Запретный плод - Валерия Дражинская
— В другой раз!
Но её поддержала Хана — предательница. Я бы на неё обиделась, знай она правду. Только подруга не в курсе о моей дурацкой влюблённости в собственного дядю. Двоюродного. Моя врождённа скрытность не позволила мне поделится таким, пусть даже и с единственной подругой.
Мы довольно неплохо посидели в кафе. Общались в основном девушки между собой. Очень дружелюбно. И я даже не заметила, как они договорились встретится завтра. Причём у меня дома устроить мини вечеринку. Вот это я понимаю прыть! Хану хотелось придушить, хотя мне всегда нравился её открытый компанейский характер. Отказывать без видимой причины было глупо. Тем более, у меня начали закрадываться подозрения, что она меня обманула и с Димой больше не видеться. Интересно будет посмотреть на ихнюю встречу.
На следующий день мы дружной компанией разместились возле бассейна. Помимо новой образовавшейся «подруги» и старой в гости пришёл Николас с друзьями, с которыми познакомил меня ранее. Три парня и две девушка. Хорошие ребята. К нам даже присоединились охранники Костя и Андрей. Громко играла музыка. Было весело благодаря не только алкоголю. Компания собралась разносторонняя. Кто дурачился в бассейне, кто подтанцовывал с коктейлями. Начало темнеть.
Мы с Николасом бурно спорили о какой-то чепухе. И в тот момент, когда я, уставшая от его бесящих аргументов, толкнула парня в воду, а он, успев ухватить меня за талию, увлёк за собой, появился Дима. Это я успела заметить краем глаза перед тем, как в объятиях типа своего парня свалится в бассейн. Эффектно получилось. Но безрезультатно! Он вновь никак не отреагировал. На меня то уж точно. Целенаправленно направился к Кэтрин, увидела я, выныривая из воды. Рядом вынырнул Николас и ввел меня в раздумья следующей фразой:
— Значит не показалось! — в этот момент он смотрел на Диму, который подошёл к девушке и начал с ней напряжённо о чём-то разговаривать.
— Ты о чём? — он что как-то догадался о моих чувствах к опекуну?
Николас приобнял меня и увлёк к бортику, где прижал своим телом к твёрдой поверхности. Мне сразу стало некомфортно. Нет и толики тех эмоций, что вызывает во мне близость с Димой. Я попыталась незаметно его оттолкнуть. Раньше Николас себе такого не позволял.
— Ты что творишь? — шиплю я.
— Импровизирую! Ты же хочешь, чтобы твой дядя поверил в наши отношения. В нашем возрасте не только за ручки держаться, — и целует меня.
Терплю. Даже не пытаюсь отвечать. Хочется скосить глаза и посмотреть на реакцию одного единственного человека. Но это будет слишком явно. Сдерживаюсь. Движение чужого языка во рту вызывает лишь раздражение.
— Хватит! — отворачиваю голову.
Хочется обтереть губы. Но я надрывно смеюсь и будто шутя отталкиваю парня. Он меня отпускает. Вылезая из бассейна всё же не удерживаюсь и смотрю в сторону Димы. Его там уже нет. Как и Кэтрин. Начинаю хаотично искать глазами парочку. Ловлю знакомый силуэт у входа в дом. Сердце обрывается, когда он, придерживая девушку за талию, бросает на меня обжигающий злой взгляд и исчезает с ней внутри. Они пошли сексом заниматься? Я конечно понимала, что Дима не ведёт монашеский образ жизни. Но я не знала где, когда и с кем. А тут почти перед самим моим носом. Осталось лишь в красках представить весь процесс. И особо фантазией блистать не придётся. Я уже видела их в деле. Слёзы уже на подходе. Приходится обратно нырнуть в бассейн, чтобы скрыть их. Он же не сделает этого, успокаиваю себя. Дима прекрасно знает, как я к нему отношусь. Хотя почему его должны волновать мои чувства? Я сама привела в дом его любовницу.
Поцелуй с Николасом был дурацкой затеей. Сомневаюсь, что Дима приревновал меня и пошёл так мстить. Он взрослый человек. Это я влюблённая дура, раз за разом устраивающая детский сад. Его злость во взгляде была направленна на моё поведение. Вновь выставила себя малолетней идиоткой.
Не контролирую себя. Лежа на шезлонге я даже разговор девчонок поддержать не могла. Все мысли были в доме. Картинки возникают перед глазами одна краше другой. Выдерживаю максимум минут пять, а потом направляюсь в дом. Всё равно как это выглядит со стороны.
20
Дима
Почему эти бабы такие приставучие? Ничего не обещаешь. Лишь качественно трахаешь, денег не жалеешь, не обижаешь. А когда приход конец наступает пора реального масштабного непонимания, что не так?
По нормальному же попрощался с Кэтрин. Сделал дорогой подарок. Короче, кардинально не обидел. Но эта пьявка ни х*я не поняла. Решила с другой стороны подобраться. И через кого? Через Женю! Бред! Знала бы она, как обстоят дела на самом деле!
Первый раз культурно объяснил девушке политику партии. Второй раз уже не был таким вежливым. Кэтрин за две минуты ретировалась. В слезах! Но это её проблемы раз с первого раза не дошло.
В кабинете Михаила налил себе стакан бренди. Залпом выпил. Второй уже спокойно потягивал. Раздражало глухое звучание музыки. Звукоизоляция в доме ни к чёрту!
Смотря в окно, я еле сдерживал бешенство. Частично на дуру Кэтрин, как на назойливую муху, которую пришлось жестко прихлопнуть.
В основном на «племянницу»! За её бесящее сосание с ушлёпком в бассейне. Я прекрасно понимал, что она вытворяет. И, как последний мудак, велся! Совсем мозги поплыли. Уже частенько малодушно задумывался плюнуть на все воздвигнутые стены, границы и остальную прочую шла*бень. Она мне не родственница. Да и сама хочет меня не меньше. Тогда почему я не могу переступить через себя? Такое впечатление, что, если поддамся искушению упаду в вакуум саморазрушения. Я и так уже на грани.
Дверь позади меня без стука открывается. Мысленно вздыхаю. Неугомонная. Уже даже элементарно постучаться не заморачивается.
— Женя, вернись к своим гостям, — ровно говорю ей, делая очередной глоток из стакана.
— А где…, — начинает лепетать неуверенно, но закончить вопрос не решается.
— Кто? — не собираюсь ей помогать.
— Кэтрин. Она ведь с тобой ушла, — представляю, что она там себе напридумывала.
— Уехала домой в срочном порядке, — усмехаюсь, — Тебе не стоит больше с ней общаться.
Молчит. Всё понимает. Умная девочка. Правда не всегда:
— Я хотела поговорить…
— О чём? — резко поворачиваюсь и весь воздух вышибает из груди от её вида.
Ещё мокрая. В одном чёрном купальнике на шикарной фигуре. Глаза покрасневшие от слёз. Губы едва заметно
