Соловушка - Мира Айрон
— С чего ты взял, что будет охлаждение, Никита?
— Ты молода, Лана! У тебя вся жизнь впереди. А я уже прошёл экватор.
— Знаешь, — прищурилась она. — Почему-то у меня ощущение, что ты красиво и издалека начинаешь потихоньку бросать меня.
— Лана, нет! — встрепенулся он. — Но пойми, семнадцать с половиной лет разницы… Конечно, я должен был думать раньше об этом, но то, что случилось…было сильнее меня.
— А сейчас? — она не мигая смотрела на него.
Только она умеет так смотреть на него, и от этого взгляда зависит, где будет стоять запятая в выражении: «Казнить нельзя помиловать».
— Сейчас это ещё сильнее, и мне страшно. Я боюсь. Боюсь того момента, когда ты сочтёшь меня старым.
— Никита, ты с ума сошёл? Семнадцать лет разницы — это не тридцать и не сорок! О какой старости ты говоришь сейчас?!
— Понимаешь, — он облокотился о колени и взялся руками за лоб. — Я никогда не вступал в отношения со студентками, аспирантками, и всегда презирал тех пожилых учёных, которые грешат подобным, посмеивался над ними. А теперь я сам зависим, я себя не помню от тебя! Меня нет!
— Я не студентка и не аспирантка, мне двадцать семь, а не девятнадцать, а ты не пожилой! И меня тоже нет, у меня есть только ты! Но я не считаю, что это плохо. Это как в песне: «Я это ты, ты — это я»! Понимаешь? Это и есть любовь, Никита! Это так и должно быть! Ты же сам говорил, что тебе лучше работается, когда я рядом! Что тебе легко и спокойно, когда я с тобой!
— Это всё чистая правда, Лана! Но мне, с одной стороны, спокойно, а с другой, наоборот, постоянно неспокойно, я боюсь, что ты исчезнешь из моей жизни.
— С какой стати?! Я никуда не собираюсь. Но если уж так боишься, привяжи меня к себе. Есть вполне законные способы!
— Лана, жениться на тебе — моё самое большое желание!
— Ну так женись!
— Мне нужны гарантии. Уверенность, что это навсегда.
— Это навсегда, Никита!
— И не только слова.
— А что?! Чего ты хочешь-то?
Глава десятая
— Мы подадим заявление в ЗАГС, но в тот период, который останется до свадьбы, мы должны немного пожить отдельно. Подготовка к свадьбе будет идти, разумеется. И работать будем, по-прежнему, вместе, а в быту расстанемся ненадолго. Хочу, чтобы ты сравнила и определилась, как тебе лучше? Можешь ли ты без меня?
Милана побледнела и выпрямилась. Когда он увидел её лицо, впервые пожалел о том, что начал этот разговор, хотя был уверен в своей правоте, ведь он ни слова не солгал.
— Это начало конца, — сказала она бесцветным голосом. — Когда начинаются эти разговоры в пользу бедных о том, что нужно расстаться, подумать, побыть с самим собой, — это означает лишь одно: кто-то кого-то хочет слить. И я даже знаю, кто кого.
— Лана, ты не права!
— Права-права. Когда двое любят друг друга, они по собственной воле не расстанутся даже на день, только по обстоятельствам. Им и в голову не придёт разбежаться и проверять чувства!
— Лана, ты же никогда не мыслишь стереотипно, откуда это всё?
— Ты меня выгоняешь, только и всего.
— Пожалуйста, не говори так! Я сниму квартиру для тебя, ты не пойдёшь больше в общежитие! Создам для тебя максимально комфортные условия, ты не будешь ни в чём нуждаться! Это нужно для того, чтобы ты и подумала, и имела возможность сравнить жизнь со мной и жизнь без меня.
— Ну уж нет! Ты знаешь, как называется женщина, для которой снимают квартиру? Сними для кого-нибудь другого! Мне не нужно! Мне нужен ты, Никита!
Она встала и обняла его за шею, прижалась. Он чувствовал, как дрожат её холодные руки.
— Пожалуйста, Никита, не бросай меня! Прошу! Я не могу без тебя, не хочу! Люблю тебя больше жизни! Я так долго ждала тебя, искала! И только-только почувствовала себя нужной, счастливой, самой любимой!
— Лана, это всё никуда не денется, с моей стороны это навсегда, я знаю себя, поверь! — он положил ладони на её запястья. — Любимая, мы разъедемся ненадолго! Почему ты мне не веришь?!
Она отстранилась и сказала глухо:
— Тебя невозможно ни продавить, ни разжалобить, да? Ты уже всё решил.
Она вновь опустилась на табурет, задумалась. Потом вдруг резко вскинула голову и посмотрела на него пристально.
— Что, Лана? — его напугал этот взгляд.
— Я поняла. Можно было так и сказать, зачем огород городить? Обставлять и украшать тот факт, что мне дают пинка?!
Она встала и пошла в маленькую комнатку, которую в шутку именовала своим кабинетом. Там стояли лишь маленький разноцветный диван и такое же кресло, висела книжная полка.
Морозов бросился за ней.
— Лана, скажи, что ты поняла?
Она обернулась, стоя в дверях.
— Ты не ледяной гигант. Ты светило, без пяти минут профессор! А я простушка, цыганкина дочь!
Милана захлопнула двери перед его носом и закрыла на внутренний замок.
— Нет, Лана, ты всё превратно истолковала! Это полный бред! Никогда, никогда я не думал даже в этом направлении! Мне такое и в голову не приходило! Откуда у тебя эта мысль?!
Она молчала.
— Лана, открой! Пожалуйста, не прячься! Поговори со мной! Ты перевернула с ног на голову все мои слова!
— Потому что ты никогда не говорил подобной чуши! Это абсолютно не твой репертуар. А значит, ты кривишь душой.
— Лана, открой.
— Нет, — устало сказала она. — Я готова сделать всё, что ты скажешь. Полностью согласна на всё. Но только завтра. А сейчас уходи, не хочу ни видеть, ни слышать тебя.
— Хорошо. Я не буду тебя беспокоить. Договорим завтра.
Как назло, завтра конференция в одном из НИИ, который находится далеко за городом! И он должен там быть рано утром. Лана будет ещё спать, когда он уедет. Они встретятся только вечером.
Он не думал, что она настолько остро отреагирует на его предложение. И она совершенно напрасно не верила ему, он говорил правду. Он был уверен, что всё должно быть именно так. Морозов обязан был предложить ей этот выбор: свобода или он?
И если она предпочтёт свободу, то пусть сделает это сейчас, когда он ещё в силах отпустить её! Пока это ещё не убьёт его.
…Но как он собрался её отпускать,
