Сопутствующий ущерб [Часть Первая ] - Диана Ставрогина
На ходу сбрасывая вызов, Артем поспешил к выходу из квартиры.
Быстро обувшись, он выскочил в подъезд. Дверь захлопнулась за ним следом, и он побежал вниз по лестнице, вовсе не понимая, откуда возникла столь непреодолимая необходимость перехватить появившуюся в его дворе Дашу как можно скорее.
Смутная, преследовавшая Артема последние пару дней тревога вдруг накрыла его с головой, едва он увидел медленно бредущую по брусчатой тропинке фигуру, совершенно безразличную к льющемуся с неба дождю. Вряд ли Даша, всего лишь сутки назад узнавшая о собственном отце страшную правду, вернулась сюда просто так.
Оказавшись на улице, Артем мгновенно продрог: в спешке он совсем забыл про верхнюю одежду, домашняя толстовка не спасала его ни от дождя, ни от влажного холодного ветра. На его удачу Даша уже подходила к подъезду.
— Вы? — удивилась она, когда подняв голову, наткнулась на вопросительный взгляд Артема.
Он же нахмурился, внимательно рассматривая в тусклом свете уличного фонаря ее чуть покрасневшее, усталое и как будто печальное лицо. Широко распахнутые девичьи глаза взирали на него с легким недоумением и испугом. Под нижними ресницами темнели черные подтеки туши, и Артем не брался с уверенностью сказать, дождь ли тому причиной.
— Даша, — констатировал он спокойно, вопреки испытываемой им мешанине из всколыхнувшихся внутри эмоций. — Почему ты здесь?
Она напрягалась — почти незаметно, но Артем, пристально следивший за каждым ее жестом, не упустил из виду дернувшуюся на миг линию плеч.
— А вы... без куртки? — спросила она вдруг, уставившись ему в грудь, избегая ответа на поставленный перед ней вопрос.
— Давай зайдем. — Артем кивнул в сторону подъездной двери, временно принимая ее нежелание объясняться. — Дождь.
В ее глазах вспышкой промелькнули удивление и сомнение напополам с облегчением, словно Даша ждала, но не надеялась услышать от него именно эти слова.
— Хорошо. — Последовал спустя пару мгновений ее неуверенный кивок.
Отступив, Артем пропустил ее вперед и пошел следом. Намеренно игнорируя более чем здравое, пусть и циничное недовольство принятым решением: ему не стоило во второй раз за пару дней лично общаться с дочерью Шутина, — он открыл перед ней сначала дверь подъезда, а затем и дверь в квартиру.
Как и вчера, Артем сказал, где оставить верхнюю одежду, после чего проводил Дашу к ванной комнате, а сам ушел на кухню и, вспомнив маленькие, явно замерзшие без перчаток ладони, лишь минуту назад с трудом развязавшие шнурки на ботинках, включил чайник и потянулся к настенному шкафчику за заваркой.
Когда-то очень давно, когда мама еще варила ему и сестрам их любимое тыквенное варенье, он и сам отогревался горячим чаем по возвращению с долгих прогулок. В те вечера они вчетвером садились за стол и подолгу болтали о чем-то интересном — Артем уже не пытался вспомнить, о чем именно. И хотя та жизнь превратилась в не оставивший после себя следов фантом, он так и не забыл ни сладкий, почти приторный вкус тыквенного варенья, ни Настин мелодичный смех, под который они на пару с Таней пытались, как русские купцы, пить чай с блюдец.
Среди звуков закипающей воды послышалось несмелое покашливание, и Артем обернулся. На пороге кухни стояла Даша и неуверенно, выжидающе на него смотрела. Разводы туши под глазами почти исчезли, однако даже на расстоянии нескольких метров все также были заметны припухлость и краснота век и носа.
Артем чуть нахмурился. Все-таки плакала.
— Садись, — кивнул он в сторону стола. — Сейчас налью чай.
— Не нужно, — попыталась она возразить. — Я так...
— Садись, — повторил Артем почти грубо и мысленно выругался, уловив краем глаза дерганное движение острых плеч. — Поверь, чая мне на тебя не жалко.
— Спасибо, — поблагодарила она все тем же потухшим тоном.
Заваривая чай, Артем размышлял над случившимися с сидящей на его кухне девчонкой переменами и не мог сказать, что рад. Та, что в их первую встречу едва не кинулась на него с кулаками, пылая якобы праведным гневом из-за оскорбленной чести отца, теперь вздрагивала от каждого громкого слова и явно стремилась слиться с окружающей обстановкой, — разница его пугала.
— Рассказывай, — заговорил Артем снова, поставив перед Дашей кружку. — Почему ты опять здесь?
Она замялась. Сосредоточив свое внимание исключительно на чашке чая, однако не сделав ни глотка, она озадачено пробормотала:
— Это... сложно объяснить.
Артем хмыкнул.
— Не помню, когда мы говорили о чем-то простом.
— Если честно, я сама не знаю, почему пришла... сюда. Мне было некуда... — Даша резко умолкла и сверкнула в сторону Артема испуганными глазами, будто сказала больше, чем намеревалась. Очевидно надеясь переключить фокус его внимания со своих последних слов, сбиваясь, она продолжила говорить: — Наверное, хотела еще раз напомнить себе, что весь этот кошмар не сон, а реальность? Не знаю. Просто....
— В смысле «некуда»? — перебил Артем требовательно, лишь только ее оборвавшейся на половине фразе нашлось логичное продолжение в его голове. — Тебе было некуда пойти?
— М-м, — она замялась. — Не совсем так. Просто...
Несмотря на зарождающиеся внутри легкое раздражение, Артем молчаливо дожидался объяснений, Поведение Даши его нервировало.
— Просто, — начала она еще раз, — сегодня я попыталась поговорить с мамой обо всем и... — Послышался судорожный вздох. — Скажем так, она не восприняла этот разговор... адекватно.
Нахмурившись, Артем почти требовательно уточнил:
— И что именно ты ей сказала? — Прозвучало жестче, чем он, сбитый с толку ее словами, планировал.
Даша удрученно пожала плечами.
— Все?.. — предположила она, словно не была полностью уверена, о чем разговаривала с матерью лишь несколько часов назад. — И по сути ничего...
— Не понимаю.
— Она не захотела меня слушать, — объяснила Даша. — Я... Простите, — извинилась она вдруг к немалому удивлению Артема, — но я надеялась, что каким-то волшебным образом она докажет мне, что все ваши слова — ложь, что папа не мог этого сделать. — Повстречавшись с ней взглядами, он лишь иронично приподнял брови и усмехнулся. Даша опустила голову. — В общем, я начала задавать вопросы, приводить аргументы и все такое, а закончилось все скандалом. Меня никто не выгонял, конечно, но оставаться дома было невозможно. — Она неопределенно дернула плечом. — Мама стала кричать, обвинять меня в предательстве. Говорить, что я не
