. Он ни за что меня не услышит. Беру одну из подушек с ближайшего шезлонга и бросаю к его открытым дверям. Она приземляется неподалеку от цели. С рычанием подумываю бросить бутылку с водой, но он точно не смотрит в сторону дверей или заметил бы подушку.
Или так, или он ее игнорирует. Я могла бы позвонить мистеру Скотту. В конце концов, он сказал дать ему знать, если Джон станет занозой в заднице. Но я не хочу быть ябедой. К тому же я уже повстречала Джона. Зачем беспокоить посредника, если могу обратиться к источнику?
Именно это я себе говорю. А на самом деле ерзаю и смотрю на террасу на стороне Джона.
Как и ожидалось, сад Джона — пышный рай в центре города. Он сделан в истинно английском стиле, с красочными клумбами и аккуратными дорожками. В нем тоже есть фонтан, но со скульптурой Пана, играющего на флейте. Понятия не имею, купил ли Джон квартиру с террасой в том виде, в котором она есть или сам ее создал, но такая красота меня удивляет.
Джон включает реверберацию на гитаре, и вызванный этим
