Нас нет (СИ) - Мария Сергеевна Коваленко
— Лена, мне кажется, Слава задумал что-то нехорошее, — прервала мои размышления мама. — У него был такой тон... Будто мы уже никто.
— Не накручивай себя. Иногда Мисюров бывает в ударе.
Звонить совершенно не хотелось. Не сегодня! Но выбора, наверное, не было.
— Надеюсь. — Мама поправила свою любимую кофту и, стыдливо, будто извиняясь, добавила: — Но в церковь я все же сейчас схожу. Помолюсь. Свечки всем о здравии поставлю. И твоему отцу за упокой. Может, хоть там заступится. Хоть раз.
— Спасибо большое.
Можно было, конечно, рассмеяться над такой верой в свечки или отцовскую помощь. Что одно, что другое всегда было чем-то из категории чудес. Прекрасное и недоступное простым смертным, как мы.
Но отобрать у мамы право на успокоение я не могла. Она взяла из шкафа платок, положила его в свою сумочку и оглянулась на прощание:
— Ты только позвони мне сразу, как с ним поговоришь.
— Обязательно.
Наверное, если бы не мамина суетливость, я отложила бы разговор со Славой на время после обеда. Чтобы хоть немного настроиться. Но теперь тянуть было уже некуда.
Когда в двери щелкнул замок, развернула на экране окно мессенджера. Поправила деревянную рамку с фотографией сына. И вызвала Славу.
Душу грела робкая надежда, что бывший муж окажется занят или вместо него к компьютеру подойдет Тим. Иногда такое случалось. Это были мои лучшие звонки! Но прошло всего два гудка, и напротив меня вспыхнула картинка с обрюзгшим лицом Мисюрова.
— Кого я вижу?! Наша звездная княжна Абашева! — В отличие от прежних звонков, Слава не улыбался.
— Здравствуй. — Меня тряхнуло от этого его спокойствия и собранности.
Ядовито улыбающийся Мисюров был намного безопаснее, чем его серьезная версия. За последние годы я хорошо успела это выучить. Кое-что — на собственных шишках.
— Тебя нынче ни дома, ни на работе не застать. — Слава брезгливо скривился. — На экранах в бриллиантах сияешь. Не до семьи стало.
— Если тебе сообщили об «экранах», должны были сказать и о том, что это работа. Не больше.
— А мне сказали! — Он кивнул. — И кто наниматель, тоже сказали.
— Это не имеет значения.
Меньше всего хотелось обсуждать Дениса. Уж точно не со Славой.
— Ой ли?
— Могу показать контракт.
— Ты мне бумажками голову не задуришь! — Мисюров придвинулся к экрану своего компьютера и громко, противно цокнул. — В прошлом мало досталось? Добавки захотела? Ну так я тебе помогу с этим! Чтобы ждать не пришлось.
— Слава, я догадываюсь, что ты подумал, но всё не так, — быстро заговорила я. — Я работаю на «Империал». Это обычное сотрудничество. У меня нет ничего общего... — Хотела сказать «с Денисом», но бывший муж взмахом руки заставил замолчать.
— Тим не вернется, — холодно сообщил он.
— Что?..
— Ты зря тратилась на обучение. Я уже отправил сына в отличную частную школу. Завтра у нашего мальчика первые занятия.
— Куда ты его отправил? — Показалось, что я ослышалась.
— В частную школу. Пансион, — медленно, по слогам произнес Слава.
— Нет... — В грудь словно кол вбили. Прямо в сердце. — Ты не мог! Не имел права! Нет!
— Да, Лена! Да! — Слава нахмурился еще больше. — Тимур мой единственный ребенок. Других нет и быть не может. Сама знаешь. Я не могу позволить тебе забрать его у меня.
— Я... Я не забирала его. И не планировала. — Слов не хватало. Воздуха тоже.
Мисюров много раз угрожал отобрать сына. Это была его особая игра — вытягивание из меня сил и нервов. Но никогда, ни в шутку, ни намеком, он не ставил перед фактом, что Тим не вернется.
— Ты, возможно, и не планировала. А вот он... — Слава многозначительно хмыкнул. — Шахов и спрашивать не будет, когда узнает условия одной маленькой сделки. Ты и рот раскрыть не успеешь. Считай, что я спас нас обоих. И нашего мальчика. Не благодари!
***
Следующие полдня превратились в настоящий кошмар. Я не знала, как сообщить маме новость о сыне. Все падало из рук. А в голове крутилось одно сплошное «Нет!», «Нет!» и «Нет!». По кругу, как на адской карусели.
— Мисюров не мог так поступить!
Мама догадалась о случившемся по моему лицу. Вошла в квартиру, глянула на меня и села там, где стояла. На пол.
— Уже смог.
Я опустилась рядом. Сил не осталось совсем. Даже обняться.
— Ну он и мерзавец! Ну и гад...
— Хочется верить, что это сон. Просто дурной сон. После которого я проснусь и поеду в аэропорт встречать Тима.
— Может, Слава еще одумается? Вдруг он так сказал, чтобы нагадить тебе? Расстроить?
— Он уже отправил Тима в какую-то школу. Пансион.
— Боже... — Мама закрыла лицо руками.
— Даже увидеть его не разрешил. Хотя бы спросить, хочет ли Тим там учиться...
Наверное, если бы я расплакалась, стало бы легче. Но слез не было. Внутри словно плотина выросла, которая перекрыла всю воду.
— Девочка моя... Как же так?..
— Мам, я не знаю.
— Сволочь! Какая же он сволочь! Удобно устроился. Все детские болезни и бессонные ночи с Тимом была ты. Детский сад и первый класс — всё на тебе. А сейчас, когда нашему мальчику уже девять, Слава решил поиграть в отца? — Мамин голос в конце сорвался. — Или это его очередная извращенная месть?
— Тим его единственный ребенок. Наследник. Других нет и не будет. — Я уронила голову в открытые ладони. И до боли зажмурилась.
Хотелось ощущать хоть что-то. Боль в теле была гораздо легче того, что творилось на душе. Болью можно было отвлечься. Она могла смягчить ужас, который постепенно начал доходить до разума.
— Так если единственный, теперь нужно портить ему жизнь? Лишать счастливого детства? Лишать матери? — Мама всхлипнула и сама обняла меня. Крепко. За двоих.
— У Славы другие ценности.
— Нет у него никаких ценностей. Гниль одна и паскудство!
— Ты же знаешь, как он носился с идеей наследника. Мечтал передать Тиму настоящую империю.
— Да! — Маму передернуло. — Так старался, что пустил по миру твоего отца. Довел его до банкротства и болезни! А тебе запретил даже смотреть в сторону других мужчин.
— Он боялся, что
