Любовь по расчету - Мари Стю
— Он прекрасен, как бог!
— Ну это само собой… Но речь не о об этом.
— Он — хороший человек?
— Не угадала.
— Ладно, не томи, — погримасничала Кристина.
— Я тебе рассказывала, что давным-давно мы виделись с ним?
— Нет.
— Лет пять назад мы с ним виделись.
— Что не новость, то шок!
— Ага. Водитель, которого нанимал Иван, заболел, а его подменил как раз-таки Паша.
— Обалдеть!
— Но он был совсем не такой, Крис, каким ты его знаешь. Толстый, прыщавый юноша, на которого я бы никогда и ни за что не глянула как на мужчину.
— Толстый? Прыщавый? Ты ничего не перепутала?
— Нет. Я сама была в шоке. Это мне Паша рассказал, в ту ночь, когда остался у меня.
Наталья вкратце пересказала Кристине разговор с Пашей, упомянула и том, что была к нему тогда совсем неблагосклонна, пару раз даже слишком резка. Об этом Наталья уже тут, на Бали, вспомнила.
— Так вот, — продолжила Наталья, — зацепил меня. Я его обидела когда-то, а он отнесся ко мне хорошо. В его взгляде ни капли упрека в мой адрес. Как-то даже стыдно стало. Чего ты молчишь? — спросила Наталья ошеломленную подругу.
— Нет слов. Вот и молчу. Интересная какая-то история у вас — единственное, что могу сказать. Чем закончится, не ясно. Но… — Кристина поиграла бровками.
— Не начинай, — Наталья махнула рукой и предложила сменить тему, а то случайно отключится связь.
— Я поняла, — заулыбалась Кристина и перевела разговор.
Подруги мило поболтали о всяком разном, в основном — Наталья рассказывала о Бали, океане и утомительном перелете. Попрощавшись, договорились созвониться, как только у Натальи появятся новости.
16.
Собираясь на отдых, Наталья всегда особое внимание уделяла вечернему гардеробу. У нее было больше двадцати платьиц для посещения ресторанов на пляжном отдыхе. И раньше она брала с собой на курорт минимум десять. В этот же раз, складывая вещи в чемодан, Наталья положила только три — длинное платье в пол с открытой спиной нежно-розового цвета, расклешённое голубое платьице чуть ниже колен на бретельках и коктейльное платье молочного цвета прямого кроя, на одно плечо.
Наталья долго выбирала наряд. Голубое платьице показалось не к месту и не ко времени. Возможно, ближе к концу отдыха, когда кожа Натальи приобретет ровный бронзовый оттенок, она наденет это платье. И не прогадает. Длинное платье с открытой спиной Наталья решила надеть в другой раз, когда поймет, нужен ли ей Давид. Уж больно будоражила она в этом наряде воображение мужчин.
— Значит, коктейльное, на одно плечо! — наконец сделала выбор Наталья, надела платье, покрутилась возле зеркала. — Да, то, что нужно.
Легкий макияж, высокая прическа с начёсом в стиле Брижит Бордо, открытые босоножки на невысоком каблучке — вышел прелестный образ.
Увидев Наталью, Давид не мог оторвать глаз, нежно улыбался и загадочно молчал. Потом взял Наталью за руку, приобнял, вывел из отеля. Давид и Наталья присели в такси.
— Ресторан на территории другого отеля в районе Нуса-Дуа, — уточнил Давид, взяв Наталью за руку.
— Я поняла, — обворожительная улыбка в ответ.
Всю дорогу Давид смотрел на Наталью. Она смущалась, опускала глаза. Никогда не видела столько обожания во взгляде мужчины.
<…>
Наталья и Давид присели за столик, сделали заказ сразу же подошедшему официанту.
— Представляю, как здесь красиво днем! — Наталья рассматривала подводный мир. — В очередной раз восторгаюсь задумкой. Я бывала в ресторанах под водой на Мальдивах, в Дубае.
— Выходит, я вас не удивил? — Давид улыбнулся.
— Вы сделали мне приятно. Это — больше, чем удивление.
— Это радует.
Великолепный ужин под бокал сухого красного вина, непринужденные недолгие беседы, минуты молчания, восхищенный взгляд Давида. Поведение Давида мало чем отличалось от того, как он вел себя в отеле и на пляже. Наталья уже привыкла к странностям поклонника и, казалось ей, другим новый знакомый быть не может.
— Наталья, я хочу кое-что прояснить, — вдруг сказал Давид после очередного тоста. — Думаю, мое признание многое объяснит тебе, — Давид нежно посмотрел на Наталью.
«Тебе?» — переход на неформальное общение резануло слух Натальи, чему она очень обрадовалась. Все же «ты» ближе, чем «вы».
— Да, конечно, я слушаю.
— Когда я тебя увидел в аэропорту, в Москве, не мог поверить своим глазам… — Давид заерзал. — Ты невероятно, невероятно красивая. А еще — ты невероятно, невероятно похожа на мою супругу в молодости. Никогда бы не подумал, что бывает такое сходство. Смотрю на тебя и вижу Олю. Прости, что говорю это. Может, тебе неприятно слышать, — Давид опустил глаза, помолчал, — но… Я в величайшей растерянности.
Наталья улыбнулась.
— Все хорошо, — сказала она, поставила бокал на стол.
— Спасибо! — Давид с благодарностью посмотрел на Наталью. — Я всегда старался с уважением относиться к женщинам. И в данной ситуации меньше всего хочу оскорбить тебя или обидеть… Ты — это ты, а не Оля. И заслуживаешь внимания и теплоты к себе не потому, что ты похожа на мою супругу. Но…
Наталья молчала.
— Я познакомился с Оленькой, когда мне было двадцать. Ей — тридцать один. Она сразила меня красотой, влюбился с первого взгляда. Такая же изящная… Ее стройные длинные ноги будоражили меня с первой минуты. Выразительные карие глаза и ямочка на левой щечке буквально свели с ума. Я не мог наглядеться. Пухленькие губки, курносый носик, чувственный ротик… нежная, как у младенца, кожа… Я боготворил Оленьку, любил всем сердцем, был верен как волк. Ни одна женщина не могла прокрасться в мое сердце, заполненное любовью до краев. — Давид ласково улыбнулся, помолчал, потоп продолжил: — Мы поженились спустя полгода отношений. Через год родился сын, через два года — еще сын… Мы прожили счастливую жизнь, шли вместе рука об руку, несмотря на перипетии судьбы. — Давид задумался, отпил из бокала воды, продолжил: — В прошлом я был дипломатом, работал в КГБ. Был вынужден уезжать в командировки, подолгу жить за границей. Слава Богу, это не помешало нашему семейному счастью. Но долгие разлуки с Олей лично для меня были невыносимыми. В конце девяностых ушел в охранный бизнес. Стало чуть легче. Видеться с Олей каждый день, засыпать и просыпаться с ней рядом — для меня было важнее важного. Много я работал. Уставал. Были взлеты и падения. Но она всегда была рядом…
Давид замолчал, посмотрел на Наталью. Его глаза прослезились. Давид достал из кармана аккуратно сложенный платочек, вытер глаза.
— Ее гибель подкосила меня, — сказал Давид, чуть погодя. — Я не знал, как буду жить дальше. Не знал, чем заполнить пустоту.
