Лана Серова - Нарушая условности
- Есть, конечно. Бери академ, если ты хочешь потерять год.
Девушка раздумывала, но в итоге кивнула, соглашаясь.
- Сколько ты зарабатываешь на дневной работе?
Услышал её ответ и, подсчитав, сказал.
- На кафедру нужны лаборанты. Ты могла бы работать днем, а вечером посещать занятия, - я прошел к столу и сел в кресло, - часто преподавателям нужна помощь в наборе текста их работ. Я буду посылать их к тебе, и ты смело можешь отказаться от работы поломойкой.
Соловьева резко вскинула голову. Глаза ее горели от злости, став цвета яркой зелени.
- И с чего же такая щедрость, Андрей Викторович? - ее голос звенел от напряжения, было видно, что девушка едва сдерживается.
- Просто хочу помочь.
Ответил ей, понимая, что на самом деле этого хочу.
- И что, Вы каждому студенту так помогаете?
В ее голосе была слышна ирония, и я еле сдержался, чтобы не ответить в том же духе.
- Считай, что да, - спокойно сказал ей, смотря в эти зеленые глаза.
Какое-то время она всматривалась в мое лицо, пытаясь что-то прочесть, но я смотрел на нее бесстрастным взглядом, давая время подумать.
Наконец, девушка кивнула и спросила.
- И я за это ничего не буду Вам должна? Вы добрый самаритянин, так что ли?
В ее голосе читался вызов, и я, не удержавшись, засмеялся. Что она себе напридумывала, черт возьми? В этот момент Соловьева нахмурилась и встала.
- Нет, Олеся, - сказал ей, впервые обратившись к девушке по имени, - я добрый декан. Пока что. Так что решай сама.
Она стояла передо мной, раздумывая над ответом. Я не торопил и стал перебирать бумаги, лежащие на столе, переключив внимание на них. Прошло некоторое время, и я услышал её низкий голос.
- Хорошо. Но если за это Вы потребуете от меня чего-то…
- Потребую что?
Поднял голову и посмотрел на девушку прямым взглядом. Под ним она смутилась и сжала губы. Я намеренно медленно окинул ее фигуру ничего не выражающим взглядом и, вернувшись к ее пылающему лицу, изогнул бровь. Она злилась, и мне это нравилось, черт я просто не мог себя остановить, не понимая даже, что происходит с моей головой.
- Ничего! - выпалила Соловьева и, развернувшись, направилась к двери.
- В понедельник жду тебя на кафедре, - сказал ей вслед.
Студентка на ходу пробормотала что-то схожее с прощанием и вышла из кабинета. Как только за ней захлопнулась дверь, я откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Немыслимо, голова больше не болела, пока разговаривал с Соловьевой, боль в висках испарилась. Рывком встал и стал собирать вещи со стола.
Глава 9
ЛЕСЯ
С самого утра я думала о предстоящей встрече. Искала отговорки и оправдания, но мое природное любопытство перевесило все доводы. Мне было интересно, для чего Андрей Викторович хотел меня видеть. Но больше всего меня пугало не то, что он может мне сказать, а своя реакция на него… Вчера после встречи с Громовым в торговом центре меня трясло, в буквальном смысле. Он подействовал на меня словно чистая доза адреналина по венам. Сердце колотилось так сильно, что я даже не удивлюсь, если у меня завтра проступят синяки. Видеть Андрея Викторовича в стенах университета это одно, а когда так…
Это сумасшествие, но там я впервые посмотрела на него, как на мужчину, огромные мигающие надписи у меня в голове «преподаватель» и «табу» перестали светиться. Пусть даже на секунду, но вся эта неформальная обстановка навела на совсем странные мысли. Неправильные мысли. Порочные. Даже, когда я отругала себя за то, что они вообще появились. Видимо, все эти воздыхания Мани на меня так подействовали. И я не смогла их вовремя остановить, они вырвались наружу, как муравьи, потревоженные внешним воздействием из муравейника. Разбежались в разные стороны, сразу не поймать.
Придя домой, я снова и снова прокручивала в голове этот странный эпизод. Его семью. И только тогда я поняла, что он тоже живой, нормальный человек, а не просто препод. Но все же мне удалось набраться смелости и пойти в кабинет декана. И я надеялась, что все эти рваные чувства покинут меня.
Андрей Викторович дал мне пищу для размышлений. Мне непонятно, почему судьба бедной студентки так заинтересовала его. Таких как я тысячи, если не больше. Что он хочет от меня? Его слова о помощи… Скажем прямо, я в них не верю. Уже давно во мне умерла вера в бескорыстие людей. За все нужно платить, просто у каждой вещи разная цена.
Но с другой стороны, он говорил абсолютно бесстрастно, и мне становилось стыдно за свои мысли. Человек дает мне шанс доучиться, я уже и не мечтала, думала, что год потрачен… Так почему же я не могу воспользоваться им? Наплевать на принципы и схватиться за эту возможность мертвой хваткой. Но сама мысль работать с Громовым на протяжении дня грозила вызвать у меня тахикардию.
Я спустилась по лестнице на первый этаж и решила подождать Машу. Мы с подругой сейчас редко видимся, и я очень скучаю по ней. До конца пары оставалось двадцать минут, я села на подоконник, достала плеер с наушниками и включила музыку. На улице было солнечно, но уже похолодало, чувствовалось скорое приближение зимы. Мне очень нравится такая погода. Мне кажется, снег и мороз приносят в нашу жизнь возможности. Измениться или начать все заново. Это тот самый толчок, которого так ждут суеверные люди. Ведь именно зимой у нас больше времени на анализ своей жизни. Чашка чая, шерстяные носки и вперед, меняться.
А я все думала, как уход с дневной работы отразится на нас. Сейчас, являясь единственным источником дохода в семье, я чувствую всю тяжесть этого решения. Такое чувство, что все зависит только от меня. Иногда хочется плюнуть на все и почувствовать себя беззаботной девятнадцатилетней девушкой. Без проблем. Без обязанностей. Просто хотя бы на один день поменяться с кем-то местами и отдохнуть. И следом я начинаю корить себя за эти мысли. Откуда вообще они берутся. Я не позволяю себе такого, обрубаю на корню, выдираю с мясом. Если продолжать так думать, то ты и сам начнешь меняться, это все откладывается в подсознании, ты начинаешь изменять свои приоритеты и хочешь пойти навстречу к мечте. Это ведь реально. Просто протяни руку и возьми то, чего тебе так хочется. Все это опасная дорожка.
С моего места была видна университетская стоянка. Наблюдала за тем, как редкие машины въезжали и выезжали. Вскоре мне показалось, что на стоянку заехала машина Юры. Сердце пропустило удар, все тягостные мысли и неуместные желания тут же вылетели из головы. Я чувствовала, как бабочки внутри расправили крылья и готовы были отнести меня к нему…
Но они были нещадно растоптаны и убиты. Я словно в замедленной съемке наблюдала за тем, как он вышел из машины и помог выбраться длинноногой блондинке. Он не скрываясь, не боясь быть увиденным, наклонился и поцеловал ее, тесно прижав к себе. Мне стало так больно, будто на меня вылили ведро кипятка и бросили беспомощную корчиться от боли. А затем внезапно внутри все похолодело. И я не знала, как удержать этот холод, чтобы не чувствовать, не быть обманутой, покинутой и глупой. Знала же, какой он. И каждый раз оправдывала, искала доказательства того, что я ошибаюсь. Иногда мы настолько слепо хотим верить, что это все не правда, ни одни железобетонные доказательства вины не стоят и песчинки оправдания.
