Лгунья для миллиардера - Лилия Орланд
Родители воспитывали меня строго, и к парням у меня выработался серьёзный подход.
Посмотрю, как Александр поведёт себя на испытании. Тогда и решу.
– Спасибо за ужин и за то, что подвёз, – улыбаюсь ему и выхожу из машины.
– И тебе спасибо за приятную компанию, – отвечает он.
Чувствую, что Павлов смотрит мне вслед. Кажется, он ожидал иного развития событий. Но внутри крепнет ощущение, что я поступаю правильно. Иду к подъезду, не оборачиваясь.
Едва зайдя в квартиру, я бросаю сумку, скидываю кроссовки и начинаю кружиться по прихожей. Меня переполняет чувство лёгкости, даже какой-то невесомости. И вместе с тем яркое ощущение настоящей, всамделишней жизни. Как будто до этого момента я не жила, может, спала, как та красавица в заброшенном замке с заросшим садом. А в ресторане я вдруг пробудилась и впервые за много лет вдохнула полной грудью.
Бегу в комнату и сажусь за ноутбук. Набираю в поисковике «прыжки с парашютом Москва» и углубляюсь в изучение предложений.
Ух ты! Сколько аэродромов находится недалеко от Москвы, в пределах всего полутора или двух часов езды.
Полностью погружаюсь в вопрос. Изучаю требования к одежде, к здоровью, делая заметку в уме, что нужно расспросить Павлова о его заболеваниях. И на аэродром надо позвонить заранее, записаться и узнать о подходящем дне. Ведь при плохой погоде самолёты в воздух не поднимаются.
Мне всё ещё не верится, неужели я решилась на это?
Я отмечаю несколько аэроклубов, открывая их на отдельных вкладках. Эти показались мне наиболее интересными. Теперь нужно их обзвонить. Смотрю на часы. К сожалению, только завтра. Придётся потерпеть.
От разглядывания очередной фотографии с довольно улыбающимся счастливчиком, совершившим очередной прыжок, меня отвлекает звонок телефона.
Снова смотрю на часы. Уже десятый час. Кто может звонить так поздно? Может, Павлов решил мне пожелать спокойной ночи? Проверить, как я дошла до квартиры?
Но на экране высвечивается мамин номер.
Ох ты ж…
Этот разговор точно не будет лёгким для нас обеих. И прежняя я наверняка паниковала бы сейчас, судорожно раздумывая, что же делать: не взять трубку, а потом написать эсэмэску, что не слышала звонка, или же ответить, но сказаться больной, мол, горло болит, не могу говорить.
У меня прежней были десятки подобных отмазок. Просто потому, что я боялась говорить с матерью, выслушивать её уговоры образумиться и вернуться домой, где все они волновались и переживали из-за меня.
Новая же я просто нажимает на зелёный значок ответа.
– Привет, мам, – отвечаю бодрым голосом, может, лишь самую малость преувеличенным.
– Юленька, – выдыхает мама, в голосе у неё стоят слёзы, – девочка моя, как ты там?
– Всё хорошо, мамуль, а у вас как? – стараюсь скорее перевести тему в более безопасное русло.
Моя мама – великий манипулятор. Нашей семьёй руководит именно она, несмотря на то, что мой отчим – сильный мужчина, и физически, и духовно, он лидер, с развитой харизмой и умением вести людей за собой. Виктор занимается рыболовным промыслом, и его бригада слушается своего начальника беспрекословно.
Но моя мама каким-то магическим образом умеет, ни разу в жизни не повысив голоса, держать нас всех в подчинении. И меня, и отца, и мальчишек – моих младших братьев, которые учатся в одиннадцатом классе и в следующем году будут поступать в вуз.
Но, конечно, это будет институт в Краснодаре или же ещё ближе к дому. Ведь мама станет волноваться, если мальчики уедут далеко. Как их старшая непослушная сестрёнка.
Мой переезд в Москву мама воспринимает как собственный воспитательный провал. И каждый раз пытается наставить меня на путь истинный. То есть вернуть блудную дочь туда, где ей самое место – в родной дом.
– Папа переживает, – говорит она, – спрашивает, может, выслать тебе денег?
– Не надо, мамуль, спасибо. У меня всё есть. Я ж подрабатываю, – говорю максимально убедительно, если мать услышит хоть тень сомнения, я ей уже ничего не докажу.
Кстати, отчима я называю папой с самого дня их свадьбы.
Помню тогда я подошла к нему и подёргала за штанину костюма. Мне было чуть больше трёх лет, и до ладони Виктора, особенно если она была поднята, я ещё не доставала.
Он нагнулся ко мне и подхватил на руки.
– Кто это тут у нас? – улыбнулся он, щекоча мне щёку усами.
Я обхватила его лицо, повернула к себе ухом и зашептала:
– Скажи, а ты правда теперь мой папа?
Виктор поднёс меня к окну, поставил на подоконник и, серьёзно глядя мне в глаза, ответил:
– Правда. Теперь я твой папа и буду защищать от всех, кто захочет тебя обидеть.
– Даже от Ваньки с Таманской?
– Даже от Ваньки, – улыбается он.
– Папочка, – шепчу ему на ухо, обхватив за шею. – Я тебя люблю.
Моей щеки в тот момент касалось что-то мокрое, но тогда я ещё не знала, что взрослый усатый мужчина может плакать от слов маленькой девочки.
Виктор не делал различия между мной и близнецами, даже относился ко мне более трепетно, бережно и заботливо, но не потому, что я не была его ребёнком, а потому, что я была девочкой – хрупкой и ранимой, которую требовалось защищать от всего мира.
Может, поэтому я и выросла такой трусихой. Ведь папа всегда был рядом…
– Это хорошо, что ты подрабатываешь, а на учёбу времени у тебя хватает? – мамин голос вырывает меня из воспоминаний.
– Да, мамуль, хватает, я ведь не полный день работаю. А скажи… – этот вопрос – табу в нашей семье, мама ни разу не ответила на него в моём детстве, но новая я очень хочет узнать ответ на него. – Мам, кем был мой отец? Который настоящий…
– Виктор – твой настоящий отец, – сталь в её голосе ощущается даже на расстоянии в тысячу с лишним километров.
– Да, но я имею в виду…
– Прости, доча, мне нужно идти, потом поговорим, в другой раз, – перебивает она и отключается.
Я смотрю на потемневшую трубку и думаю, что, наверное, никогда не узнаю ответ на этот вопрос. Да и стоит ли знать? Мама права, мой настоящий отец – Виктор. И никто иной.
Иду на кухню, завариваю себе ароматный зелёный чай с лепестками цветов и кусочками яблок. Снова сажусь за ноутбук и открываю сайт аэроклуба. С фотографии на меня смотрит улыбающийся мужчина в парашютном костюме и показывает большой палец. Совсем скоро и у меня будет такая же фотография.
17
Хорошая погода устанавливается в субботу.
Накануне днём мне звонят из аэроклуба и сообщают отличную
