Николь. Часть 2 - Катрин Корр
Ещё час назад я точно знала, что сказать и как объяснить свои тревоги, но когда Абрам был рядом, когда его запах впитался в мою кожу, а глаза следили за мной на расстоянии слишком маленьком, чтобы не чувствовать тепло его губ, я боялась произнести лишнее слово. И свои чувства, коих выросло за это время слишком много, не хотела преподносить на блюдечке, и оттолкнуть Абрама докучающими разговорами тоже. По крайней мере, пока.
– Я тоже скучал по тебе. – Его сладкий шепот растекся по мне теплой карамелью. – И я тут на днях понял, что начинаю очень раздражаться, если просто не увижу тебя.
– Значит приехать ко мне – не спонтанное желание? – Я открыла глаза и посмотрела на него. – Наша встреча была запланирована?
– Тебя это огорчает?
– Не хочу становиться частью твоего плотного расписания.
Абрам немного помолчал, а его спокойные, требующие сна глаза, всё равно продолжали размышлять.
– Как ты себе представляешь эти встречи?
– Они точно не должны быть зафиксированы на листке бумаги. Стоять где-то между ужином с другом и поздней встречей с клиентом, который вынужден раньше времени уехать из города. А ещё существуют самые разные средства связи и сообщить о своих желаниях и чувствах можно даже на расстоянии. В этом случае проявление заботы и внимания займет не больше одной минуты, зато любое раздражение, как рукой снимет, ведь ответ не заставит себя долго ждать.
– Покажешь?
Мой взгляд неспешно распахнулся. Абрам лег на бок, повернувшись ко мне, и опустил на мое плечо руку. Я наблюдала за тем, как усталость постепенно забирала его у меня, как его тяжелые веки с трудом поднимались, а потом вовсе спрятали за собой мои любимые серые глаза. А вскоре уснула и я.
* * *
Когда я проснулась, Абрам крепко спал и даже в этом состоянии он умудрялся выглядеть непревзойденно. То ли дело я: спутавшиеся волосы, неприятно пощипывающая щека, которую я отлежала, отсутствие свежести во рту. Я осторожно ускользнула в ванную комнату, приняла душ, почистила зубы и закрылась на кухне. Я отложила сушку волос, поскольку не хотела тревожить Абрама громким звуком фена, и решила приготовить завтрак. Стандартный набор: яичница с кусочками бекона, блинчики и свежий чай с листьями мяты и бергамота. Люрекс, как обычно сидел на подоконнике, когда я готовила. Телевизор на стене работал очень тихо, и я почти не слышала героев сериала «Анатомия страсти», которую начала пересматривать после поездки в Мумбаи.
– Доброе утро.
От неожиданности я едва не выронила нож, которым нарезала батон. Абрам был одет и пах свежестью утреннего душа.
– Доброе. Я не слышала, как ты встал. Я разбудила тебя?
– Нет, Николь, – улыбнулся он. – Вообще-то я привык вставать намного раньше, но с тобой спится крепче.
– Сочту это за комплимент. Мне бы не хотелось наводить на тебя тоску и сон. – Мы улыбнулись друг другу. – Я почти приготовила завтрак. Присаживайся.
Абрам обвел взглядом кухню, будто каждая деталь могла рассказать ему обо мне чуть больше, чем я сама. Я поставила на стол наши тарелки, чайник, миску с нарезанным батоном и блинчики. Потянувшись к шкафчику за кружками, я почувствовала теплые ладони на своих плечах и немедленно повернулась к Абраму. Я поцеловала его, поднявшись на носочки. Руки сомкнулись на моей талии, и я прильнула к нему всем телом.
– Ты пахнешь моим гелем для душа, – прошептала я с улыбкой, оторвавшись от его губ.
– Нет. Я пахну тобой. – Он оглядел мое лицо. – У тебя очень уютная квартира. Похожа на тебя.
– Это как?
– Ничего пестрого, яркого, блестящего. Грация, сдержанность, порядок, пастельные оттенки. Я без труда нашел чистое полотенце в ванной, набор одноразовых зубных щеток. Зачем тебе так много?
– Когда подруги остаются на ночь, кто-то да обязательно забудет взять с собой зубную щетку.
– А ещё ты предусмотрительная, – улыбнулся он, легонько стукнув указательным пальцем по кончику моего носа. Абрам обернулся, глянув на стол. – И хозяйственная.
– Ты что, даешь мне характеристику?
– Твой портрет в моей голове обрастает деталями. Позавтракаем?
– Конечно! – засмеялась я. – Присаживайся.
Я поставила кружки и села за стол. Мы то и дело поглядывали друг на друга, улыбались, а на экране как раз появился пластический хирург Марк Слоан.
– Он тебе никого не напоминает? – кивнул я на экран.
Абрам посмотрел на друга доктора Шепарда и совершенно не удивился невероятной схожести с Робертом.
– Любишь этот сериал? – спросил он, снова опустив глаза в тарелку.
– У него много поклонников. Мне нравится. Что-то не так? – поинтересовалась я, почувствовав внезапное напряжение.
– Нет. Всё очень вкусно, – коротко глянул он на меня. – Как дела у вас с мамой?
– Как обычно. – Я нарезала яичницу, но продолжала наблюдать за Абрамом. – Она звонит мне в рабочее время, я не отвечаю, а вечером перезваниваю, но не берет она, потому что обиделась.
– И в прошлый раз она приехала к тебе на работу, потому что вы так и не смогли просто поговорить по телефону? – Абрам задумчиво улыбнулся и поднял на меня глаза. – Никто ведь не запрещает тебе отвечать на телефонные звонки в офисе. Если, конечно, они не отвлекают тебя от работы.
– Отвлекают. И убивают хорошее настроение, а я не хочу потом весь день сидеть с опущенной головой, когда мне необходимо много думать и работать.
– Ты была очень зла, когда вы с мамой разговаривали. Что стало тому причиной?
– Ты, – ответила я, хотя уже на следующей секунде пожалела об этом. Но Абрам, кажется, не удивился. – Мы просто разошлись во мнениях. В очередной раз.
– И в чем заключаются мои «заслуги»?
– Мама уверена, что ты женат. Что мое поведение ставит и тебя, и их с отцом в неловкое положение перед родственниками и вашими общими знакомыми. Особенно им неудобно перед твоей супругой.
Абрам опустил руки на край стола, продолжая держать вилку и нож. Он тихонько усмехнулся.
– Исключительно твое поведение?
– У моей мамы своеобразный взгляд на отношения и брак. В её мире мужчина, который ходит налево, это невинное создание, для которого подобное поведение является нормой, ведь в этом заключается его сущность от природы. А женщина, с которой он эту сущность проявляет, всего-навсего подстилка, которая оказалась не в силах осуществить свое истинное предназначение.
– И какое же?
– Выйти замуж, нарожать детей и до конца своих дней оберегать семью от самых разных невзгод.
