Дерзкий доктор (ЛП) - Кейн Джесса
— Это очень хорошо, потому что я собираюсь стать твоим мужем. — Он входит, упираясь стволом своего члена в мой клитор, глядя мне прямо в глаза, когда делает это, наблюдая, как я разрываюсь на части, как будто запоминая мой задыхающийся оргазм. — И ты будешь моей женой. Моей умной, красивой, хорошо оттраханной женой. Каждый день до конца твоей жизни.
— Каждый день, — соглашаюсь я, двигая бедрами, приближая его к собственному освобождению, мои ягодицы прижимаются между ним и стеной, создавая трение, которое доводит нас обоих до исступления, мы трахаемся, трахаемся, извиваемся и кусаемся. — Каждый божий день. С тобой, Дин…
Он замирает, его жар расцветает внутри меня, он стонет от удовольствия мне в ухо.
— С тобой, Шарлотта.
Эпилог
Дин
7 лет спустя
С одного конца больничного коридора я наблюдаю, как моя жена инструктирует группу ординаторов, и моя грудь переполняется гордостью. Их открытое преклонение перед ней меня не удивляет. Я почти уверен, что именно так я смотрю на нее — звезды в глазах, а язык высунут изо рта. Она чертово чудо, и я каждый день возношу благодарственную молитву за то, что она вошла в мою жизнь. Наполняя ее красками, любовью и счастьем. Не говоря уже о… благоговении. Как я и подозревал, Шарлотта — вундеркинд. Гений с невероятной интуицией в медицине. Хирург, чья слава не имеет ничего общего с моей.
По крайней мере, сейчас это так.
В начале наших отношений, когда она проходила сложный путь в медицинском колледже, она была известна как жена Дина Флетчера — и все.
Больше нет. Теперь мы оба доктор Флетчер. Недавно Chicago Sun Times опубликовала статью о нас под заголовком «Самая горячая пара в медицине», и с тех пор Шарлотту окружают толпы в перерывах между операциями. Слава Богу, все по-прежнему по-настоящему боятся меня, так что основное внимание достается ей. Что меня вполне устраивает. Если только это не исходит от слишком нетерпеливого мужчины. В такие моменты я против любого внимания. После того, как я обращаюсь к какому-то идиоту, пытавшемуся подцепить мою жену, меня еще больше успокаивает то, что она медленно оседлывает меня в офисе, который мы теперь делим, наша медицинская форма кучей валяется на полу, шепот наполняет мое ухо.
Наблюдая за ней сейчас, она заставляет смеяться группу обожающих ее медиков, и ее улыбка становится шире, превращая мое сердце в барабан. Боже, она такая красивая. Она — моя жизнь. Моя жена. Моя коллега. Та, кто бросает мне вызов и держит меня в узде. Она моя маленькая девочка, когда она голая. Я так чертовски счастлив, что трудно представить свою жизнь до того, как в ней появилась она. Меня пугает мысль о том, какое скучное, серое существование я бы вел, если бы она никогда не вышла в тот день за сцену, чтобы встретиться со мной.
Ее глаза встречаются с моими в другом конце коридора, и выражение ее лица становится теплее, губы слегка приоткрываются. И я знаю, что она думает о сегодняшнем утре. Как мы добрались до больницы на работу, припарковавшись в подземном гараже. Когда я помог ей выбраться с пассажирской стороны, ее сиськи восхитительно смотрелись в вырезе ее топа, и я стал твердым, как скала. Дал ей почувствовать это, прижав ее нижнюю часть тела к машине. Мы трахались на парковке, как похотливые подростки, черт бы побрал камеры и всех, кто мог проехать мимо.
Господи, вот что она делает со мной.
То, что она всегда делала со мной и всегда будет делать.
Мы по-прежнему живем в таунхаусе на Голд-Косте, в то время как ее мать сейчас живет в соседней квартире, куда Шарлотта может легко приезжать, но у нас также есть загородный дом на Багамах и завтра мы планируем отправиться в двухнедельный отпуск. Нам обоим не терпится сесть в самолет, чтобы провести время вместе без того, чтобы включился один из наших пейджеров.
