Бывшая жена мажора - Злата Романова
Этот путь нам с Асей не подходит, он только все усложнит. Я не могу быть эгоистом, когда у нас есть наша семья, которая может пострадать, если все пойдет через одно место. Ася четко определила чего хочет. Мы разведены, у каждого теперь своя жизнь. Точка. Я просто не привык, вот и все. Мне нужно больше времени и не нужна Лана, которая и впрямь начала раздражать. Надо что-то с ней решать.
– Не кипятись так, я всего лишь дал совет, – продолжает играть в гуру Дубов. – Но к Чарли-то пойдем? Тебе надо выпустить пар. Жека тоже хотел ко мне присоединиться, его госпожа укатила с детьми к родителям.
– Посмотрим, – отвечаю я, не уверенный, что это того стоит.
Работа сама себя не сделает, а вечерами я в большинстве своем именно ею и занимаюсь, если только у меня не ночует Фимка. Если Ася до развода думала, что я много работаю, то видела бы она меня сейчас.
* * *
– Так ты придешь на выступление Фимки? – допытывается бывшая, когда до мероприятия в саду нашей дочери остается один день.
– У меня встреча с утра, так что могу немного опоздать, но я там буду, – уверяю я ее.
– Постарайся все же не опаздывать, – укоряет меня Ася, прежде чем положить трубку.
Не успеваю я переключиться на свой комп, как снова начинает звонить телефон. На этот раз это Лана.
– Да, – беру трубку.
– Кир, я возвращаюсь завтра. Заедешь ко мне вечером?
Лана уехала на съемки в Питер несколько дней назад, так что у нас еще не было возможности поговорить, а бросать ее по телефону мне показалось незрелым.
– Заеду, – соглашаюсь я, но не затем, чтобы провести ночь вместе, как она думает.
– Здорово, тогда давай к восьми, – взволнованно говорит девушка. – Я закажу нам ужин.
– Ага. Мне пора, Лан, я работаю.
– Поняла, не буду мешать. Я скучала по тебе, Кир. Не могу дождаться встречи!
– Ладно, пока, – обрываю разговор, хотя к моей грубости она уже привыкла.
Черт, вот вроде бы Лана довольно понимающая и не выносит мозг требованиями и жалобами, но все равно я от нее устал. Может лучше вообще одному пока, все равно у меня в ближайшие полгода мега ответственный контракт с немцами и совсем не до личной жизни, если только не податься в одноразовые связи, как Фед. Но эта идея что-то потеряла свою привлекательность с времен моей юности.
* * *
В день выступления Фимы в саду я вся на нервах, потому что для моей девочки это будет в первый раз. Но она ведет себя на удивление спокойно, только нетерпеливо дергается в ожидании начала, но стоит ее отцу появиться, как и это проходит. Моя маленькая дочь куда более собрана, чем я, и нехотя оставив ее на попечении воспитательницы, я спускаюсь в зал, садясь рядом с Киром, чтобы не пропустить начало.
– Я заберу ее сегодня? – спрашивает он у меня.
Завтра суббота – день, который Фима обычно проводит с отцом.
– Давай, – соглашаюсь я. – Только заехать домой все равно придется, мы в спешке забыли ее Дружочка.
– И она согласилась выступать без него? – удивленно приподнимает бровь Кир.
– Мне удалось ее отвлечь, еле-еле, – улыбаюсь я. Фима очень привязана к своему плюшевому Дружочку и везде таскает его с собой. Я еле уговорила ее, чтобы она сегодня выступила без него в зрительном зале.
Между нами с Киром воцаряется напряженная тишина, но атмосферу разряжает неожиданно появившийся Владимир.
– Ася, я едва тебя нашел! – двигается он к нам по ряду, улыбаясь.
– Ну нашел же, – в привычном для нас легком и довольно игривом тоне отвечаю я, прежде чем понимаю, что не стоит пока при Кире демонстрировать свои новые почти отношения, ведь между мной и Володей пока все не очень ясно.
Мне нехотя приходится представить их друг другу, потому что грубо игнорировать Кирилла, хоть мы с ним и не жаждем пообщаться, в то время, как с Володей я молчать не могу.
– Володь, это отец Фимы, Кирилл, – обращаю я внимание мужчины на своего бывшего, сидящего рядом. – А это Владимир, он папа Варюши.
Естественно, Кир знает, что Варя – лучшая подруга нашей дочери. Но, видимо, он правильно понимает сигналы, которые не вербально посылает ему Володя, решивший, вдруг, включить альфа-самца, потому что мужчины напряженно переглядываются, нехотя пожав друг другу руки. Я уже беспокоюсь, что придется стать свидетелем еще более неловкой сцены, но ведущая, вышедшая на сцену, избавляет нас от необходимости завести разговор, а потом начинается само представление и каждый из нас сосредотачивает взгляды на наших дочерях. Фима танцует, все время ища взглядом нас с Киром и выглядя такой трогательно счастливой, что у меня на глазах выступают слезы умиления.
Когда представление заканчивается, Кир оглушительно хлопает, подмигивая нашей счастливой малышке, которая, послав ему воздушный поцелуй, убегает вслед за своими подружками со сцены.
– Они такие милые, – растроганно говорю я, смотря на Володю.
– Не то слово, – соглашается он.
Наши взгляды встречаются и я вижу в его глазах отражение собственных чувств – любви и родительской гордости, прежде чем Кирилл грубо врывается в этот миг своим недовольным ворчанием.
– Может, вы уже пропустите меня? Хочу пойти к дочери.
– Да, я тоже хочу пойти к Варе, – говорит Володя, вставая.
Со стороны Кира сиденья заняты, так что было бы невежливо мешать людям, уходя из-за того, что наши дети выступили, потому что мини-концерт еще не окончен и другие детки ждут своей очереди. Актовый зал в саду ничем не отличается от театрального, что впечатляет, но неудивительно, учитывая какое это дорогое заведение. Мы с мужчинами движемся по узкому проходу между сиденьями, пока занавески задернуты и не начался второй номер, но делать это быстро довольно затруднительно и я спотыкаюсь на ровном месте. Сзади меня тут же подстраховывает сильная мужская рука и на миг, забывшись, я опираюсь на нее, прежде чем отскочить, как ужаленная, поняв, что это ненормально. Кир больше не может обнимать меня за талию, а я не могу прижиматься к нему в поисках опоры. Мы больше не вместе и нам хватает других неловких ситуаций, кроме случайных прикосновений. Видимо, устоявшиеся привычки умирают очень медленно, потому что даже спустя год после развода мои инстинкты срабатывают по старой схеме и мне это очень не нравится.
– Ты в порядке? – удивленный моей реакцией спрашивает Кирилл и Володя оборачивается, не понимая в чем дело, но я быстро отмахиваюсь.
