На крыльях Феникса - Анна Яфор
Но Мирон не шутил. Он обернулся к ней, пристально всматриваясь в побледневшее лицо. В который раз угадал томящие ее мысли.
– Не надо ничего сравнивать, Оля. И жалеть меня тоже не стоит. Наши истории слишком разные, чтобы равнять их единой мерой. Мне вообще кажется, что твоя обида слишком затянулась, тем более что чувства к мужу никуда не ушли.
Она расстроено посмотрела на него.
– А ты… мог бы простить своей жене измену? Смог бы остаться рядом, зная, что к ней прикасались чужие руки?
Мужчина задержал сбивающееся дыхание.
– Чужие руки гораздо легче забыть, чем свои собственные…
Ольга вздрогнула, с недоумением глядя на влажную пелену, затянувшую его глаза.
– Я не понимаю…
– Конечно, не понимаешь. И я бы не хотел, чтобы когда-нибудь тебе стало понятным что-то подобное.
Приблизился к ней, осторожно обнял за плечи.
– Милая, я знаю, как тебе больно от того, что случилось у вас с Алексеем. Но поверь, почти единственное, что пострадало во всей этой ситуации – твое самолюбие. Ты чувствуешь себя обиженной, униженной, тебе горько при мысли, что с тобой так обошлись. Но это все – только ощущения. А ты не задумывалась о том, что переживает он? Как ОН все это чувствует?
Переключение темы на нее опять оказалось крайне болезненным.
– Ты поддерживаешь его, как мужчина.
– Вообще не поддерживаю. Я даже с ним незнаком. Просто те чувства, которые не дают тебе покоя уже три года, говорят о том, что нечто пора менять. Или простить его, или обо всем забыть. Но я совершенно не уверен, что сделать последнее – правильнее.
– Но ты ведь тоже не хочешь ничего забывать! И продолжаешь мучить себя, – возникший в памяти образ красивейшей женщины заставил ее почти закричать: – Почему ты не попытался ничего вернуть? Исправить то, что случилось?!
Его лицо стало пепельным. Губы дрогнули, некрасиво скривившись. Ответ она едва расслышала:
– Если бы существовал хотя бы один, самый ничтожный шанс что-то исправить… поверь, я бы им воспользовался…
Ольга похолодела, ощутив исходящую от мужчины дикую волну отчаянья. Обхватила себя руками, пытаясь согреться. Ее почему-то начало знобить. Попросила срывающимся голосом, боясь положительного ответа и до боли надеясь на него:
– Расскажи мне все… Может быть, я смогу, наконец, что-то изменить в собственной жизни…
Глава 10
Тринадцать лет назад
Полина всегда любила осень с ее золотыми красками и кружевным листопадом, с суховатым ароматом поблекшей травы, укрывающей землю перед зимним сном. А в тот год остывающее море было особенно ласковым, непривычно долго храня прелесть ушедшего лета. Солнечные дни затянулись, и даже в ноябре еще существовала возможность насладиться благодатным крымским теплом.
Девушка привыкла к присутствию Мирона рядом с собой. Правда, это была совсем не та привычка, от которой остывает сердце, а чувства заглушаются обыденностью. Нет, каждый новый день приносил новую светлую радость от приходящих встреч, без которых она уже не представляла своей жизни. Словно одновременно сбылись все самые сладкие мечты и желания. Затаенные девичьи помыслы о счастье и любви, о красивых цветах, крепких объятьях, полночных звонках и шепотом произнесенных сокровенных словах.
Учеба давалась легко и занимала пока совсем немного времени. Полине даже удалось найти подработку курьером в небольшой фирме на вторую половину дня, чем она доставила тетке огромную радость.
А вечера принадлежали им с Мироном. Казалось, они обошли весь город, выбирая каждый раз какой-то новый маршрут. Это было даже забавным, словно соревновались друг с другом в том, кто придумает что-то более оригинальное для очередной встречи. Только победителей или проигравших в таких состязаниях не было. Но были глаза, отражающие друг друга. Сплетенные пальцы, которые размыкать становилось труднее с каждым днем. Губы, делающиеся все более жадными. И признания без конца.
Ей порой с трудом верилось в реальность происходящего. Слишком быстро и слишком красиво влетела любовь в ее жизнь, раскрашивая все в яркие краски и заставляя мечтать о несказанно большем. То, что пугало совсем недавно, вдруг стало слишком манящим, и каждый вечер, расставаясь с Мироном, Полина все сильнее желала удержать его рядом. И почти была готова сказать об этом. Хотя, наверное, он и без слов все понимал, потому и становились прикосновения откровеннее и смелее, а расставаться хотелось все меньше.
В один из последних ноябрьских дней после учебы девушка забежала в кафе вместе с подругой. В последнее время они редко виделись: Алена училась в другом конце города, вечера были заняты у обеих. А по телефону разве можно обсудить такие значимые перемены? Встреча напомнила о прошедших школьных буднях, которые казались уже необыкновенно далекими. Словно не пять месяцев, а годы прошли с тех пор, как отзвенел их последний звонок. Слишком многое изменилось. И, в первую очередь, они сами.
– Хорошо выглядишь. – Аленка откровенно рассматривала подругу, любуясь ее лучащимся восторгом лицом. – Глаза горят… Не помню тебя такой. Признавайся, влюбилась?
– Влюбилась, – призналась Полина. Счастье переполняло, хотелось поделиться хотя бы каплей того, что согревало изнутри. Тем более с человеком, с которым она была достаточно близка многие годы.
– Я бы тоже влюбилась … в такого, – чуть задумчиво проговорила та и обреченно вздохнула. – Только мне не светит! Он и говорит про тебя только!
– Откуда ты знаешь, о чем он говорит?
Алена рассмеялась.
– Я была вчера у Наташки, дочки директора. Мы же учимся с ней в одной группе. Конспект вместе писали. А потом туда пришел твой Мирон.
– Ну да, он же племянник Сергея Семеновича, – вспомнив неожиданную просьбу директора, Полина благодарно улыбнулась. Ведь именно с этого все и началось!
– И что же он говорил?
Подруга пожала плечами.
– Ну, мы с Наташкой вообще-то в другой комнате сидели. Я, конечно, прислушивалась… – Аленка прищурилась. – Но услышала совсем немного…
Откровенность девушки рассмешила Полину. Всегда любила чужие секреты, такой и осталась. И даже не особенно смущается!
– Сказал, что любит тебя. Не хочет расставаться. Даже готов отказаться от своей поездки, чтобы остаться с тобой.
– От какой… поездки?
Алена испуганно распахнула глаза.
– Ой, прости. Так ты ничего не знала? – и, видя ошеломленное лицо подруги, добавила виновато: – Я была уверена, что
