Отец подруги. Плюс-минус восемнадцать (СИ) - Громова Женя
Когда приехали, Марк дал мне мои кроссовки. Я вышла из машины сама. Пошла с ним рядом, снова молча. В квартире разулась и пошла в ту комнату, в которой проснулась в первый день. Там была кровать, к которой невозможно никого привязать.
Сняла костюм, почистила зубы и юркнула под одеяло.
Не представляя, как после всего этого буду разговаривать с Марком. Но я должна объяснить ему, что я не одна из тех девушек, которых можно подманить пятью нулями.
Глава 17 Неожиданная
Утром я проснулась с жуууутко опухшим лицом. Ещё бы! Столько реветь. Мы с Олей друг другу всю жизнь вчера рассказали! От и до!
Она рассказала, что её сестричка-инвалид сейчас уже на реабилитации, и случилось это благодаря щедрому вознаграждению от Марка. А я…что я могла рассказать? Что мечтала о великой любви, свадьбе, семье, а в итоге невинность отдала… отцу лучшей подруги! С которой теперь не знаю, как вообще говорить.
После ведёрка мороженого на двоих, в глубокой ночи мы разошлись по комнатам, а теперь вот я здесь. Мой начальник перенёс меня к себе в логово.
Приведя себя в порядок в душе, я заглянула в шкаф в поисках одежды и нашла комплект, который точно раньше не примеряла.
Короткие шорты, маечка, а сверху тонкий кардиган. Всё это светло розового оттенка и из одинаковой ткани. Посчитала, что это идеальная домашняя одежда, а потому надела. Топ на завязках сел, как влитой, а кардиган, в который можно было завернуться хоть с головой, добавлял комфорта и уверенности. Я заправила кровать, поправила волосы и только потом выглянула за дверь.
Тихо. Но в прошлый раз тоже было тихо, а закончилось сексом.
Воспоминания заставили меня закусить губу и сжать ноги.
Я выскользнула за дверь. Дошла до кухни. Там стояла большая ваза с тем огромным букетом, который никто так и не вытащил из красивой упаковки. А под букетом снова записка.
Я гордо прошла мимо, проверяя остальные комнаты. Пусто. Везде пусто.
Уселась на кухне, поглядывая на записку и нераспакованный букет, а потом решилась и начала искать ножницы. Вытащила цветы из вазы, начала освобождать их от бумаги, нервно поглядывая на записку. Целое письмо.
Я взяла в руки листок бумаги, исписанный размашистым почерком.
“Дорогая должница!”
Я недовольно фыркнула.
“Чувствуй себя дома!
С Лерой пока не говори.
Скоро приеду и продолжим наше знакомство.”
Он написал не “как дома”, а просто — “дома”. Эта фраза заставила меня начать хозяйничать. Я обрезала каждый цветочек, поставила их в вазу. Убрала все веточки и листья от обрезки, вытерла стол, приготовила обед, собрала грязную посуду в посудомойку, у Оли в квартире была похожая, только маленькая, поэтому долго страдать не пришлось. И так увлеклась этими занятиями, что подпрыгнула, когда зазвонил телефон.
Заозиралась вокруг, пока не увидела его в гостиной на кофейном столике перед диваном. На экране была фотка Марка. Красивое фото.
Подписано просто “Марк”.
Посомневалась немного, но взяла всё же трубку.
— Сегодня в шесть едем на мотодром, — заявил он без предисловия.
— Что? — спросила я, пребывая в фирменном шоке.
— Твою форму привезут в течение часа. Будь добра, собери мою тоже, она в гардеробной в моей комнате.
— Ээ… — протянула я, всё ещё ничего не понимая, — ладно.
— Не грусти, тебе понравится, — сказал он и положил трубку.
Не грусти! Откуда вообще ему было знать, что я люблю мотоциклы? И о том, что в детстве занималась мотокроссом? Пока папа не умер… После этого, конечно, маме было не до моего мотокросса.
Не с проста же он выбрал мотокросс? Навёл обо мне справки? А я совсем ничего о нём не знаю, кроме того, что он Леркин папа и владеет компанией по добыче нефти. И что я должна ему кругленькую сумму за то, что под действием Олиных наркотиков поразбивала чьи-то дорогие машины. Наркотики, какой ужас! И зачем только я об этом вспомнила?
Волей не волей, но я взяла новый телефон в руки и забила в поисковике имя своего… парня? Ну парнем-то Виноградова точно не назовёшь. Мужчины? Божечки, как вообще так получилось, что у меня теперь есть… Мужчина.
