Беременна от миллионера - Анастасия Соловьева
— И почему ты об этом ничего не сказала?
— А я должна была? — её голос пропитан удивлением.
— Ты носишь моего ребёнка, и я хочу знать, всё ли с ним в порядке, — слишком резко говорю я. Слово «выкидыш» ядовитым клинком впивается в сердце. Оно отравляет реальность. Я чувствую… страх?
— Ты пока не знаешь, твой ли это ребёнок. Сам говорил, что хочешь дождаться результатов теста, — спокойно замечает Лара.
Сзади доносятся голоса папы и Бориса Евгеньевича.
— Я сейчас занят. Но мы поговорим об этом позже, — грубо произношу я и кладу трубку.
Мне даже в голову не приходило, что Лара может потерять нашего ребёнка. Надо лично с ней встретиться и всё обсудить. Я должен узнать обо всех рисках, чтобы в будущем не испытывать этот липкий дезориентирующий страх.
Аурика обнимает меня сзади и целует в шею. Я поворачиваюсь, приникаю к её жадным губам. На мгновение мне кажется, что между нами ничего не изменилось. Не было этого глупого расставания и путешествия в Турцию, не было предательства и недомолвок, не было отчуждения, которое иглами впивается под кожу и с каждым днём ранит всё сильнее.
— Я соскучилась, — шепчет Аурика.
В её действиях — слишком много решимости, непонятного упорства и желания во что бы то ни стало получить своё. Аурике это несвойственно. Я нутром чую: она врёт. Хочет быть со мной не потому, что соскучилась, а по какой-то другой причине.
— Что происходит? — мягко спрашиваю я. Отстраняюсь, руки её с плеч убираю. Заглядываю в лицо девушки, которую когда-то любил… которую до сих пор люблю.
— Ничего, Рус. Я просто хочу быть с тобой, чувствовать тебя, — тихо произносит она. Её глаза блестят. Она отворачивается, волосами лицо закрывает.
Внутри давит так, что дышать нечем.
— Мы обещали быть честными друг с другом, — глухо бросаю я.
— У меня предсвадебный мандраж, это нормально, — упрямо задирает подбородок Аурика. Смотрит на меня с вызовом, и я понимаю, что правды от неё не добьюсь. Не сейчас уж точно.
— Я должен идти.
— Куда в такую рань? — бормочет Аурика, однако возмущения или грусти в её голосе я не слышу.
— По делам.
Очередная ложь. Мы оба это знаем. Аурика не дура и понимает, что у меня появились секреты.
— Ясно. Тогда увидимся вечером. У меня фотосессия через несколько часов, потом я в фитнес-центр пойду, хочу отдохнуть в спа. Ты же мне компанию составить не хочешь, — с упрёком говорит она.
— Не сегодня.
— Я не сомневалась.
Кажется, я поспешил с выводами. После раздельного путешествия наши отношения наладились, но всё опять идёт на спад. И даже предложение руки и сердца ничуть не улучшило ситуацию.
Я сажусь в машину и несколько минут тупо смотрю на дорогу. Нет у меня никаких важных дел. Кроме одного.
Узнать адрес Лары не составляет особого труда, и уже через полчаса я подъезжаю к дому, в котором она живёт. Это новостройка рядом с центром, с парковкой, охраняемой территорией и небольшой детской площадкой.
Набираю Лару, вслушиваюсь в долгие гудки.
— Да, — отвечает она наконец.
— Я возле твоего дома. Спустись, поговорим нормально.
— Ты где? С ума, что ли, сошёл? А предупредить не судьба было? — восклицает Лара.
— Я волнуюсь о нашем ребёнке.
Лара долго молчит, и я уже думаю о том, что она вот-вот бросит трубку.
— Хорошо, сейчас буду.
Она выходит из дома спустя десять минут. Лицо бледное, под глазами синяки появились, зато взгляд по-прежнему живой, пронзительный, отчасти вызывающий. Лара садится в машину, руки на груди складывает.
— Не люблю, когда являются без предупреждения, — объясняет она. — Сегодня выходной, Лёва не должен тебя увидеть. Он всё неправильно поймёт.
— Ты до сих пор не рассказала ему обо мне?
— Должна ли я спросить то же самое про твою невесту? Аурика в курсе?
Мы встречаемся гневными взглядами, оба напряжены, воздух становится наэлектризованным и тяжёлым. Я злюсь на Лару за то, что она скрывала от меня правду. А если бы у неё случился выкидыш, я бы тоже ничего не узнал? Вдруг я бы смог ей помочь? Нашёл бы лучшую клинику, договорился с самыми квалифицированными врачами? Она так легко отказывается от моей помощи, что это невероятно бесит! В конце концов Лара ответственна за чужую жизнь, но тогда почему она слишком беспечно ко всему относится?
— Я хочу этого ребёнка, — произношу сдавленным голосом. — И если у тебя возникнут проблемы со здоровьем, звони мне в любое время. Я помогу.
— У меня нет проблем. Ты преувеличиваешь, — упрямится она.
— То есть угроза выкидыша — это обыденная для тебя вещь?
— Нет. Но эта угроза была с первого дня моей беременности. Я делаю всё, что в моих силах. Даже от любимой работы на время отказалась, — она горько усмехается. — Не нужно обвинять меня в том, чего ты не знаешь.
— На время? Ты вообще не должна работать в таком положении!
Перегибаю. Сам это чувствую, но страх за ребёнка отключает мозги.
— Я буду делать то, что считаю нужным. Ты не имеешь права мной командовать, — сдержанно произносит она, хотя её зрачки расширяются, а пальцы сжимаются в кулаки.
— Лар, давай мыслить здраво. У меня есть деньги и связи, я с радостью тебе помогу, только скажи, что нужно сделать? Я только недавно узнал, что стану отцом, и могу немного перебарщивать…
Она разжимает кулаки, даже улыбается краешком губ. Её взгляд теплеет.
— Да, это даже приятно, — кивает Лара. — Твоя забота и то, что ты переживаешь о ребёнке, это очень здорово. Но не дави на меня, хорошо? Я