В последнее время у меня есть одна фантазия, которую я не могу выбросить из головы. В моих фантазиях голая Шарлотта берет мой член, и все это крутится у меня в голове весь чертов день. Но в эти дни я представляю ее с беременным животом. На всех стадиях. От ранней до поздней. Маленькие, большие и все, что между ними. От одной мысли о том, что она носит моего ребенка, у меня сжимаются яйца, а член встает колом. Пока мы на Багамах, я решил обсудить возможность завести ребенка. Мы всегда планировали создать семью, но сначала ей нужно было закончить обучение и самоутвердиться. Сейчас она сделала это в полной мере. Определенно, пришло время вернуться к этой идее, и мне чертовски не терпится узнать, что она думает. И не хочет ли она начать, пока мы нежимся на солнышке.
Можем поиграть. Столько, сколько захотим.
Наконец, она отходит от группы ординаторов, которые смотрят ей вслед сияющими глазами. Я хмуро смотрю на мужчин, пока они не сглатывают и не убегают. После этого я могу уделить Шарлотте все свое внимание, что мне больше нравится.
— Здравствуйте, доктор Флетчер, — мурлычет она, поправляя свои новые очки в розовой оправе.
— Доктор Флетчер, — рычу я в ответ себе под нос. — Когда больница продлит мой контракт, я собираюсь поставить условием, что никому из ординаторов мужского пола не разрешается разговаривать с моей женой.
— Это звучит как забавный судебный процесс.
— Я с радостью буду представлять себя в суде. Моя защита надежна. — Я убеждаюсь, что в коридоре относительно пусто, прежде чем наклониться и поцеловать изгиб ее шеи, позволяя своим губам задержаться там. — Ваша честь, когда явно заинтересованные мужчины флиртуют с моей женой, я становлюсь немного похож на убийцу. Так на самом деле, я просто спасаю их жизни, запрещая им разговаривать с моей женщиной. В конце концов, это клятва, которую я дал как врач.
Она хихикает.
— Приятно, как ты исказил клятву под себя.
Я прижимаюсь губами к ее уху.
— Я бы хотел, чтобы настало завтра. Я хочу, чтобы ты была в купальнике и в полном моем распоряжении в течение двух недель.
— И я, — прерывисто выдыхает она, наклоняя голову, чтобы достать мой рот. — Я не уверена, что смогу дождаться завтрашнего дня, чтобы, эм… — По ее телу пробегает дрожь. — Я не смогу дождаться.
Прикрываясь нашими белыми халатами, я медленно сжимаю ее киску.
— Хочешь немного поиграть в правду или вызов?
Ее веки трепещут от моего предложения, дыхание учащается.
— Да.
Это наше любимое развлечение. Это напоминает нам о первой ночи, когда она пришла ко мне домой, переодевшись горничной, приготовившись убираться. Как я спросил у нее правду, и она позволила мне прикоснуться к ней.
Поцеловать ее.
Наши жизни никогда не были прежними.
Слава Богу, думаю я, затаскивая Шарлотту в ближайшую свободную комнату. Тихое помещение с двумя кроватями, никакого света, чтобы поприветствовать нас, за исключением послеполуденного солнца, заглядывающего сквозь жалюзи.
— На что ты решилась, малышка? — Хриплю я, закрывая за ней дверь. Я разворачиваю ее и прижимаю к входу, оттягивая пояс ее синего халата и защелкивая черные стринги на ее великолепной заднице. — Скажи папочке.
— Ты первый, — выдыхает она, кладя ладони на дверь. — Я выбираю правду.
— Очень хорошо. — Я провожу своим открытым ртом вверх и вниз по ее затылку. — Скажи мне, кого ты безумно любишь. Кто единственный мужчина, для которого ты когда-либо раздвинешь эти бедра?
Она тихо стонет, когда я стягиваю свои штаны и трусы, шлепая членом по выпуклости ее задницы.
— Мой муж. Мой Дин. — Она запрокидывает голову, и мы делим грязный поцелуй через ее плечо. Тот, от которого сперма капает с кончика моего члена. — Я люблю тебя сверх всякой меры.
— Я люблю тебя даже больше, — говорю я, увлекая ее в еще один поцелуй, переплетая наши языки, пока ее попка не начинает беспокойно ерзать у меня на коленях. — Теперь дай мне шанс.
— Очень хорошо, — шепчет она. Вторя мне. Смотрит мне в глаза с выражением, от которого я задыхаюсь, потрясен. — Я хочу, чтобы ты сделал меня беременной, муж мой.
КОНЕЦ