Поиск показал, что Марк родом с севера, его отец так и живёт в Ханты-Мансийске, контролирует там добычу нефти, а Марк здесь, в Москве, занимается закупом технологий, оборудования, поиском инженеров, а также заключением контрактов. Был в браке восемь лет, развёлся, имеет дочь, Валерию. Я улыбнулась. Чемпион по плаванию. Ну делаа…
Я оторвалась от экрана. Лера. Что же я ей скажу?
С удивлением обнаружила, что в новом телефоне уже установлена моя сим карта.
Скачивать приложения для общения не стала. А историю поиска затёрла. Мало ли…
Вернулась к цветам. Ох и красивые! Плотный букет в широкой вазе заполнил комнату приятным лёгким ароматом.
А потом я неуверенно отправилась в комнату Марка или точнее в комнату, которую я считала комнатой Марка.
Железное изголовье кровати мирно красовалось у стены, добавляя необычный штрих в дизайн интерьера и дрожи моим коленкам, ведь память подкидывала пошлые картинки.
Всё чисто, аккуратно, ни одной лишней вещи. Но никакой гардеробной здесь не было. Просто не было! Стоял только вместительный шкаф, встроенный в стену. А гардеробная оказалась там, где спала я.
Значит, он принёс меня в свою комнату, а не в гостевую.
От этого осознания стало как-то жарко.
Мотоциклетную форму было легко найти — чёрный костюм из штанов и джерси висел вместе с защитой, похожей на плотный пластик. В дверь зазвонили. Я положила форму на кровать и побежала открывать дверь.
Открыла не раздумывая, потому что думала, что там курьер, но меня тут же обняли сильные руки Марка и я оказалась прижатой к стене. За жарким поцелуем я не сразу поняла, что мы не одни.
— Неси в спальню, — сказал Марк, оторвавшись от меня.
А я очень хотела бы сейчас провалиться сквозь несколько этажей от стыда перед тем “курьером”, который накануне доставил мне телефон, а теперь вот нёс мою новую мотоциклетную форму. Совершенно ясно, что он обо мне подумал.
— Остановись, — сказала я Марку, когда “курьер” прошёл внутрь квартиры, оставив нас одних.
— Ты стесняешься быть моей женщиной? — спросил он хитро.
А я от этих слов, от того, как он их произнёс, от того как меня назвал… захотела завернуться в одеяло и проспать до следующей осени. Или вообще до того момента, когда всё это кончится. Кончится.
— Я не твоя женщина.
Марк посерьёзнел и отстранился.
— Ты именно МОЯ женщина.
Я только усмехнулась и отвела взгляд.
“Курьер”, больше похожий на телохранителя или наоборот на киллера, вышел из спальни.
— Жди здесь, — сказал ему Марк и, взяв меня за руку, потянул в спальню.
Я села на кровать рядом с разложенной формой и тремя огромными картонными пакетами. Марк присел на корточки и провёл ладонями по моим ногам до самых бёдер.
Я остановила его руки у края шорт.
— Моя, ясно?
Я посмотрела из-под опущенных ресниц.
— Думай как хочешь.
— Нечего здесь думать, — сказал он. — И вообще, я хотел извиниться.
Я удивлённо на него воззрилась.
А потом он прижал меня к кровати и поцеловал. Сначала нежно, сгребая мою одежду, массируя грудь, трогая живот, бока, спину. Я хотела бы протестовать, но соски затвердели от жёстких прикосновений, губы стали чувствительными, жаждая поцелуев, а мои трусики снова намокли. Нет, в присутствии Виноградова, моё тело полностью капитулирует.
— За что извиниться? — спросила я, когда он остановился и посмотрел на меня.
— За то что устроил тебе секс-марафон. Не стоило так сразу.
Я должно быть совсем покраснела. Марк коснулся моего подбородка.
— Но я беру свои извинения обратно, — сказал он. — Стоило. Ещё как стоило. И стоит продолжить.
Он легко поцеловал меня в нос.
— Но не сейчас!
Он слез с меня и стал распаковывать мотоциклетную форму.
Когда я оделась, оказалось, что защита и ботинки мне немного маловаты. А я смотрела на себя в зеркало и мне хотелось плакать от счастья. И плевать на маленькие ботинки! Когда мне было тринадцать, я ходила в мотоботах, которые папа купил мне в десять.
